Рекс Стаут - В лучших семействах
— Прекрасно! Так мы даже не заметим его отсутствия!
На следующий день, во вторник, времени кукситься у меня не было. Звонили без конца: то из газет, то бывшие клиенты, или друзья, или ещё кто-нибудь. Позвонил и Кэлвин Лидс, который попросил меня приехать, но я сказал, что пока сыт по горло Вестчестером. Однако он настаивал, и я согласился принять его в два часа в кабинете Вульфа. Воспользовавшись звонком Лона Коэна из «Газетт», я спросил его о моем бывшем сокамернике, Максе Кристи. Лон — приличный парень, но ни один репортер на свете не ответит на самый пустяковый вопрос, не задав вам встречный, а то и два.
— Да так, просто любопытно, — ответил я. — Познакомились в тюрьме, на уик-энде, и он мне приглянулся. Вся биография мне ни к чему, а вот несколько фактиков из его личной жизни не помешают.
— Ссылаться будешь?
— Нет.
— Тогда слушай. Всплыл он недавно, но продвигается довольно резво. Акулы, правда, считают его мелкой сошкой. Насколько мне известно, в Нью-Йорке он занимается сейчас только арендованием комнат для временных жильцов. А вообще специализируется на уютных сборищах в предместье по уик-эндам.
— Карты, женщины или ещё что-то?
— Все, на что мужчины готовы поставить деньги. Или просто потратить. Слышал, он завёл дружбу с Малюткой Костиганом. Кстати, насколько тебе это важно знать? Стоит ли твоё любопытство хорошего бифштекса? Либо же оно стоит адреса или телефона, по которому я разыщу Вульфа?
К тому времени я уже распрощался с желанием уверять кого бы то ни было, даже Лона Коэна, в том, что всегда говорю правду, так что я поблагодарил его и повесил трубку.
В утренней почте я обнаружил два чека, в том числе один от бывшего клиента, приславшего очередной взнос за то, что мы избавили его от шантажиста; с ними хлопот у меня не было, благо у нас имелся резиновый штамп для учета, но вот для того, чтобы заплатить по трем счетам, мне пришлось прокатиться на Пятьдесят четвертую улицу и проверить, функционирует ли уже генеральная доверенность, оформленная на Марко Вукчича. Выяснилось, что да (благодаря неусыпным стараниям Паркера), и, к моей радости, Марко подмахнул мне чек, даже не пикнув и не заглядывая в счета. Вздумай он меня проверять, клянусь Богом, я бы съехал и остановился в каком-нибудь отеле.
Кое-что мне ещё предстояло сделать, например, позвонить Хьюитту на Лонг-Айленд и выяснить, благополучно ли добрались орхидеи и Теодор, потом договориться с телефонной компанией, чтобы регистрировали все звонки, обработать рапорт Фреда Дэркина по делу об отравленном письме — одному из оставшихся незаконченными, и так далее. Я едва успел со всем этим покончить, когда время подошло к двум, что означало появление Кэлвина Лидса.
Встретив его и проводив в кабинет, я столкнулся с проблемой. Где мне сидеть — за своим столом или за столом Вульфа? С одной стороны, я не был Вульфом и не имел особого желания им становиться. С другой стороны, когда во время бейсбольного матча происходит замена, свежий игрок сразу становится в круг, а не остается за его пределами. Любопытно к тому же было бы взглянуть, как падает свет на лицо клиента, сидящего в красном кожаном кресле. Вот почему я уселся в кресло Вульфа во второй раз, сейчас уже намеренно.
— Я пришёл, чтобы получить объяснение, — заявил Лидс, — и не уйду, пока не добьюсь своего.
Выглядел он так, что меня так и подмывало предложить ему касторки. Кожа на обветренном лице по-прежнему казалась задубевшей, но под глазами и на щеках висели мешки. Взгляд утратил прежнюю ясность и настороженность, хотя глаза смотрели с той же решимостью. Никому бы и в голову не пришло, что он только что унаследовал полмиллиона зелёных, и не от обожаемой жены или сестры, а от простой кузины.
Несть числа, сколько раз мне приходилось наблюдать, как Вульф после агрессивного выпада клиента откидывался на спинку кресла и прикрывал глаза. Я решил, что стоит последовать его примеру, и попробовал. Не тут-то было: тугие пружины, специально рассчитанные на тяжесть туши Вульфа, не поддались, и мне пришлось изо всех сил давить на них, чтобы удержаться в откинутом положении.
— Человек, проделавший сорок миль, чтобы получить объяснение, — изрек я, не открывая глаз, — имеет на то право. Что нужно объяснить?
— Поведение Ниро Вульфа.
— О, это неудивительно. — Устав сражаться с непослушной спинкой кресла, я выпрямился. — Такое сплошь и рядом случается. Но это не моя епархия.
— Я хочу его видеть.
— Я тоже.
— Вы лжете, Гудвин.
Я покачал головой, плотно сомкнув губы.
— Знаете, — начал я, — я лгу не чаще любых своих сверстников, за исключением психопатов. Но никогда меня ещё не обзывали лжецом так часто, как за последние двадцать четыре часа, когда я с упорством идиоту твердил одну лишь правду. К чертям собачьим! Мистер Вульф отбыл на юг — тренироваться вместе с «Доджерс»[4]. Будет выступать на месте защитника.
— Это вам не поможет, — сказал Лидс довольно сдержанно, но решительно. — Как и вы, я тоже не люблю, когда меня обзывают лжецом, но, в отличие от вас, я им и не являюсь. Окружной прокурор обвинит меня во лжи из-за внезапного исчезновения Ниро Вульфа, поскольку исчез он якобы из-за того, что не отваживался отвечать на вопросы о посещении этого дома моей кузиной, а это доказывает, что ваши показания на сей счёт ложны, и, следовательно, мои показания, которые совпадают с вашими, тоже ложны. Вот так-то. В логике им не откажешь, хотя в ней имеется существенный изъян. Они исходят из предположения, что исчезновение Ниро Вульфа связано с приходом к нему моей кузины. Я знаю, что этого не может быть, потому что ничто в нашем разговоре не могло привести к подобному результату. Я им так и сказал, но они считают, что я лгу. А пока они думают, что мы с вами водим их за нос, они упустят из виду другие версии и не найдут, кто убил мою кузину… Да и в любом случае мне неприятно, что меня подозревают в неискренности, тем более когда речь идёт об убийстве моей кузины.
Лидс остановился, чтобы перевести дух, потом продолжил:
— Я вижу только один выход: вы должны перестать темнить и сообщить им подлинную причину исчезновения Вульфа. Ещё лучше, если он сделает это сам. Пусть придумает, как выкрутиться, если дело касается его собственной безопасности. Кстати, если это связано с какими-то другими клиентами, то я собственными глазами видел, как он принял от моей кузины чек на десять тысяч долларов, и, следовательно, он обязан защищать её интересы так же, как и интересы других клиентов… А отвлекать подозрения от подлинного преступника, который убил мою кузину, да ещё и её собаку, было бы совсем не в его интересах. — Губы его немного задрожали, но он стиснул зубы и унял дрожь.
