Агата Кристи - Тайна Семи Циферблатов
Потом собрание по одному вышло через потайную дверь. Мосгоровский запер ее за ними. Он подождал некоторое время, потом Бандл услышала, как он отворил другую дверь и, выключив свет, вышел в нее.
Не раньше чем спустя два часа бледный и встревоженный Альфред пришел освободить Бандл. Она буквально упала ему на руки.
– Ничего, – сказала Бандл. – Просто ноги затекли. Дайте мне сесть.
– О боже, ваша светлость, это было ужасно!
– Чепуха, – сказала Бандл. – Все прошло великолепно. Нечего переживать, когда все уже позади. Наша затея могла бы и провалиться, конечно, но, слава богу, все обошлось.
– Да, слава богу, как вы сказали, ваша светлость. Меня трясло весь вечер. Это интересная компания, знаете ли.
– Чертовски интересная, – согласилась Бандл, растирая себе руки и ноги. – Знаете, это такая компания, которая, как я думала до сегодняшнего вечера, существует только в книгах! В жизни, Альфред, никогда не поздно учиться!
Глава 15
Предварительное расследование
Бандл вернулась домой около шести часов утра. К половине десятого она встала, оделась и позвонила Джимми Тесайгеру.
Скорость, с которой он ответил, удивила ее, но он объяснил, что собирается присутствовать на расследовании.
– Я тоже, – сказала Бандл. – И у меня куча новостей для тебя.
– Тогда, может, я заеду за тобой и мы поговорим по дороге? Как ты?
– Хорошо, но заезжай пораньше, потому что тебе придется отвезти меня в Чимниз. Начальник полиции заедет за мной туда.
– Зачем?
– Потому что он милый человек, – ответила Бандл.
– И я тоже, – сказал Джимми, – очень милый.
– О, ты… ты осел! – возразила Бандл. – Я слышала это кое от кого прошлой ночью.
– От кого?
– Ну, если быть точной, то от русского еврея. Нет, это был не он. Это был…
Но ее слова утонули в резком протесте.
– Я могу быть ослом! – кричал Джимми. – Может быть, я и есть осел, но я не позволю русским евреям говорить так! Чем ты занималась ночью, Бандл?
– Об этом-то я и собираюсь тебе рассказать, – ответила та. – Ну, пока!
И, заинтриговав приятно озадаченного Джимми, она повесила трубку. Он относился к возможностям Бандл с глубочайшим уважением, хотя в его чувствах к ней не было и намека на сентиментальность.
«Она что-то разнюхала, – размышлял он, делая последний поспешный глоток кофе, – судя по всему, она что-то разнюхала!»
Через двадцать минут его маленький двухместный автомобиль подъехал к дому на Брук-стрит, и Бандл, уже ожидавшая его, сбежала вниз по ступенькам. Джимми обычно нельзя было назвать наблюдательным человеком, но и он заметил темные круги у Бандл под глазами, и весь ее вид говорил о том, что легла она не слишком рано прошлой ночью.
– Итак, – произнес он, когда машина отправилась в путь по пригороду, – какими же темными делишками ты занималась?
– Расскажу, – сказала Бандл, – но не перебивай меня, пока я не закончу!
У нее получился довольно длинный рассказ, и Джимми пришлось уделять немало внимания дороге, чтобы не попасть в аварию. Когда Бандл закончила, он вздохнул, затем пристально посмотрел на нее:
– Бандл?
– Да?
– Слушай, ты меня не разыгрываешь?
– Что ты хочешь сказать?
– Прошу прощения, – извинился Джимми, – но у меня такое чувство, что все это я уже слышал, как будто во сне.
– Понимаю, – сказала Бандл с сочувствием.
– Нереально, – сказал Джимми, продолжая думать о своем. – Красивая иностранка – искательница приключений, международная банда, таинственный номер седьмой, которого никто никогда не видел, – я сотни раз читал обо всем этом!
– Конечно. И я тоже. Но почему бы этому не случиться в действительности?
– В самом деле, – согласился Джимми.
– И вообще, романы основываются на правде. Я имею в виду, что, пока что-то не произойдет, люди не могут думать об этом.
– В твоих словах что-то есть, – признал Джимми. – Но все равно трудно избавиться от мысли, что нужно ущипнуть себя, чтобы проснуться.
– Я тоже так себя чувствую.
Джимми глубоко вздохнул:
– Нет, думаю, мы не спим. Смотри: русский, американец, англичанин, возможно, австриец или венгр и леди, которая может быть любой национальности на выбор – русской или польской, – весьма представительная компания!
– И немец, – добавила Бандл, – ты забыл немца.
– О! – медленно произнес Джимми. – Ты думаешь…
– Отсутствующий номер второй – Бауэр, наш лакей. Они говорили о докладе, который не получили, хотя я не представляю себе, что можно докладывать о Чимниз.
– Это может быть как-то связано со смертью Джерри Уэйда, – сказал Джимми. – Что-то мы здесь еще не до конца понимаем. Говоришь, они называли Бауэра по имени?
Бандл кивнула:
– Они обвинили его в том, что он не нашел письмо.
– Яснее ясного. Возражений нет. Ты должна простить мне мою недоверчивость, Бандл, но, знаешь, твой рассказ был слишком невероятен. Ты говоришь, они знают, что я собираюсь в аббатство Вайверн на следующей неделе?
– Да, вот тогда-то американец – это был он, а не русский – и сказал, что не стоит беспокоиться, потому что ты – обыкновенный осел!
– Ага! – сказал Джимми. Он со злостью нажал на акселератор, и машина резко рванулась вперед. – Я очень рад, что ты мне об этом рассказала. Теперь у меня есть, так сказать, личная заинтересованность в деле.
Минуту-другую он помолчал, потом спросил:
– Ты сказала, этого немецкого изобретателя зовут Эберхард?
– Ну и что?
– Подожди-ка, кое-что вспоминаю, Эберхард, Эберхард… да, уверен, так его и звали.
– Расскажи!
– Эберхард была фамилия того парня, который разработал какой-то процесс по переработке стали. Не могу объяснить подробно, у меня нет специальных знаний, но я знаю, что в результате переработки сталь становилась настолько прочной, что проволока не уступала по прочности стальному брусу. Эберхард занимался аэропланами, и идея его была в том, чтобы настолько облегчить их вес, что случилась бы революция в их строительстве, я имею в виду их стоимость. Думаю, он предложил свое изобретение правительству Германии, а оно отказалось от него, найдя какие-то надуманные причины, но сделали они все очень грубо. Он засел за работу и исправил все недостатки, какие они нашли, но был оскорблен их отношением к себе и поклялся, что они не получат его детища. Я всегда думал, что все эти разговоры о нем – сплошная болтовня, но теперь все представляется мне иначе.
– Вот именно! – возбужденно воскликнула Бандл. – Ты наверняка прав, Джимми. Эберхард, должно быть, предложил свое открытие нашему правительству. А они узнали или собираются узнать авторитетное мнение сэра Освальда Кута. В аббатстве состоится неофициальная конференция. Сэр Освальд, Джордж, министр авиации и Эберхард. У Эберхарда будут с собой планы или процесс, или как там ты его называешь…
