Тиана Весняк - Правосудие с того света
Кирилл прикрыл ладонью уставшие глаза и попытался расслабиться. Тщетно! Лихорадочное состояние, охватившее его, побуждало действовать и беспрестанно размышлять, потому что он уже почувствовал, что стоит только заглянуть за нужную грань сверкающего обманчивым светом зеркального лабиринта, как все станет ясно. Казалось, еще совсем немного, еще один шаг, одна оригинальная, нестандартная мысль — и он увидит лицо преступника. Его отражение однажды как
будто уже мелькнуло… но тут, же рассеялось…
«Образ на грани исчезновения, — вздохнул Мелентьев. Надо успокоиться и отделаться от лихорадки в мыслях».
Кирилл взял телефонную трубку и, заглянув в записную книжку, набрал номер.
— Ефросинья Илларионовна?
— Да! — ответил приятный голос.
Кирилл представился.
— Мы не могли бы с вами встретиться?
— А что Я вам могу рассказать? Я дома сижу…
— Тем не менее я очень хотел бы вас увидеть, — мягко настаивал Мелентьев.
— Ну что ж, сегодня я освобожусь в шесть.
— Отлично! Я буду ждать Вас внизу, в машине.
Вечер был ветреный, моросил дождь, поэтому Ефросинья Илларионовна, выйдя из подъезда, с удовольствием села в комфортабельную кабину джипа.
Допросить горничную… Особенно — горничную новорусских. О! Это целая наука.
Несколько лет назад эта женщина и в страшном сне не могла увидеть, что из чиновницы, удобно сидевшей в своем кабинете, она вдруг окажется в услужении, у удачливых выскочек. Кто такой Усов?.. Темная фигура. А его жена? Какая-то учительница из провинции… А Ефросинья же уверенно восседала пусть в небольшом, но своем кресле райкоме или НИИ, да мало ли было всяких мест… И вот весь этот, казалось бы, незыблемый порядок вещей нарушился, все зашаталось, но она сумела перескочить из своего мягкого кресла на относительно удобный стул, а уже когда и стул сломался… женщина растерялась окончательно. И когда она, выбившаяся из сил и тысячу раз проклявшая свою жизнь, сумела получить место горничной, то, как это ни горько, была рада. С одной стороны, она ненавидела своих хозяев, потому что именно такие вот и расшатали устои ее спокойной жизни, но с другой стороны, в свои сорок с лишним, она, больше всего на свете, страшилась потерять это мерзкое, но теплое
место. За окнами — дикий разгул Кризиса, потомка послереволюционной Разрухи, за окнами — «Ветер, ветер на всем божьем свете», поэтому до ужаса страшно очутиться вновь за этой крепкой дверью.
Мелентьев пригласил горничную в небольшое кафе в «Охотном Ряду». Она заказала себе кофе и какое-то многослойное пирожное, украшенное клубникой, в волнах безе.
— Ефросинья Илларионовна, — начал Кирилл, старательно выговаривая ее имя.
Женщина звонко рассмеялась и, блеснув темными глазами, сказала:
— Называйте меня Фридой, а то с произношением моего имени и отчества наша беседа затянется до глубокой ночи.
— С удовольствием, — согласился Кирилл.
«А она в прошлом была женщина с искоркой, — в то же время подумал он, бегло оглядев ее шею и грудь, — и на лицо недурна… Такие привыкли нравиться».
Подтверждая его мысли и чувствуя себя чрезвычайно неловко в положении горничной перед таким красивым молодым человеком, Фрида, будто, между прочим, сказала:
— Я ведь не всегда была горничной…
— Вам ни к чему это говорить, — излучая глазами теплый синий свет, бархатным голосом многозначительно произнес Кирилл. — Это видно сразу!
Она глубоко вздохнула:
— Да… кто бы мог подумать, что моя жизнь сложится так…
— Уверен, что это всего лишь одна из каверз судьбы. С вашей внешностью это надолго не затянется… Женщина ошалела от такой приятной лжи, в которой она, тем не менее, захотела увидеть правду — и увидела.
«С ума сойти, а я, видно, понравилась этому мальчику!»
Она игриво повела глазами и опять вздохнула.
Кирилл попросил разрешения заказать ей ликер. Тягучая, пьянящая жидкость мягко обволокла гортань, наполнила все тело теплом и освободила голову от серых мыслей. Синий взгляд Кирилла приятно скользил по ее лицу, шее, груди.
«А что, если?.. Не отказалась бы…» — сладко улыбнулась она сама себе. — Так о чем вы хотели меня расспросить? — с трепетом погрузилась она в синюю бездну его глаз.
— Да, в принципе, особенно ни о чем… И даже, признаюсь, раздумывал, нужно ли мне вообще встречаться с вами, — он одновременно ласково и хищно улыбнулся. — Теперь вижу, что нужно…
Эти слова сбросили с Фриды лет двадцать: с ней давно никто так не говорил, а как ей хотелось!.. Поэтому она тут же отогнала противную выскочку-мысль: «Он же тебя обманывает, старая ты дура, приманку бросает…
«Господи, да зачем ему так стараться, чего особенного я знаю?..» — быстро нашла она ответ.
— Мне просто подумалось, — тем временем продолжал Кирилл, — что вы мне сможете помочь лучше узнать Виктора, понять его характер.
Фрида элегантно закурила сигарету, предложенную Кириллом.
— У него был сильный, не знавший никаких противоречий характер. Ему было легко решать. Он никогда не мучился вопросами, как лучше что-то сделать, — он это знал.
— Наверное, жене с ним было нелегко?
— Напротив! — энергично возразила Фрида. — Жене тяжело, когда муж — тряпка. А что ей? — пожала она плечами. — Виктор предоставлял ей полную свободу действий… Вообще, со стороны, у них были идеальные супружеские отношения: волевой муж и кроткая красавица жена.
— Это со стороны, а как на самом деле? — .заинтересовался Кирилл.
— И на самом деле почти так никаких бурных выяснений. Отношений, во всяком случае, в присутствии посторонних.
— Однако Виктор имел связи…
Фрида злорадно рассмеялась.
— Это удел всех жен при богатых мужьях. Тут или-или… третьего не дано. К тому же Виктор делал это умело. Он вообще все делал умело. Жаль, что так случилось, — неприкрыто горестно вздохнула она.
— Значит, никаких семейных сцен! — подвел итог Кирилл.
— Не совсем, — уклончиво улыбнувшись, произнесла Фрида. — Однажды я услышала такое, что ушам своим не поверила. — Она интригующе замолчала и пригубила вторую рюмку ликера. — Окончив, как обычно, свою работу, я попрощалась и ушла, но вдруг, уже на улице, вспомнила, что забыла купленный накануне подарок для своей подруги. Наследующий день у меня выпадал выходной, и я была приглашена к ней на день рождения. Мне пришлось вернуться. У меня есть свои ключи, поэтому я, не тревожа никого, вошла в квартиру. И тут до меня донесся голос Лены. Я даже не предполагала, что она может так кричать! — широко открыв свои темные глаза, говорила Фрида. — Я конечно не помню в точности, но смысл был таков: «Ты считаешь меня глупой, ничтожной женщиной… не ставишь и в грош». Виктор ей тихо, но веско отвечал, что, мол, у тебя все есть и чего тебе еще надо? — «Но это жестоко, жестоко так обращаться со мной!» — опять закричала она и залилась слезами. Признаюсь, я была очень удивлена. Я взяла свой подарок и так же незаметно ушла, но этот скандал не выходил у меня из головы, и мне ужасно хотелось выяснить, в чем же все-таки дело. Все мы, Кирилл, в душе сыщики, — иронично пояснила она. — Всем хочется узнать то, чего знать не надо! смех выпустил стрелки морщинок у ее глаз. — Я стала прислушиваться к их недомолвкам, разговорам по телефону, но бесполезно. Как будто этого скандала и не было. Но! — Фрида игриво взглянула на Кирилла. — Как ни банально это звучит, мне помогла женская интуиция. Однажды вечером, когда Лена ушла в свой клуб «Петроний», и я тоже уже было отправилась домой, что-то нашептало мне, что я непременно должна вернуться. И предлог у меня был: взять плащ Лены, чтобы на другой день с утра отнести в химчистку. О, любопытство! — усмехнулась Фрида. — Итак, я вернулась, вошла в квартиру, и смело открыла дверь спальни… И что я увидела! — покатилась она со смеху. — На кровати в самой восхитительной позе — Виктор с… С кем бы вы думали? — лукаво изогнув брови, спросила она.
