Джон Карр - Убийства в замке Баустринг
— Выпил я и, конечно, немного опьянел. Вы, думаю, знаете, как это бывает. Мне казалось, каждый в этом мире наверняка хочет пропустить рюмашку. И тут я вспомнил о своем добром друге докторе Тэрлейне, который сидел в одиночестве в библиотеке. Поэтому я оставил сэра Джорджа и отправился на поиски Тэрлейна. Остальное вы знаете.
Наступила тишина. На вытянутом лице Тейпа появилось раздраженное выражение.
— Итак, вы ушли из бильярдной, выпили, закусили, затем отправились на поиски доктора Тэрлейна. На все это сколько ушло времени?
— О господи, инспектор, — устало произнес Фрэнсис. — Видимо, вас интересует мое алиби?
— Сэр, я лишь подумал…
— Не знаю, — сказал Фрэнсис. — Возможно, пять минут, или десять, или меньше. Я не могу сказать точно.
— Я не собирался ни на что намекать, сэр. Это чисто рутинная процедура. Понимаете? Рутина… К примеру, если вы пошли в бильярдную, вы и сэр Джордж должны были быть постоянно в поле зрения друг друга? Так ведь?
На лице Фрэнсиса появилась слегка ехидная улыбка.
— Представьте себе, нет! Между бильярдной и Оружейным залом когда-то была дверь, но мой папаша заложил ее кирпичом. Он имел обыкновение проводить много времени в Оружейном зале, и ему было ненавистно слышать голоса людей за стеной. Мне тоже ненавистно видеть игроков в бридж. Мы все немного с приветом, вся семья. Я должен вам сказать… Нет, инспектор. Хоть мы и играли в бильярд, я и сэр Джордж, мы не были постоянно в поле зрения друг друга.
— Все так, инспектор, — вставил сэр Джордж. — Мы не все время были вместе, только, пожалуйста, Фрэнк, не мели чепухи.
Фрэнсис, похоже, был очень доволен собой.
— Но тут, возможно, какой-то заговор, понимаете, — продолжил он. — Сэр Джордж и я можем оказаться вовлечены в него. Я бы сказал, злодейский заговор. Я говорил вам, что я немного чокнутый. А сэр Джордж всегда завидовал коллекции моего папаши. Так что…
— Перестань, ладно? — потребовал сэр Джордж сердито. — Инспектору и так есть над чем подумать, без всей этой твоей чуши.
— Боже мой! — воскликнул Фрэнсис. — Тут определенно пахнет заговором. Я начинаю понимать. Доктор Тэрлейн и Брюс наверняка замешаны в убийстве папаши и наплели нам всякого разного, чтобы поддержать друг друга. А что? Вполне может быть заговор… Да взять хотя бы доктора Мэннинга и Ирэн…
Он вдруг замолчал, глаза у него сузились. Наступила пауза. Похоже, никто не знал, что сказать, а инспектор переводил взгляд с одного на другого с неожиданным интересом. К счастью, паузу прервал Вуд, направившийся к двери. Вуд вышел, и до них донесся пронзительный женский голос. Фрэнсис вздрогнул и уставился на вернувшегося дворецкого.
— Прошу прощения, сэр, — ровным голосом сказал ему дворецкий. — Миссис Картер нашла латные рукавицы. Они в комнате Дорис Мундо. Она отказывается прикасаться к ним. С вашего разрешения я пойду и принесу их.
Глава 10
ОТКРЫТОЕ ОКНО
Инспектор Тейп вышел вместе с ним, остальные не сдвинулись с места.
— В комнату Дорис… — произнес Фрэнсис вполголоса, потянувшись за сигаретами. — Интересно…
Сэр Джордж резко произнес:
— Послушай, Фрэнк! Пока у нас передышка, позволь мне тебя предупредить. Уймись! Оставь свои идиотские выходки, иначе он может начать воспринимать тебя всерьез. Он опасен, и ему нужна жертва. Так что успокойся.
К всеобщему удивлению, в разговор вмешался Кестеван.
— Это был тонкий намек! — воскликнул он, раздувая ноздри. — Относительно леди Рейл. Ты практически намекнул…
— А ты сообразительный, однако, — прервал его Фрэнсис. — Слушай, Кестеван, какой фильм вы с Ирэн собираетесь продюсировать? Она восхищается твоим творчеством, но только не говори, что ты вынашиваешь честолюбивый замысел сыграть Гамлета. Я этого не перенесу.
— Кто тебе сказал об этом? — спросил Кестеван, прищурившись.
— Шпионы, — усмехнулся Фрэнсис. — А что это за фильм, Кестеван? Некое роковое предчувствие говорит мне, что это будет нечто потрясающе русское. Одно из тех мощных произведений без единого диалога, где автор обычно решает мировые проблемы и его ссылают за это в Сибирь. Много лет, — сказал Фрэнсис задумчиво, — издательские дома всего мира соперничают друг с другом за право напечатать русские романы мельчайшим шрифтом. Как только автор попадает в этот микромир, его обожествляют. Кроме того, мы, англоязычные читатели, убеждены, что ни один роман не может считаться достойным, если произносишь фамилии его героев с первой попытки. Ирэн это может, я знаю. Убежден, это будет что-то русское. По всей видимости, «Осквернение семьи» Бориса…
Кестеван вскочил, подбоченился и выставил вперед ногу.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — прервал он его, — но ты оскорбляешь леди Рейл. А поскольку ты так много всего знаешь, советую тебе запомнить раз и навсегда, что мы собираемся осуществить грандиозный проект. Действительно в русском духе, но это перевод с английского. Вот так! И сделан он одной из твоих родственниц, женщиной. Так что тебе лучше осторожней выбирать выражения, Стайн.
— Вот как? — вскинул брови Фрэнсис. — Еще одна женщина…
— Представь себе! И она носит ту же фамилию, что и ты. Стало быть, она — твоя родственница. В общем, тебе лучше не рассуждать по поводу финансирования фильма…
— А вы, случайно, — произнес сэр Джордж задумчиво, — не Гертруду Стайн имеете в виду?
— Да, ее. А что?
— Надо же! — сказал Фрэнсис. — Да, да, конечно. Яркое молодое дарование из Вустер-колледжа.
— И что тут смешного? Не знаю, что за роль, но леди Рейл говорит, что я блесну всеми гранями моего таланта. Так что пойми меня правильно, Стайн, а что касается твоего приказа мне убираться из этого дома…
— Я не ставлю под сомнение твой талант, — сказал Фрэнсис. — Ты, безусловно, блеснешь, но твой личный вклад в продюсирование фильма в чем заключается? Хочу сказать, какую роль ты в этом проекте играешь? Счетную логарифмическую линейку, многоточие, а может быть, чеховскую тарелку крыжовника? Словом, прощай, Голливуд! Грядет переворот в артистическом мире…
Он распалялся все больше и больше. Лицо у него раскраснелось, голос звучал все громче.
— Спокойно! — вмешался сэр Джордж. — Уймись. Твой отец лежит в соседней комнате.
Фрэнсис обернулся к нему, и сэра Джорджа поразило выражение его лица.
— Позвольте мне быть безумным, — сказал Фрэнсис. — На время, во всяком случае. Это лучший способ поддерживать себя, иначе я просто свихнусь… Кроме того, его здесь больше нет. Взгляните…
Сам Фрэнсис отвернулся и попытался закурить, когда констебль в синей форме и апатичный Сондерс вышли из дверей Оружейного зала, неся на носилках свою скорбную ношу. Доктор Мэннинг руководил ими. Тэрлейн услышал, как доктор Мэннинг произнес:
