Раймонд Чэндлер - Кровавый ветер
Ночь, конечно, выдалась темная, но не настолько, чтобы не разглядеть широкой плоской прогулочной палубы под окном, ведущей к номеру 313-му. Скорее всего, крыша балкона нижнего этажа. Туда я немедленно и направился. Номер оказался пустым. Вообще, судя по набору ключей, висевших внизу у стола портье, никто, кроме меня, не воспользовался в ту ночь услугами этого прелестного заведения. Устроившись под дверью, я приготовился терпеливо ждать.
Ждать пришлось около получаса. Какие-то часы в отдалении пробили два. Прошло еще минут десять, и я что-то услышал. Это «что-то» кралось по коридору, сигнализируя о своем приближении еле уловимыми вибрациями стенных панелей. Потом я почувствовал еще что-то. Новое движение, неизвестно откуда, но не из коридора.
Я отпрянул в глубь комнаты и ощутил прикосновение руки к щеке.
Не пойму, почему я не выстрелил. Возможно, из-за мягкости прикосновения. Возможно, меня предупредил звук ее дыхания.
— Мистер Уоррен, — шепнула она.
— Здесь и готов.
— Я думала, что вы в своей комнате. Прошу вас, отойдите в угол. В угол, ради бога.
— Спасибо, мне и здесь неплохо.
— Ради меня. Отойдите в угол. — Голос испуганный не на шутку.
— Что ж… Чего не сделаешь ради дамы, Офелия. — Я отступил.
— И не шевелитесь.
Женщина открыла дверь, в комнату проникла слабая световая дорожка от газового коридорного светильника. Она остановилась в дверном проеме, закрыв его собою.
— Какого дьявола вы здесь бродите? — тихо, но резко прозвучал вопрос.
Кто-то пробормотал что-то в ответ.
— Да? — едко спросила она. — Кретины, а вы знаете, что отель оцеплен? Он оставил внизу полдюжины своих братков.
Это их проняло. Снова еле слышное бормотание, затем поспешный отход. Она закрыла дверь. Ни звука, ни движения.
Я шагнул к ней:
— Розалинда, я и мои братишки, вся моя семья в долгу перед вами. Мы вам, извините, не очень доверяли, но…
— Оставьте благодарность при себе, — сухо ответила она. — И идите баиньки.
— Прежде всего, премия, — сказал я, схватил ее и крепко поцеловал. Каким-то образом умудрился в губы.
Она не отбивалась. Замерла, выждала, а после поцелуя я услышал ее тяжелое дыхание.
— Хороший мальчик, — похвалила она наконец. — Может, плюнешь на свои хитрые замыслы и отвалишь отсюда — сейчас же?
— Сударыня! — прошептал я. — Покинуть вас в этот час…
Я услышал, что она отвернулась.
— Как хотите. Лезьте в свое окно и продолжайте развлекаться.
Она открыла дверь и вышла. А я направился к окну.
* * *Проснулся я около четырех. Оторвался от стены — спал я сидя, прислонившись к ней, — и прислушался. Это наконец он. Тот, кого я ждал. Я уставился в направлении двери. Немного подождал. Вот заскрипели ролики ножек умывальника. Дверь отошла, в щель упал лучик света. Я приподнялся на колени, ожидая развития событий. Щель расширилась уже до шести дюймов. Ролики замолкли. Я встал.
— Хлоп!
Пуля, посланная из пистолета с глушителем, врезалась в стену за моей спиной. Я развернулся к окну, выстрелил и рухнул на пол. Отзвенело эхо, и в комнате повисла тишина. Дверь с умывальником помалкивали. Они свое дело сделали. В то время как я, баран бараном, глазел на оживший умывальник, гость приблизился со стороны окна. А сейчас он уже оказался в комнате. И замер, так же как и я. Мы оба дружно ждали. Какой-то звук донесся от противоположной стены, я нажал на курок.
Еще не раздался выстрел, как я понял, что допускаю очередную ошибку. Любой мог бы понять по звуку, что кто-то запустил в стену карандаш. Но — неодолимый инстинкт. Тут же что-то обожгло мне плечо, я метнулся под кровать и затаился. Кто-то, кажется, стоял возле изножья кровати. Я лежал и вслушивался.
Должно быть, есть во мне доля индейской крови. В сравнении со мною камень намогильный покажется суетливой сучкой. Дышать, конечно, приходилось, но я и этим не злоупотреблял.
Он шевельнулся первым. Возможно, подумал, что я уже готов. Шевельнулся в трех футах от меня.
Больше он не шевелился.
Еще не отзвенело в ушах, как я услышал тяжелый топот из коридора. Я выкатился из-под кровати и только успел встать и принять пристойную позу, как в комнату ввалились четверо: первым сержант Руни, за ним трое копов в форме. Чуть позже привидением вплыл Колман Фуллер. Белый, как простыня.
— Что ж вы без дамы? — спросил я. — Скучное мужское общество.
Не успел я договорить, как ввели и ее.
— Вы меня почти накололи, Дезди, — обратился я к ней. — Я, дурак дураком, глазел на дверь, которую вы открывали. Но вы заслужили этот приз за оказанную мне помощь.
Она глянула на меня, как на выплюнутую жвачку. Я больше не был мальчиком-паинькой.
— Чем это я вам помогла?
— Вы старались удержать банду на расстоянии от меня. Не настолько, чтобы оказаться вне выстрела, но вне общения. Опасались, что я им открою, как ваш дружок пытался их надуть. Одно дело, они хлопнули бы меня из автомобиля, другое дело — здесь. Здесь вы решили предоставить меня на десерт вашему любезному.
Она открыла рот, закрыла, покосилась на Фуллера, потом на меня:
— С чего вам вздумалось, что он мой дружок?
— Просто очередное гениальное умозаключение, — скромно пояснил я. — Я не сразу сообразил, что вы та дама, которую я видел с мистером Фуллером в «Юнайтед Траст», — тут Фуллер безмолвно ахнул, да так и забыл закрыть рот, — но потом, когда вы так резво вспомнили, что кто-то, уж Лыоис или не Льюис, выскользнул за сержантом Руни и его компанией, я понял, что вы на страже некоего конкретного индивида. Надо воздать должное тому, кто это заслужил.
Руни огласил воздух негромким, но выразительным англосаксонским словцом.
— Ты хочешь сказать, что убийца прятался в комнате, когда мы туда пришли?
— Не совсем так, сержант. Он был в комнате с вами. Но он не прятался.
— Не пря… — Взгляд Руни ясно давал понять, что один из нас идиот. — Но, черт, кто тогда… где…
— Отвечу одним драматическим жестом, сержант.
И я действительно позволил себе жест, исполненный пошлейшего сценического драматизма: отпихнул от стены кровать.
Перед нашими взглядами предстало — точнее, возлегло — тело мистера Харли Бонда. Нет, не мертвое тело. Мистер Бонд мирно спал, и не сразу его удалось разбудить.
Я получил премию после того, как старшина присяжных вымолвил свое веское слово. Капитан полиции Старр присутствовал при сей сладостной процедуре и по-отечески похлопал меня по плечу.
— Несложный случай, капитан, — скромно признал я. Скромность весьма уместна в общении с полицейским чином, особенно если ты частный детектив. — Сначала я потрепыхался, потому что воображал, что Бонд вошел в комнату с полицией. Поезд за окошком гремел, то-се… Но потом подумал: нет никаких причин считать, что его там не было и раньше, что это не он говорил с Джобсоном.
