Сэйте Мацумото - Флаг в тумане
Михара еще раз просмотрел расписание и выяснил, что от Хакодатэ до Отару пять часов езды. Быть не может, чтобы Ясуда целых пять часов сидел в другом вагоне и ни разу не пришел к своему покровителю, с которым он в таких хороших отношениях. А если рассуждать дальше, то вообще странно, почему Ясуда и Исида не сели в один вагон, чтобы за беседой скоротать длинную дорогу. Ну хорошо, допустим, что Ясуда постеснялся это сделать. Но зайти-то он мог за эти пять часов.
Господин Инамура абсолютно нейтральное третье лицо. И вот он почему-то увидел Ясуда только тогда, когда проехали станцию Отару. Не значит ли это, что Ясуда сел в экспресс «Маримо» в Отару? Тогда все понятно. Понятно также, почему Ясуда ехал в другом вагоне, — он не хотел, чтобы знали, где он сел в поезд. Когда экспресс отошел от этой станции, он отправился к Исида, а Инамура подумал, что Ясуда едет от Хакодатэ.
Михара показалось, что сквозь плотную пелену тумана блеснул слабый луч света. Сердце у него забилось чаще.
4С другой стороны, вряд ли Ясуда сел в поезд в Отару. Ведь для этого нужно было выехать из Хакодатэ еще раньше, до экспресса «Маримо».
Однако это предположение дало новый толчок мыслям Михара. Правда, все пока продолжало оставаться неясным. В то же время он пришел к твердой уверенности, что здесь что-то кроется. Кроется за ширмой неопровержимых фактов.
«Почему Ясуда сел в экспресс „Маримо“ на станции Отару? Почему ему нужно было сесть именно в Отару?» — словно рефрен твердил про себя Михара.
Если Ясуда сел в Отару, он должен был приехать на поезде, вышедшем из Хакодатэ раньше «Маримо». До «Маримо» есть еще один экспресс, «Акасия», в 11.39. А еще раньше есть два почтовых поезда и экспресс, отбывающий из Хакодатэ в шесть утра. Но все это немыслимо, совершенно уж немыслимо.
Михара было необходимо заставить Ясуда быть на месте самоубийства влюбленных, на Касийском побережье, на острове Кюсю, между десятью и одиннадцатью вечера 20 января. Что там делал Ясуда, об этом можно подумать и потом. Но он был, был там! Но ведь в этом случае он мог уехать из Хаката только на следующее утро. Экспресс на Токио шел в 7.24. Далее ему нужно было попасть на Хоккайдо. Как ни ломай голову, получается заколдованный круг.
— Не мог он попасть за такой короткий срок из Хаката на Хоккайдо, разве что у него были крылья, — подумал вслух Михара и тут же споткнулся на последней ступени. Нет, на лестнице было светло. Он едва не закричал. Как же он до сих пор не подумал об этом! У него зазвенело в ушах.
Чуть ли не бегом он бросился к себе в отдел. Дрожащими пальцами начал листать расписание. Расписание воздушного сообщения. Для верности еще раз просмотрел маршруты самолетов за январь по всем числам.
Фукуока 8.00 — Токио 12.00 (№ 302)
Токио 13.00 — Саппоро 16.00 (№ 503)
Нашел! Михара глубоко вздохнул. В ушах все еще звенело.
Ну конечно же, Ясуда был на Кюсю и вылетел из Хаката 21 января в 8 утра. Через Токио на Хоккайдо. В 16 часов он уже находился в Саппоро. Как же Михара до сих пор не догадался о пассажирских самолетах? Втемяшились ему в голову эти поезда! Прилип к экспрессу «Сацума», отправлявшемуся из Хаката в 7.24 утра. Эх, стукнуть бы как следует по своей тупой башке! Теперь конец сомнениям.
Михара позвонил в воздушное агентство «Нихон».[12] Справился, сколько времени идет автобус от саппорского аэропорта Титосэ до города.
— Примерно час двадцать минут. А в городе от автобусной станции до вокзала десять минут ходьбы, — был ответ.
Следовательно, Ясуда приехал в Саппоро примерно в 17.30. «Маримо» прибывает в 20.34. Целых три часа свободного времени. Что же он делал в Саппоро?
Пальцы Михара снова заскользили по строчкам расписания поездов на хакодатской железнодорожной линии. Есть почтовый поезд, отправляющийся из Саппоро в 17.40. Он приходит в Отару в 18.44. Далее. Та же линия, только движение в обратном направлении. Экспресс «Маримо», выходящий из Хакодатэ в 14.50, прибывает в Отару в 19.51. Между этими двумя поездами перерыв более часа, точнее, час семь минут. Ясуда мог спокойно дождаться «Маримо» и сесть в поезд, чтобы ехать обратно в Саппоро. Сразу же после посадки показывается Инамура.
Теперь ясно, почему Ясуда впервые появился в вагоне Исида только тогда, когда проехали Отару. Он не стал попусту тратить время в Саппоро. Прибыв в город на автобусе, быстрым шагом за десять минут дошел до вокзала и как раз успел к отходу почтового поезда. Незначительные отрезки времени — десять минут в Саппоро, час в Отару — Ясуда использовал с максимальной выгодой. Тот же прием, что и на Токийском вокзале. Михара поразила гениальная способность Ясуда пользоваться временем.
Михара подошел к столу инспектора, показал расписание и все объяснил. Его голос еще дрожал от возбуждения.
— Молодец, докопался! — Касаи посмотрел ему прямо в глаза. Слова прозвучали резко, отрывисто.
— Молодец, прекрасно! — повторил он возбужденно.
— Итак, алиби Ясуда рухнуло. Или, может быть, вообще странно говорить о его алиби? — через некоторое время сказал инспектор.
— Почему же странно? Все факты, делавшие невозможным присутствие Ясуда на месте самоубийства, теперь не имеют значения, — возразил Михара. Действительно, таково было его убеждение.
— Следовательно, если это не невозможно, он мог присутствовать при самоубийстве… — Касаи постучал костяшками пальцев по столу.
— Разумеется, — решительно ответил Михара.
— Тогда тебе придется объяснить, по какой причине, — инспектор снова уставился на Михара.
— В данный момент я не могу этого сделать, — Михара мучительно сдвинул брови.
— Хочешь сказать, что многое тебе самому еще неясно?
— Да.
— Например… алиби Ясуда еще не полностью опровергнуто…
У Касаи было странное выражение лица. Михара понял.
— Показания заведующего сектором Исида?
— Н-да…
Их взгляды встретились. Это продолжалось несколько секунд. Касаи первым отвел глаза.
— Исида можешь не заниматься, — сказал инспектор, — я беру его на себя. А кроме этого, есть и другие нерушимые преграды, — продолжал Касаи. — Что поделаешь с пароходными бланками? Это тебе не показания свидетелей, в которых можно усомниться, а железное вещественное доказательство.
Да. Именно поэтому тогда на вокзале в Хакодатэ Михара почувствовал себя раздавленным. Но, как ни странно, сейчас такого чувства не было. Действительно, перед ними еще была крепкая стена вещественных доказательств. Но это больше не подавляло.
— Ну что ж, — сказал Михара, — с вашего позволения, попытаюсь опровергнуть и это.
