Агата Кристи - Загадочное происшествие в Стайлзе
Пуаро кивнул. Казалось, он был удовлетворен.
– Я не буду ни о чем вас спрашивать. Мне достаточно того, что моя догадка подтвердилась. У меня… тоже есть интуиция. Мы оба действуем в одном направлении.
– Не просите меня помочь, потому что я не стану. Я и пальцем не пошевелю, чтобы… чтобы… – Она заколебалась.
– Вы невольно будете мне помогать. Я ни о чем вас не прошу… Однако вы все-таки будете моим союзником. Вы не сможете иначе. Вы сделаете единственное, что я от вас хочу.
– А именно?
– Будете наблюдать.
Эвлин Ховард наклонила голову:
– Да, я не могу этого не делать. Я всегда наблюдаю… всегда надеюсь найти подтверждение тому, что ошибаюсь.
– Если мы окажемся не правы, тем лучше! – заявил Пуаро. – Я сам буду доволен больше, чем кто бы то ни было. Но если мы правы, мисс Ховард, на чьей стороне вы тогда будете?
– Я не знаю… не знаю…
– Полно! Ну же!
– Это можно было бы скрыть.
– Замалчивания не должно быть.
– Но Эмили сама… – Она умолкла.
– Мисс Ховард, – печально произнес Пуаро, – это вас недостойно.
Она вдруг отняла руки от лица.
– Да, – сказала она очень тихо, – это говорила не Эвлин Ховард! – Она гордо подняла голову. – Но теперь говорит Эвлин Ховард! И она на стороне справедливости! Чего бы это ни стоило. – И с этими словами твердой поступью решительно вышла из комнаты.
– Она очень ценный союзник, – произнес Пуаро, глядя ей вслед. – У этой женщины, Гастингс, есть не только сердце, но и мозги!
Я ничего не ответил.
– Интуиция – замечательная штука! – задумчиво продолжил Пуаро. – Ее нельзя ни объяснить, ни проигнорировать.
– Мисс Ховард и вы, похоже, знали, о ком говорите, – холодно проговорил я. – И возможно, даже не можете себе представить, что для меня это темный лес!
– В самом деле?
– Да. Просветите меня, пожалуйста!
Минуту-другую Пуаро внимательно смотрел на меня. Потом, к моему величайшему удивлению, решительно покачал головой:
– Нет, друг мой.
– О, послушайте! Почему же?
– Двух человек на один секрет достаточно.
– Мне кажется, это несправедливо – скрывать от меня факты.
– Фактов я не скрываю. Каждый известный мне факт является также и вашим достоянием. Из них вы можете сделать собственные выводы. А это вопрос идей.
– И все-таки было бы интересно знать.
Пуаро вновь серьезно посмотрел на меня и опять покачал головой.
– Видите ли, – с грустью произнес он, – у вас нет интуиции.
– Только что вы требовали интеллекта, – заметил я.
– Они часто сопутствуют друг другу, – загадочно произнес Пуаро.
Его высказывание показалось мне настолько неуместным, что я даже не потрудился на него ответить. Однако решил, что если сделаю какие-нибудь интересные и важные открытия (в чем я не сомневался!), то буду держать их при себе и удивлю Пуаро окончательным результатом.
Порой наступает время, когда человек обязан самоутвердиться.
Глава 9
Доктор Бауэрштейн
До сих пор мне не представлялось возможности передать Лоуренсу поручение Пуаро. Но сейчас, шагая вдоль газона и растравляя в себе обиду против своеволия моего друга, я увидел на крокетном поле Лоуренса, который лениво гонял несколько старых шаров еще более старым молотком.
Мне показалось, что это подходящий случай передать поручение, а не то, улучив момент, Пуаро сам переговорит с Лоуренсом. Правда, я не понимал смысла этой фразы, но льстил себя надеждой, что по ответу Лоуренса и, может быть, с помощью нескольких умело заданных вопросов смогу разгадать ее значение.
– Я вас искал, – сообщил я, слегка покривив душой.
– В самом деле?
– Да. У меня к вам поручение… от Пуаро.
– Да?
– Он просил, чтобы я выждал момент, когда мы с вами будем одни. – Я значительно понизил голос, краешком глаза внимательно наблюдая за Лоуренсом. По-моему, я всегда умел, что называется, «создавать атмосферу».
– Ну так что же?
Выражение смуглого меланхоличного лица Лоуренса ничуть не изменилось. Имел ли он хоть малейшее представление о том, что я собирался спросить?
– Вот поручение Пуаро! – Я еще больше понизил голос: – «Найдите еще одну кофейную чашку, и можете больше не волноваться».
– И что же это значит? – Лоуренс смотрел на меня с удивлением, но совершенно спокойно.
– Вы не знаете?
– Не имею ни малейшего представления. А вы?
Я вынужден был отрицательно покачать головой.
– Как это – «еще одну кофейную чашку»? Какую чашку? – с недоумением переспросил Лоуренс.
– Не знаю…
– Если Пуаро хочет что-то узнать о кофейных чашках, пусть лучше обратится к Доркас или кому-нибудь из горничных. Мне об этом ничего не известно. Но я знаю, что у нас есть чашки, которыми никогда не пользуются. Настоящая мечта! Старый «вустер»![42] Вы, Гастингс случайно не знаток?
Я снова покачал головой.
– Много теряете. Прекрасный образец старинного фарфора. Подержать в руках… или даже просто взглянуть на него – истинное наслаждение!
– Ну так что же мне передать Пуаро?
– Скажите ему, что я не понимаю, о чем он говорит. Для меня это сплошная галиматья.
– Хорошо, скажу.
Я уже направился к дому, когда Лоуренс вдруг меня окликнул:
– Послушайте! Что там было сказано в конце? Повторите, пожалуйста!
– «Найдите еще одну кофейную чашку, и можете больше не волноваться». Вы действительно не знаете, что это значит?
Лоуренс покачал головой.
– Нет, – задумчиво произнес он. – Не знаю. Но хотел бы знать.
Донесся звук гонга, и мы вместе вошли в дом. Джон пригласил Пуаро остаться на ленч, и, когда мы появились, мой друг уже сидел за столом.
По молчаливому соглашению все избегали упоминания о происшедшей трагедии. Мы говорили о войне и на всевозможные другие темы. После того как Доркас подала сыр и бисквиты и вышла из комнаты, Пуаро вдруг наклонился к миссис Кавендиш:
– Извините, мадам, что вызываю неприятные воспоминания, но у меня появилась маленькая идея (эти «маленькие идеи» стали у Пуаро истинным присловием!), и я хотел бы задать вам один-два вопроса.
– Мне? Разумеется!
– Вы очень любезны, мадам. Я хочу спросить следующее. Вы говорили, что дверь, ведущая из комнаты мадемуазель Цинтии в спальню миссис Инглторп, была заперта на засов, не так ли?
– Конечно, она была заперта на засов, – ответила несколько удивленная Мэри Кавендиш. – Я так и сказала на дознании.
– Заперта?
– Да. – Она, казалось, была в недоумении.
– Я хочу уточнить, – объяснил Пуаро, – вы уверены, что дверь была на засове, а не просто закрыта?
– О, теперь я понимаю, что вы имеете в виду. Нет, не знаю. Я сказала «на засове», думая, что она заперта и я не могла ее открыть, но ведь, как выяснилось, все двери были закрыты на засовы изнутри.
– Вы полагали, что эта дверь могла быть на засове?
– О да!
– Но, мадам, когда вы вошли в комнату миссис Инглторп, вы не заметили, была дверь заперта на засов или нет?
– Мне… мне кажется, была…
– Однако сами вы не видели?
– Нет. Я… не посмотрела.
– Я посмотрел, – внезапно перебил их Лоуренс. – И заметил, что дверь была заперта на засов.
– О! Это решает дело! – Пуаро выглядел удрученным.
Я не мог в душе не порадоваться этому. Хоть раз одна из его «маленьких идей» оказалась ничего не стоящей!
После ленча Пуаро попросил меня проводить его домой. Я довольно сухо согласился.
– Вы раздражены, не так ли? – спросил он с беспокойством, когда мы шли через парк.
– Нисколько, – холодно ответил я.
– Вот и хорошо! Вы сняли тяжесть с моей души, – сказал Пуаро.
Это было не совсем то, на что я рассчитывал. Я надеялся, что он обратит внимание на сухость моего тона. Тем не менее теплота его слов смягчила мое справедливое недовольство. Я растаял.
– Мне удалось передать Лоуренсу ваше поручение, – сообщил я.
– И что же он ответил? Был озадачен?
– Да, и я уверен, он понятия не имеет, что вы имели в виду.
Я ожидал, что Пуаро будет разочарован, однако, к моему удивлению, он ответил, что так и думал и очень доволен. Гордость не позволила мне задать ему новые вопросы.
Между тем Пуаро переключился на другую тему:
– Мадемуазель Цинтии сегодня не было на ленче. Почему?
– Она в госпитале. Сегодня Цинтия снова приступила к работе.
– О, трудолюбивая маленькая demoiselle.[43] И к тому же хорошенькая. Она похожа на портреты, которые я видел в Италии. Пожалуй, я не прочь взглянуть на ее аптеку в госпитале. Как вы думаете, она мне ее покажет?
– Уверен, Цинтия будет в восторге. Это любопытное местечко.
– Она ходит туда каждый день?
– Нет, по средам свободна и по субботам приходит домой к ленчу. Это ее единственные выходные.
– Я запомню. Женщины в наше время выполняют важную работу, и мадемуазель Цинтия умна. О да! У этой малышки есть мозги.
– Да. По-моему, она выдержала довольно трудный экзамен.
