Агата Кристи - Пять поросят
Пуаро заметил:
– Интересно, мадемуазель Уоррен. Могу ли я спросить, что вас побуждает так думать?
– Ничего определенного. Но из того, что мне припоминается о нем, можно сказать, что это человек с довольно ограниченным воображением.
– А ограниченное воображение ведет к убийству?
– Оно может подтолкнуть к тому, чтобы разрешать трудности насилием. Мужчины подобного рода находят определенное удовлетворение в таких поступках.
– Да, наверное, вы правы… Гм… Это, несомненно, очень личная точка зрения. И все же, мадемуазель Уоррен, этого как будто недостаточно. Необходимо еще что-то. Какой мотив мог быть у Филиппа Блейка?
Анджела Уоррен не сразу ответила. Некоторое время она угрюмо смотрела на пол.
Эркюль Пуаро спросил:
– Ведь он был лучший друг Эмиаса Крейла?
Анджела утвердительно кивнула.
– Однако вы чем-то взволнованы, мисс Уоррен. Вы мне еще не все сказали? Возможно, они были соперниками по отношению к Эльзе?
Анджела покачала головой.
– О нет, не Филипп.
– В чем же тогда дело?
Анджела Уоррен сказала:
– Видите ли, иногда некоторые вещи приходят тебе в голову вдруг, через несколько лет… Сейчас я вам объясню. Когда мне было одиннадцать лет, кто-то мне рассказал сказку. Она показалась странно бессмысленной. Я над ней не задумывалась – в одно ухо вошла, в другое вышла. Но два года тому назад, сидя в театре, я почему-то вспомнила эту сказку и была так поражена, что сказала вслух: «Теперь я поняла смысл сказки о рисовом пудинге…» Хотя никакого прямого намека в пьесе не было, вообще ничего не было на эту тему.
– Я вас понимаю, мадемуазель.
– Тогда вы поймете и то, что я вам сейчас скажу. Как-то мне довелось жить в гостинице. Однажды, когда я шла по коридору, открылась дверь, и из комнаты вышла знакомая женщина. То была не ее комната, и об этом красноречиво свидетельствовало выражение ее лица. И я вдруг поняла выражение, которое я видела на лице Кэролайн, когда однажды ночью в Олдербери встретила ее, когда она выходила из комнаты… Филиппа Блейка. – Анджела приблизилась, предупреждая слова Пуаро: – Тогда, вы понимаете, я знала некоторые вещи – в том возрасте девочки кое-что знают. Но я не могла и подумать… Кэролайн, выходящая из спальни Филиппа Блейка, была для меня тогда ни больше ни меньше, чем Кэролайн, выходящая из спальни Филиппа Блейка. Это могла быть и комната мисс Уильямс, и моя… Но мне запомнилось выражение ее лица. Удивительное выражение, которого я тогда не поняла. Я постигла его только в ту ночь в Париже, когда снова увидела такое же выражение лица у другой женщины…
– Ваши слова, мадемуазель Уоррен, – заметил Пуаро с сомнением, – немного удивляют. У меня создалось впечатление, что ваша сестра не нравилась Филиппу Блейку и что он всегда относился к ней с неприязнью.
– Знаю. Не могу вам дать никакого объяснения, но так было.
Пуаро слегка покачал головой. В самом деле, во время встречи с Филиппом Блейком у него закралось подозрение, что там что-то не так. Его неприязнь к Кэролайн представлялась теперь искусственной. Пуаро вспомнил подробности беседы с Мередитом. «Фил был разочарован, когда Эмиас женился на Кэролайн. Он не ходил к ним больше года…» Возможно, Филипп Блейк был влюблен в Кэролайн. И его любовь в то время, когда она выбрала Эмиаса, превратилась в горечь и ненависть?.. Да, Филипп был слишком нервозен, слишком настроен против нее. Что же, однако, чувствовал Филипп Блейк шестнадцать лет тому назад?
Анджела Уоррен продолжала:
– Я до сих пор не понимаю, что же тогда случилось. У меня нет опыта в любовных делах, со мной не было ничего подобного. Я рассказала вам об этом на всякий случай, вдруг это как-то связано со всем, что произошло…
Часть вторая
Рассказ Филиппа Блейка
Письмо, которое было в конверте:
«Уважаемый мсье Пуаро!
Выполняю свое обещание и посылаю изложение событий, связанных со смертью Эмиаса Крейла. Должен обратить Ваше внимание на то, что по прошествии стольких лет может статься, что мои воспоминания не совсем точны. Но я записывал все так, как смог вспомнить.
С уважением, Филипп Блейк».«Заметки о ходе событий, предшествовавших убийству Эмиаса Крейла 19 сентября…
Моя дружба с покойным завязалась в далеком прошлом и продолжалась всю жизнь, до трагического дня его смерти. Дома наши стояли рядом, а отцы дружили. Эмиас Крейл был старше меня на два года. Мальчишками мы играли вместе, хотя и не учились в одной школе. Что касается его человеческих качеств, я чувствую себя обязанным изложить свои наблюдения о его характере и взглядах на жизнь.
С самого начала замечу: для тех, кто хорошо знал Эмиаса Крейла, мысль о его самоубийстве просто смешна. Крейл никогда не покончил бы с собой. Он очень любил жизнь! Утверждения защиты во время процесса, что Крейла мучила совесть и потому он принял яд, абсолютно абсурдны для всех, кто знал этого человека. Должен сказать, что в сознании Крейла не было ничего болезненного. Он не очень хорошо жил с женой, и я не думаю, чтобы он поколебался в вопросе расторжения брака, который он считал для себя целиком неприемлемым. Он был готов обеспечить материально жену и ребенка, причем, я уверен, он не пожалел бы средств для этого. Он был не только великим художником – это был человек, окруженный преданными друзьями. Насколько я знаю, он не имел ни одного врага.
Кэролайн Крейл я также знал много лет. Познакомился с ней еще до замужества, когда она приезжала в Олдербери. Она была в то время довольно нервной девушкой, у которой иногда проявлялись вспышки гнева, девушкой, не лишенной привлекательности, но с которой трудно ужиться.
Она сразу же влюбилась в Эмиаса. Не думаю, что он также полюбил ее, но обстоятельства заставляли их часто встречаться, к тому же Кэролайн была очень мила. В конце концов они обручились. Лучшие друзья Эмиаса скептически смотрели на этот брак: им казалось, что Кэролайн ему не пара. Это создавало некоторую напряженность между женой Крейла и его друзьями в первые годы. Но Эмиас и не думал отрекаться от своих товарищей в угоду жене. Спустя несколько лет мы с ним были в таких же отношениях, как и раньше, и я снова часто стал наведываться в Олдербери. Могу еще добавить, что я был крестным отцом их дочери Кэролайн. Это свидетельствует, по-моему, что Эмиас считал меня своим лучшим другом, и дает мне право говорить от имени человека, который никогда уже не сможет этого сделать.
Но вернемся к основным событиям, о которых Вы меня просили написать. Я прибыл в Олдербери (об этом свидетельствует пометка в старой записной книжке) за пять дней до преступления, то есть 13 сентября, и сразу же почувствовал какую-то напряженность. В доме жила и мисс Эльза Гриер, портрет которой писал Эмиас. Здесь я впервые увидел Эльзу, хотя слышал о ее существовании раньше. За месяц до этого Эмиас с восхищением рассказывал мне, что познакомился с прекрасной девушкой. Я заметил шутя: „Смотри, старина, ты снова потеряешь голову“. Он назвал меня болваном. Мол, кроме натуры для портрета, она не представляет для него никакого интереса. Я ему ответил: „Не болтай! Я уже слыхал от тебя подобное…“ А он: „На этот раз все по-другому“. На что я сказал довольно цинично: „У тебя каждый раз все по-другому“. Вид у Эмиаса был тогда встревоженный. „Ты не понимаешь, – сказал он. – Ведь она еще девочка, почти ребенок“. И добавил, что у нее современные взгляды и что она совсем лишена старомодных предрассудков. „Она честная, искренняя и реальная, земная, – заявил он. – И ее совсем ничто не страшит!“
Про себя я подумал, что на этот раз Эмиас определенно плохо кончит. Но ничего не сказал.
Несколькими неделями позже я услыхал: Эльза Гриер безумно влюблена, Эмиас явно недооценил ее, принимая за несмышленыша. Люди начали хихикать, заявляя, что Эльза купается в деньгах, знает, чего хочет, и всегда этого добивается. Некоторые задавались вопросом, – а что по этому поводу думает жена Крейла, на что следовал ответ: она уже давно привыкла к подобным вещам. Другие, возражая, заявляли, будто слышали, что она дьявольски ревнива и создала Крейлу такую невозможную жизнь, от которой волей-неволей пустишься в загул.
Я пишу об этом, ибо считаю важным для освещения событий, которые пытаюсь изложить с максимальной полнотой.
Конечно, мне не терпелось собственными глазами увидеть Эльзу. Как оказалось, она была действительно красива и привлекательна. Но, к моему удивлению, на этот раз Эмиас Крейл оказался не таким веселым и оптимистичным, как обычно. Я сразу заметил явные признаки переутомления – капризы, внезапная апатия и вообще нервозность и раздражительность. Эмиас обрадовался, увидев меня, и сказал, как только мы остались одни: „Слава богу, что ты приехал, Фил. Жить в доме с четырьмя женщинами!.. Для какого угодно мужчины этого достаточно, чтоб сойти с ума. Если они возьмутся за меня все четверо, то отправят в сумасшедший дом“.
![Агата Кристи - Пять поросят [= Убийство в ретроспективе]](/uploads/posts/books/148677/148677.jpg)
