Джеймс Чейз - Искатель. 1961-1991. Выпуск 1
– Я приведу жену, – сказал Чак.
Индеец продолжал лучиться от счастья.
– Да, мистер Джонс, конечно.
Оказалось, что у них задняя комната, с видом на гавань. Двухспальная кровать, скрипучий и расшатанный комод, стенной шкаф и, как это ни странно, телефон, стоявший возле кровати на ночном столике. На другой стороне лестничной площадки находились так называемая ванная и провонявший туалет.
Мег опустила рюкзак на пол и оглядела комнату.
– Зачем мы перебрались в эту жуткую дыру? Неужели нельзя было остаться в мотеле? – спросила она, безнадежно махнула рукой и рухнула на кровать.
Чак подошел к окну, взглянул на берег. Он простоял так несколько минут, словно зачарованный, наблюдая за шумной толкотней, потом повернулся и подошел к кровати.
Мег взглянула на него.
– Если честно, Чак, иногда я думаю, что ты совсем с приветом, – призналась она. – Зачем было съезжать из мотеля. Там было удобно. А в этой жуткой дыре что мы забыли?
Чак посмотрел на нее остекленевшим взглядом.
– Какого мотеля?
Мег вздрогнула. Закрыла руками лицо.
– Чак! Ну что такое? Ты из меня чокнутую хочешь сделать, да? Я тебя спрашиваю про Пока, а ты говоришь: кто это такой? Теперь я… а ты говоришь: какой мотель! Что это значит? Что с тобой… или не с тобой, а со мной?
– Со мной все в порядке, крошка, – спокойно объяснил Чак. – Просто мы никогда не встречались с Поком. И никогда не останавливались в мотеле.
Мег в отчаянии запустила руки в спутанные волосы.
– В смысле, так я должна сказать полиции?
Чак ухмыльнулся.
– Видишь, крошка, оказывается мозги у тебя все-таки есть. Да, все так. Никакого Пока… никакого мотеля.
Вдруг ее опостылевшие, приставучие родители, опостылевший дом показались раем земным, сулящим спасение.
– Нет, Чак. – Стиснутыми кулачками она застучала по лбу, да так, что сделала себе больно. – Нет! Я уезжаю! Ты оставайся с этим сумасшедшим индейцем, на здоровье! А я ничего не хочу знать… И ничего никому не скажу. Все, я уезжаю!
– Неужели?
Он сказал это таким тоном, что она застыла на месте.
Чак вытащил свой нож с пружиной. Она попятилась, увидев сияющее лезвие.
– Ты с нами, крошка, – сказал он мягко. – Я ведь тебя предупреждал, и ты сказала: я с вами. И если ты сейчас хочешь выйти из игры, мне придется тебя немножечко поцарапать. Неужто тебе охота до конца жизни ходить со шрамами на лице?
Она в ужасе смотрела на нож. Чак удовлетворенно хмыкнул. Убрал нож обратно в карман.
– Ладно, крошка, идем посмотрим на город.
Она сидела неподвижно, обхватив руками живот.
– Тебе туда… через коридор, – подсказал Чак.
Скорчившись, она прошла в дверь напротив. Услышав, как в туалете заработал слив, Чак вышел и запер за собой дверь. И стал ждать Мег на лестничной площадке.
Плечом к плечу они спустились по ступенькам, прошли мимо улыбающегося индейца-толстяка – и оказались в котле, что бурлил возле гавани.
Пок Тохоло крепко держался за дверцу грузовика.
Водитель, веснушчатый, лысеющий крепыш-коротышка, изнывал от скуки… вот бы с кем-нибудь поболтать… хоть с кем. И когда он увидел на обочине голосовавшего Пока, он нажал на тормоз и помог Поку затащить в кабину его рюкзак. Едва Пок устроился поудобнее и грузовик с ревом понесся в сторону Парадиз-Сити, водитель снял со рта замок.
– Слушай, друг! Ты зря в эти края собрался! Радио слышал? Нет? Да ты что? Я только его и слушаю, когда не дома – дома приходится слушать жену. Про Палача слышал? Вот… то-то же! Хоть что-то новенькое, а то плетут все одно и то же… Никсон со всеми своими делами. Уши вянут… а тут совсем другой коленкор! Все кругом только и судачат, что об этом злодее! А ты откуда? Из Джексонвилла? Да, конечно, знаю… чего я только не знаю на этой трассе! Отпуск, а? Да, брат, не туда ты в отпуск собрался, точно говорю! Этот Палач… я так полагаю, у него мозги расплавились. Вот по радио сию минуту передали – полиция ищет какого-то индейца. И уж это без дураков… у нас полиция толковая. Если объявили, что этих толстосумов шваркнул индеец, значит, так оно и есть. Понимаешь, я против индейцев ничего не имею, но для меня все они едины… улавливаешь? Не думай, я не расист какой. Я так думаю, что и для индейцев все белые едины. А что, логично! Нет, но ты только представь! Этих толстосумов шваркнул индеец! Сказать, что я про это думаю? А вот что: на этих трех толстяков всем накласть. Ну вот, а по радио только что про него передавали. Эта шлюха его видела своими глазами: Менди Люкас. Она подтрясывает богатеньких в клубе «Пелота». Заведение еще то, я тебе доложу! В общем, она видела, как этот малый вылезал из ее машины… представляешь? Из ее машины! Я тут в кафешку заехал чего-нибудь перехватить, а она в телеящике красуется… в телеящике! Шлюха! Нет, я бы с такой и сам не прочь побарахтаться. Товар-то у нее в порядке. Одни титьки чего стоят! В общем, полиция ее охраняет. Она заявила, что узнает этого малого из тысячи, так вот, полиция собирается выстроить в линию всех индейцев города, чтоб им пусто было, а уж ей останется только пальцем на него показать. Как тебе это нравится? Говорю тебе, друг, индейцу в Парадиз-Сити сейчас лучше не соваться… смотри, а то хвост прищемят по ошибке, потом разбирайся!
Лицо Пока во время этой тирады оставалось бесстрастным, но в черных глазах пылал огонь.
Полицейский Уоргейт зевнул, потянулся… сейчас бы закурить. Было 2.45. Пост на автостоянке за клубом «Пелота» он занял два часа назад. Инструктировал его сержант Беглер.
– Слушай, Майк, – говорил Беглер, – забраться в комнату этой девушки можно только по пожарной лестнице. Она – единственная наша свидетельница. За ее безопасность ты отвечаешь.
Уоргейта это задание оскорбило. Кому она нужна, эта шлюха, не много ли чести ее охранять? Но за это он получал зарплату и потому выполнял приказ, изнывал от желания закурить и сам себя жалел.
Пок появился из-за угла подобно черному призраку, прижался к стене, на которую падала густая тень. В руке у него был нож. Он стал ждать, наблюдая за неспешно ходящим взад-вперед Уоргейтом.
Из клуба доносилась дробь ударных, всхлипы саксофона.
Уоргейт остановился, оперся спиной о пожарную лестницу. Оглядел залитую лунным светом стоянку, заставленную машинами. До закрытия клуба еще полчаса – раньше здесь никто не появится. Можно и закурить. Когда он чиркнул спичкой, Пок бросил нож.
Крик Уоргейта утонул в громком завывании саксофона. Пок шагнул вперед, вытащил нож из тела и вытер его о рукав Уоргейта, потом полез по пожарной лестнице.
На дверях шести девушек, живших на верхнем этаже клуба, висели таблички с именами.
