Эллери Квин - Транедия Зет
— А теперь, — сказал доктор Фосетт, вставая, — если вы извините меня, Клей, старина, и вы, мисс Тамм… — Он снова окинул меня взглядом. — Надеюсь, я буду иметь удовольствие повидать вас — наедине, — добавил он вполголоса, легонько сжав мою руку. — Как вы понимаете, я страшно потрясен… К тому же я должен вернуться, у меня много дел… Завтра я буду в каменоломнях. Клей, и мы сможем поговорить.
Когда его автомобиль отъехал, Илайхью Клей обратился к отцу:
— Ну, инспектор, что вы думаете о моем партнере?
— Я думаю, что он мошенник.
Клей вздохнул:
— Я надеялся, что мои подозрения необоснованны. Интересно, почему он пришел сюда?
— Я объясню вам, почему он приходил, — проворчал отец. — Где-то — вероятно, в офисе Хьюма — он почуял, кто я на самом деле и чем тут занимаюсь.
— Вы так думаете?
— Да. Он пришел взглянуть на меня. Вероятно, это всего лишь подозрение.
— Все равно это плохо, инспектор.
— Плохо, но будет гораздо хуже, — мрачно откликнулся отец. — Мне очень не нравится этот субъект.
* * *Той ночью мне снились кошмарные монстры, забирающиеся в мою кровать, и каждый из них обладал бородкой клинышком и лошадиной усмешкой. Я была рада, когда наступило утро.
После завтрака мы с отцом сразу же отправились в окружную прокуратуру.
— Скажите, — резко осведомился отец, прежде чем Хьюм успел поздороваться с нами, — вы вчера просветили Айру Фосетта относительно моей подлинной личности?
Хьюм уставился на него:
— Я? Конечно нет. Разве он знает, кто вы?
— Этот тип знает все. Вчера вечером он явился к Клею, и, судя по тому, как он на меня смотрел, шило в мешке не утаили.
— Хмм. Полагаю, это Кеньон.
— Он тоже на жалованье у Фосетта, а?
Окружной прокурор пожал плечами:
— Во мне слишком много от юриста, чтобы я делал подобные заявления даже в приватном разговоре. Но вы сами можете приходить к выводам, инспектор.
— Папа, не будь злюкой, — вмешалась я. — Мистер Хьюм, что произошло здесь вчера, если вы не возражаете выдать государственную тайну?
— Очень мало, мисс Тамм. Доктор Фосетт притворился потрясенным смертью брата, о которой ничего не знал, и так далее. Никакого вклада в наше расследование он не внес.
— Он сообщил вам, где провел уик-энд?
— Нет. И я не допытывался.
Я с усмешкой посмотрела на отца:
— Женщина, а, инспектор?
— Ш-ш, Пэтти!
— У нас был довольно бурный разговор, — мрачно заметил Хьюм. — И я установил за ним наблюдение. Как только он вышел из моего офиса, то сразу отправился на тайное совещание со своими стряпчими по темным делам. Наверняка они готовят какую-то пакость. После смерти сенатора Фосетта им придется действовать быстро, чтобы исправить вред…
Отец махнул рукой:
— Простите, Хьюм, но меня не беспокоят ни ваши, ни его политические неприятности. Он что-то знал о фрагменте сундучка?
— Говорит, что нет.
— А он знает Доу?
Хьюм ответил не сразу.
— Да, и это очень любопытно. Не то чтобы это разрушало дело против Доу, — поспешно добавил он. — Скорее наоборот.
— Что именно произошло?
— Ну, мы повезли доктора Фосетта в окружную тюрьму взглянуть на Доу…
— И?..
— И — несмотря на то, что утверждает наш почтенный медик, — он знает Доу — я в этом уверен. — Хьюм стукнул кулаком по столу. — Между ними пробежала искра. Черт возьми, можно подумать, что они вступили в заговор молчания. У меня сложилось четкое впечатление, что в интересах обоих о чем-то помалкивать.
— По-моему, мистер Хьюм, вы впадаете в метафизику, — заметила я.
Он выглядел смущенным.
— Обычно я не придаю особого значения таким вещам. Но Фосетт не только знает, но и ненавидит Доу. И более того, боится его… Что касается Доу, я уверен, что краткий разговор с доктором подал ему надежду. Странно, не так ли? Но он явно приободрился.
— Ну, об этом не мне судить, — проворчал отец. — Между прочим, каковы результаты вскрытия, произведенного доктором Буллом?
— Ничего нового. Подтвержден первоначальный диагноз.
— А как поживает Фанни Кайзер?
— Она вас интересует?
— Чертовски. Эта женщина что-то знает.
Хьюм откинулся на спинку стула.
— У меня есть свои идеи насчет Фанни. Она тоже держит язык за зубами — я ничего не смог из нее вытянуть. Но я уверен, что на днях мы преподнесем ей сюрприз.
— Копаетесь в бумагах сенатора?
— Может быть.
— Продолжайте копаться, юноша, и в один прекрасный день вы станете президентом Соединенных Штатов. — Отец поднялся. — Пошли, Пэтти.
— Один вопрос, — медленно сказала я.
Хьюм с улыбкой посмотрел на меня.
— Вы уже проверили все детали преступления, мистер Хьюм?
— Что вы имеете в виду, мисс Тамм?
— Например, отпечаток ноги перед камином. Вы сравнили его с ботинками и комнатными туфлями самого сенатора Фосетта?
— О да! Он не принадлежал сенатору. Его шлепанцы слишком широкие, а ботинки слишком большие.
Я облегченно вздохнула.
— А вы проверили обувь Доу?
Хьюм пожал плечами:
— Моя дорогая мисс Тамм, мы проверили все. Пожалуйста, не забывайте, что отпечаток не особенно четкий. Его вполне мог оставить Доу.
Я натянула перчатки.
— Идем, папа, пока я не затеяла спор. Мистер Хьюм, если оба отпечатка — на коврике и в камине — оставил Аарон Доу, я съем вашу шляпу на Мейн-стрит.
* * *Вспоминая теперь странное дело Аарона Доу, я вижу, что оно прошло приблизительно три стадии развития. И хотя тогда я не могла сказать, в каком направлении оно движется, на данном этапе мы приближались к концу первой фазы с быстротой, на какую я не осмеливалась надеяться.
Впрочем, я не могу утверждать, что это ускорение было полной неожиданностью. Подсознательно я была готова к нему более чем наполовину.
После ночи в кабинете убитого я собиралась спросить отца про Кармайкла. Как я уже отмечала, отец был явно удивлен, когда Кармайкл впервые вошел в кабинет, и у меня создалось впечатление, что он тоже узнал отца. Не знаю, почему я не осуществила свое намерение, — возможно, возбуждение, вызванное последующими событиями, вытеснило его у меня из головы. Но сейчас я понимаю, что Кармайкл и его подлинная личность с самого начала привлекли внимание отца — он приберегал секретаря, как козырную карту в рукаве…
Мне напомнили о Кармайкле спустя несколько дней, когда все казалось безнадежно запутанным. Джереми сидел на крыльце, держа меня за лодыжку и распространяясь о ее стройности, когда отца позвали к телефону в кабинет Илайхью Клея. Он вышел оттуда в состоянии крайнего возбуждения и оторвал меня от Джереми.
