Эрл Гарднер - Кот привратника
– А что, если постучать?
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Можно ускорить дело, отодвинув задвижку, – шепнул Дрейк.
– Тогда ускоряй, – лаконично ответил Мейсон.
Что-то лязгнуло между дверью и косяком. Дрейк достал инструмент, напоминающий узкий, длинный нож.
– Держи фонарик, Перри.
Мейсон взял фонарь. Дрейк просовывал инструмент в щель, когда Мейсон вдруг схватил его за руку и спросил шепотом:
– Что это?
Дрейк увидел странные отметины на дереве под пальцами Мейсона.
– Нас опередили, – сказал он. – Они, наверное, здесь.
Оба осмотрели то место, где дерево недавно было ободрано стальным инструментом.
– Скверная работа, – заметил Дрейк.
– Продолжай-ка, – скомандовал Мейсон.
– Что ж, ты командир, – согласился Дрейк. Он просунул инструмент в щель, подвигал. Замок щелкнул. Они вошли в комнату.
– Свет? – спросил Дрейк.
Мейсон кивнул и повернул выключатель.
– Прекрасное место, – сказал он, – чтобы оставить отпечатки.
– Это ты мне говоришь? – Дрейк взглянул на него с тем особым выражением, при котором во взгляде концентрируется весь юмор.
Мейсон осмотрел комнату и заметил:
– В кровати не спали.
– Постель перевернута, – удивился Дрейк, – и подушки разбросаны.
– Все равно, в ней не спали. Трудно изобразить морщинки, которые появляются на простыне от лежащего тела…
Дрейк осмотрел кровать и согласился.
Это была типичная холостяцкая квартира. Пепельницы, утыканные сигаретными окурками. Бутылки из-под виски, грязный стакан, грязные воротнички, на бюро валялся галстук. Еще несколько галстуков висели на подставке для зеркала. Через полуоткрытую дверцу в стенном шкафу виднелось несколько костюмов. Некоторые ящики комода были открыты. Мейсон порылся в них.
– Чемодан собирали в спешке, – заметил он. Он извлек из ящиков носовые платки, носки, рубашки, нижнее белье. – Осмотрим ванную, Пол.
– Что ты ищешь? – спросил Дрейк.
– Не знаю. Просто смотрю. – Он открыл дверь в ванную – и отпрянул.
Дрейк, глядя через его плечо, присвистнул и сказал:
– Если это твой клиент, лучше признай его виновным.
Кто-то, работавший в дикой панике, пытался, очевидно, уничтожить в ванной следы крови, но это плохо удалось. Раковина была покрыта красными пятнами. В ванну пускали сильную струю воды, и лужа еще не высохла. Она была специфического красновато-коричневого цвета. На проволоке, на которой держалась занавеска для душа, висели выстиранные брюки. Пару ботинок, очевидно, мыли с мылом, но этого оказалось недостаточно: на коже остались пятна.
– Теперь стенной шкаф, – сказал Мейсон.
Они вернулись к шкафу. Фонарик Дрейка, осветив темные углы, обнаружил кипу грязного белья. Дрейк снял белье с самого верха – луч высветил кровавые пятна.
– Вот оно, – сказал он.
Мейсон снова закинул белье в угол и резюмировал:
– Хорошо, Пол, мы закончили.
– Пожалуй, – согласился сыщик. – Какое определение подойдет к нашим действиям?
– А это, – сказал Мейсон, – зависит от того, буду ли давать определение я или окружной прокурор. Пошли отсюда.
Они выключили свет, вышли из квартиры и тщательно захлопнули за собой дверь.
– Пощупаем священника, – предложил Мейсон.
– Да он же нам не откроет, – сказал Дрейк. – Не впустит даже вопросы задать. Скорее всего, он вызовет полицию.
– Используем Деллу. Пусть думает, что это тайное венчание.
Дрейк привез адвоката в ресторан, откуда они позвонили Делле. Мейсону ответил заспанный голос.
– У меня входит в привычку будить тебя, Делла, – сказал он. – Ты бы не хотела тайно бежать с возлюбленным? – Он услышал ее быстрое, прерывистое дыхание. – То есть, – пояснил Мейсон, – надо, чтобы некая особа поверила, что ты собираешься бежать с возлюбленным.
– А, – сказала она без всякого выражения. – Так, да?
– Это скетч такой, – сказал ей Мейсон. – Надень что-нибудь, пока мы доедем. Это будет новое для тебя ощущение. Поедешь в машине, которая будет подпрыгивать на ухабах, так что не трудись принимать душ: сон с тебя и так соскочит.
Мейсон повесил трубку, а Дрейк протяжно зевнул и сказал:
– Первая ночь тяжелее всего, потом я привыкаю обходиться без сна. Когда-нибудь, Перри, нас поймают и отправят в тюрьму. Какого черта ты не сидишь у себя в конторе и не ждешь, как другие адвокаты, чтобы дела сами к тебе приходили?
– По той же причине, по какой собака идет только по свежему следу, – ответил Мейсон. – Я тоже люблю действовать по горячим следам.
– Да уж, горячие, – согласился сыщик. – Когда-нибудь мы здорово обожжемся.
11
Перри Мейсон надавил пальцем на звонок. Делла Стрит слегка толкнула Пола Дрейка и сказала:
– Скажи что-нибудь и улыбнись. Для любовного побега у тебя слишком серьезный вид. Неплохо бы тебе взять в руки пистолет. Встань ко мне поближе, шеф. Он, наверное, зажжет свет и выглянет.
Пол Дрейк мрачно заметил:
– Зачем же смеяться над браком? Брак – дело серьезное.
– Мне бы надо знать, – простонала Делла Стрит, – каково это – разыграть тайный брак с парой убежденных холостяков. Шеф, ты так боишься, как бы рыбка не стащила твою приманку, что даже не решаешься приблизить удочку к воде.
Мейсон шагнул поближе к девушке и обнял ее.
– Беда в том, что у меня даже удочки нет, – сказал он.
В прихожей зажегся свет. Делла лягнула Пола Дрейка и приказала:
– Ну, смейтесь же!
Дрожащий свет упал на трио, и Делла разразилась легким смехом. Детектив скроил страдальческую гримасу, потер ушибленное Деллой место и без всякого веселья произнес:
– Ха-ха!
Дверь приоткрылась на два или три дюйма, ее придерживала цепочка. Мужчина пристально, с опаской посмотрел на них.
– Преподобный Милтон? – спросил Мейсон.
– Да.
– Мы хотели поговорить… это насчет брака…
Глаза мужчины выразили крайнее неодобрение.
– Сейчас не время для браков, – сказал он.
Мейсон вытащил из кармана бумажник, достал из него пятидолларовую бумажку, потом вторую, потом третью и четвертую:
– Извините, что мы вас разбудили.
Милтон снял цепочку, открыл дверь и пригласил:
– Входите. У вас есть лицензия?
Мейсон отступил в сторону, пропуская Деллу, потом они протиснулись в дверь вместе с Дрейком. Дрейк захлопнул дверь ногой. Мейсон загородил дверь от мужчины, который был в пижаме, халате и домашних туфлях.
– Сегодня вечером вам звонил человек по имени Оуфли.
– При чем же тут ваш брак? – удивился Милтон.
– Мы пришли к вам насчет этого брака, – сказал Мейсон.
– Сожалею. Вы ворвались сюда обманом. Я не желаю отвечать на вопросы насчет мистера Оуфли.
