Стейн Ривертон - Хамелеон. Смерть явилась в отель. Дама не прочь потанцевать
— Это вы так страшно выли? — спросил Рист.
Преступник глубоко вздохнул, сплюнул и просипел:
— Попробовал бы сам кричать с этой затычкой во рту.
Вдруг он спросил:
— Вы его прогнали?
— Его больше здесь нет, — ответил Рист.
Преступник внимательно посмотрел на Риста, потом спросил:
— Значит, разделим добычу на двоих?
— Что вы имеете в виду?
— Имею в виду, что вы его там убили!
— Нет, он просто убежал.
— Значит, побежал за полицией. Поторопитесь!
— Почему? Что я должен сделать?
— Прежде всего вы должны разрезать эти проклятые веревки. Я не могу пошевелиться. И спрячьте свой пистолет. Он не нужен между братьями.
Рист, не расставаясь с пистолетом, перерезал шнурок, которым были связаны ноги преступника. Это был шнурок от гардин.
— Теперь руки, — нетерпеливо потребовал преступник.
— Не будем спешить, — ответил Рист. — Все постепенно образуется.
Он поднял преступника на ноги и помог ему сесть на стул. Тот положил на стол связанные руки и стал пытаться развязать узел зубами. Рист направил на него пистолет.
— Успокойтесь, — сказал он. — И объясните, за кого вы меня принимаете?
Преступник сбоку, подозрительно взглянул на него.
— Разве мы не договорились, что разделим добычу на двоих? — снова спросил он.
— Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
— Не понимаете, что он в любую минуту может вернуться сюда с полицией?
— Я не боюсь полиции, — ответил Рист. — Это мой дом.
— Ваш дом? — улыбнулся преступник, положив голову на руки. — Ваш дом?
Почему-то это ему показалось смешным. Он громко и заливисто захохотал. Он весь трясся от смеха, прижимая к животу связанные руки. Рист молча наблюдал за ним. Это был человек средних лет, по виду — обычный бродяга, небрежно одетый, с распухшим от пьянства лицом и грязными руками. Лицо его Ристу показалось знакомым по альбому преступников, который имелся в полиции, но имени его Рист вспомнить не мог.
— Неплохую он сыграл шутку, — все еще икая от смеха, проговорил преступник. — Посмотрите, чего у вас недостает.
— Сейчас мне не достает полицейского, — ответил Рист и подошел к телефону. Провод был оборван, отчего преступник снова развеселился.
— Напрасно смеетесь, — сказал Рист. — Теперь вам придется просидеть здесь всю ночь со связанными руками.
— Лучше бы вы отпустили меня и побежали за тем, другим. Я-то ничего у вас не украл. То есть…
Он задумался.
— То есть, тот человек отнял у вас то, что вы у меня украли?
Преступник кивнул:
— Верно, сударь, — ответил он, — совершенно верно. Хорошие были, между прочим, вещички. Я уже подсчитал, что часовщик-еврей на Багергаде даст за часы не меньше пятисот крон. Но тут явился этот тип…
Рист пытался вспомнить, кого напоминает ему этот человек. И наконец вспомнил: он был пойман на воровстве два года назад.
— На этот раз вы так легко не отделаетесь, — сказал он преступнику. — В последний раз вы получили всего пятнадцать месяцев.
18
Третий
Вдруг до преступника что-то дошло.
— Так вы относитесь к их числу? — спросил он.
— Да, я работаю в полиции.
— И этот дом ваш?
— Верно.
— Вдвойне повезло! — воскликнул преступник и засмеялся. — Могу вас поздравить.
— Расскажите, как вы проникли в мой дом?
— Это я могу. Для меня большая честь, что я сумел влезть к полицейскому. Так вот, несколько дней я бродил тут в округе и просил какой-нибудь работы.
— И ничего не получили?
— Нет, слава Богу, Зато набрел на ваш хорошенький домик. Он так удобно расположен. Уединенно и привлекательно. И по вечерам никого нет дома. Я был бы круглым идиотом, если бы упустил такой случай. Вы со мной не согласны?
— Когда вы решили забраться в дом? — спросил Рист.
— Сегодня вечером, выпил в трактире и решил.
— Вы говорили об этом кому-нибудь?
— Нет, нет, вы уж извините меня, но такими лакомыми кусочками с друзьями не делятся.
— Вы совершенно уверены, что никому не сказали о своих планах?
— Совершенно, сударь, чтоб я сдох, если вру.
— Допустим, и вы проникли сюда через окно?
— Верно. Как видите, я здесь хорошо поработал. Смотрите сами. Ни один из ваших шкафов не пострадал. Вы хороший человек и пользуетесь замками, открыть которые плевое дело. Многие пользуются теперь всяким хитроумными новинками, об которые зубы сломаешь. Конечно, мы их все равно открываем, но при этом страдает и мебель. Знали б вы, сударь, как я радовался этим безделушкам, которые здесь нашел! Дивные штучки, их было бы так легко обратить в деньги. Мои карманы были аккурат полны. Будь я чуток поумней, я бы сразу и ушел. Но на свою беду я вспомнил о серебре. В таких богатых домах всегда есть столовое серебро. И я пошел в столовую. Только успел открыть буфет и залезть в ящики, как тут он и нагрянул. Конечно, я принял его за хозяина и подумал, что на этот раз мне легко не отделаться. А кому охота снова оказаться в тюрьме, из которой только что вышел. Так просто я бы ему не дался, и это было бы уже посерьезней обычного взлома. Если бы люди вели себя потише и не мешали нам работать, многие убитые остались бы в живых. Словом, я приготовился налететь на него, но увы. (Преступник вздрогнул при воспоминании о том, что ему пришлось пережить, и стал ломать руки). Не понимаю, как все получилось, только вдруг я оказался на полу, в голове у меня шел звон, а он сидел на мне верхом. За одну минуту он связал меня и воткнул мне в рот этот отвратительный кляп. А потом выгреб из моих карманов все, что я украл. За это время он не произнес ни слова. Этот человек действовал так ловко, что я даже проникся к нему уважением. Он подносил к свету одну вещь за другой и внимательно их разглядывал, совсем как врач, который разглядывает стакан с лекарством. Потом рассовал все по своим карманам. Не знаю, как я это выдержал. И то сказать, ведь я чуть не задохся от этого кляпа. Покончив с этим, он пнул меня ногой, я и сейчас это чувствую, сударь, и сказал мне: Лежи тихо, свинья. Так и выразился и ушел. Думаю, сейчас он направился прямиком в полицию, а для меня это конец. Остается лишь покориться судьбе. Я рад, что мне не удалось его убить, а то с меня спросили бы куда больше. Потом я услышал голоса за стеной. Это, значит, когда вы вернулись домой. Я долго не подавал голоса. Но этот проклятый кляп уходил все глубже и глубже мне в горло, и я подумал, что нет смысла лежать тут и ждать, пока я окончательно не задохнусь. И попытался кричать, но только это плохо у меня получилось. Никогда в жизни я подряд столько не говорил, сударь. Я вам мешаю?
