Эрл Гарднер - Убийство во время прилива
— Хорошо, поставим вопрос иначе. На какие средства вы живете? На деньги Стирна, не так ли? То есть вы находились на его содержании или он назначил вам ренту?
— Все это не имеет никакого отношения к убийству.
Дюриэа на секунду задумывается:
— Насколько мне известно, мисс Молин, полтора года назад вы работали в магазине моды, жили на очень скромное жалованье. Других источников дохода у вас не было.
Лицо Ниты заливается краской. Она хочет что-то ответить, но передумывает и молча устремляет на Дюриэа взгляд, полный сарказма.
Дюриэа продолжает:
— И вдруг неожиданно вы выкупаете этот магазин, платя владелице наличными. Вы расширяете дело, увеличиваете штат сотрудников и восемь месяцев спустя выгодно все продаете. С тех пор вы не работаете, а занимаетесь спекуляцией земельными участками. Все, до чего вы дотрагиваетесь, превращается в золото. Совершенно естественно предположить, мисс Молин, что коммерческий дар, позволивший вам осуществить такие удачные операции, получил свое развитие под руководством более опытного и более сведущего в делах человека, чем вы.
Нита хранит молчание, продолжая пристально смотреть на Дюриэа.
— Ваши отношения с Эддисоном Стирном восходят как раз к той эпохе, когда начинается ваше головокружительное восхождение к богатству и процветанию. Все указывает на достаточно близкий характер этих отношений, не так ли?
— Ваше вторжение в мою частную жизнь является дерзким превышением власти!
Дюриэа спокойным тоном продолжает:
— На моей должности становишься реалистом. Я вижу жизнь такой, как она есть. Я знаю не из теории, а из практики, что когда мужчина зрелого возраста интересуется молодой очаровательной женщиной, которая вскоре демонстрирует неоспоримые признаки материального благополучия, то их отношения далеки от платонических.
Нита секунду колеблется, затем встает со стула и говорит:
— Я не останусь здесь больше ни минуты. Полицейский в штатском делает шаг к двери.
— К сожалению, у вас нет выбора, мисс Молин, — произносит Дюриэа.
— Я знаю о своих правах, — отвечает она. Дюриэа терпеливо продолжает:
— Я объясню вам, мисс Молин, почему я вам все это говорю.
— Мне было бы на самом деле интересно это услышать.
— Сначала ответьте мне на один вопрос, мисс Молин, в котором часу вы поднялись в воскресенье на борт «Джипси Квин»?
— Я уже вам говорила, что это было за десять — пятнадцать минут до того, как я выскочила на палубу и упала в воду.
— В течение какого времени вы оставались на борту?
— Я успела только обнаружить трупы.
— Мне не удалось найти ни одного человека, который бы видел, как вы поднимались на яхту в воскресенье утром…
Лицо Ниты кривится в презрительной гримасе.
— Зато мне удалось найти свидетеля, — добавляет Дюриэа, — видевшего молодую женщину, поднимавшуюся на борт яхты в субботу днем…
Нита на секунду перестает дышать, затем произносит:
— Если у вас есть такой свидетель, то вы можете привести его.
— Где вы были в субботу днем?
— Не пытайтесь запугать меня. Если вы имеете право задавать мне любые вопросы, то я в свою очередь имею право не отвечать на них.
— Значит, вы не хотите отвечать? Нита пренебрежительно качает головой. Дюриэа поворачивается к полицейскому, стоящему у двери, и говорит:
— Картер, попросите мистера Шейла пройти в кабинет, а также мистера и миссис Таккер.
— Мистер Виггинс просил передать, что хотел бы быть принятым в одно время с Таккером. Дюриэа улыбается:
— Хорошо. Пусть он тоже войдет. Полицейский открывает дверь и приглашает:
— Шейл и Таккер, входите! Виггинс, вы тоже можете войти.
Нита Молин смотрит на входящих холодно, за исключением Шейла, которому она адресует сдержанную улыбку.
Дюриэа вопросительно смотрит на Таккера, высокого, угрюмого малого с сутулыми плечами, от которого ускользает смысл взгляда прокурора. Его жена начинает что-то нашептывать на ухо Грэмпсу Виггинсу. Грэмпс подталкивает Таккера локтем и в свою очередь начинает что-то нашептывать ему на ухо.
Таккер отрицательно мотает головой.
Грэмпс обращается к Дюриэа высоким голосом, переходящим в стаккато:
— Мы можем подождать здесь?
— Нет, — отвечает Дюриэа с улыбкой, — подождите за дверью.
Но при виде разочарованного лица Грэмпса он смягчается:
— Вы можете сесть рядом с шерифом, мистер Виггинс, а мистер и миссис Таккер подождут в коридоре. Мистер Шейл, садитесь, пожалуйста, сюда, я хочу задать вам несколько вопросов. Шейл молча садится на указанное место.
— Вы коммивояжер?
— Да.
— Вы не знакомы ни с Эддисоном Стирном, ни с Артуром Райтом?
— Нет.
— Вы были на пляже утром в воскресенье?
— Да.
— Вы можете сказать, в котором часу мисс Молин поднялась на борт яхты?
— Я не видел, когда она поднялась на борт, но я могу сказать, когда она могла это сделать.
— Так когда же?
— Минут за пятнадцать перед тем, как я ее вынул из воды.
— Вы заметили ее впервые, только когда она подошла к борту?
— Да.
— Сколько времени она оставалась у борта?
— Минуту или две.
— Что было потом?
— Она упала за борт.
— Сколько вам понадобилось времени, чтобы подплыть к ней?
— Не знаю, мне было не до этого.
— Хотя бы приблизительно…
— Я пробежал метров пятнадцать — двадцать по пляжу, взял шлюпку и начал грести. Минуты три…
— И все это время она барахталась в воде?
— Я бы не сказал, что она барахталась. Она вынырнула раз, затем другой. Когда я подплыл к ней, она вынырнула уже в третий раз.
— Почему вы считаете, что она поднялась на борт яхты за пятнадцать минут до того, как вы ее заметили?
— Я не сказал, что это было за пятнадцать минут до того, как я ее заметил, — осторожно отвечает Шейл. — Я сказал: за пятнадцать минут до того, как я ее выловил, а заметил я ее минут за двенадцать..
— Что позволяет вам с такой точностью определить время?
— Дело в том, что она могла подняться на борт незамеченной только в это время.
— Объясните, пожалуйста.
— Ровно за четверть часа до того момента, когда я ее выловил из воды, я был погружен в созерцание очень любопытной раковины.
— Но вы указываете очень точное время — четверть часа.
— Это всего лишь мое ощущение.
— Вы остановились в отеле «Бальбоа»?
— Да.
— И вы вернулись прямо в отель после того, как дали мне показания?
— Да.
— Мисс Молин звонила вам туда?
— Да.
— Что было дальше?
— Мы поехали вместе в бар.
— А потом вы отправились вместе на «Альбатрос»?
