Артур Дойл - Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник)
Следователь:
– Отец перед смертью вам что-нибудь сказал?
Свидетель:
– Пробормотал несколько слов, но я ничего не понял. Разобрал только одно слово: «крыса».
Следователь:
– Что, по-вашему, он хотел сказать?
Свидетель:
– Понятия не имею, по-моему, он бредил.
Следователь:
– Что было причиной вашей ссоры с отцом?
Свидетель:
– Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос.
Следователь:
– Боюсь, что мне придется повторить его.
Свидетель:
– Я не могу вам этого сказать. Но уверяю, это никак не относится к тому, что произошло потом.
Следователь:
– Это будет решать суд. Думаю, вы понимаете, что во время следствия отказ отвечать будет истолкован не в вашу пользу.
Свидетель:
– Я все равно отказываюсь отвечать.
Следователь:
– Насколько я понимаю, крик «Кууии» был вашим с отцом условным сигналом.
Свидетель:
– Да.
Следователь:
– Тогда как вы объясняете, что отец ваш подал этот сигнал еще до того, как увидел вас, когда еще даже не знал, что вы вернулись из Бристоля?
Свидетель (сильно смутившись):
– Не знаю.
Присяжный заседатель:
– А когда вы прибежали на крики отца и обнаружили его умирающим, вы не заметили ничего такого, что могло бы вызвать у вас подозрение?
Свидетель:
– Ничего определенного.
Следователь:
– Что вы имеете в виду?
Свидетель:
– Я был так возбужден и взволнован, когда выбежал к озеру, что не думал ни о чем, кроме отца. Но мне смутно вспоминается, что, когда я подбегал к нему, мне показалось, что слева от меня на земле что-то лежит. Что-то серое. Может быть, пальто или какой-то плед. Когда я поднялся, его уже не было.
– Вы хотите сказать, что этот предмет исчез до того, как вы отправились за помощью?
– Да, его там уже не было.
– И что это было, вы точно сказать не можете?
– Нет, я просто увидел что-то темное.
– Как далеко от тела лежал этот предмет?
– Ярдах в десяти, может, чуть больше.
– А сколько от него было до леса?
– Примерно столько же.
– Значит, этот предмет забрали, когда вы находились от него всего в десяти ярдах?
– Да, но я стоял спиной к нему.
На этом допрос свидетеля был закончен».
Дочитав колонку, я сказал:
– Похоже, следователь в конце допроса уже довольно жестко разговаривал с молодым Мак-Карти. Ведь действительно довольно странный рассказ получается: отец подал ему сигнал еще до того, как его увидел; о чем они с отцом разговаривали, он рассказывать отказывается; а эти непонятные последние слова умирающего? Все это очень подозрительно и говорит не в пользу сына.
Холмс усмехнулся и вытянулся на мягком сиденье.
– И вы, и следователь слишком много внимания уделяете поиску слабых мест в рассказе этого молодого человека. Разве вы не замечаете, что одновременно наделяете его и слишком развитым воображением, и слишком ограниченным? Ограниченным – потому, что он не сумел придумать какую-нибудь более-менее правдоподобную причину ссоры с отцом, которая могла бы хоть как-то настроить следователей в его пользу. Развитым – потому что ему в голову пришло вложить в уста умирающего совершенно неуместное упоминание крысы и придумать вдобавок какую-то исчезнувшую одежду. Нет, сэр, я склонен думать, что все сказанное этим юношей – правда. Посмотрим, к чему нас приведет эта гипотеза. А пока – у меня с собой карманное издание Петрарки{39}, и я больше не намерен обсуждать это дело до тех пор, пока мы не окажемся на месте. Обедаем мы в Суиндоне{40}, до него еще двадцать минут езды.
Было уже почти четыре часа, когда мы, проехав прекрасную Страудскую долину и широкий, сверкающий на солнце Северн{41}, оказались в небольшом уютном городке Росс. На платформе нас ждал тощий, чем-то напоминающий хорька мужчина с хитрыми глазками и цепким взглядом. Хоть он и был в песочном пыльнике и кожаных гетрах, я без труда узнал Лестрейда, инспектора Скотленд-Ярда. Вместе с ним мы отправились в отель «Хирфорд-Армз», где для нас был забронирован номер.
– Я уже заказал коляску, – сказал Лестрейд, когда мы сели выпить чаю. – Знаю я вашу непоседливость, вы же не успокоитесь, пока не увидите место преступления собственными глазами.
– Спасибо, это очень мило с вашей стороны, – кивнул Холмс. – Все зависит от давления.
Лестрейд удивленно уставился на моего друга.
– Что-то я вас не понимаю, – проговорил он.
– Что там на барометре? Двадцать девять, понятно. Ветра нет, на небе ни облачка. Я прихватил с собой сигареты и хотел бы их выкурить, к тому же диван мне кажется намного соблазнительнее жесткой и неудобной койки в каком-нибудь деревенском постоялом дворе. Не думаю, что сегодня вечером мне захочется куда-то ехать.
Лестрейд понимающе улыбнулся.
– Вы уже наверняка прочитали все, что пишут в газетах об этом происшествии, и сделали свои выводы, – сказал он. – В этом деле все ясно как день, и чем дальше, тем яснее становится. Но разве можно отказать в просьбе леди, тем более такой очаровательной. Она где-то о вас услышала, и ей непременно захотелось узнать, что вы обо всем этом думаете, хоть я и твердил ей сто раз, что вы не сможете сделать ничего такого, чего уже не сделал я сам. О, смотрите-ка! А вот и ее коляска.
Едва он успел произнести последние слова, как в комнату вбежала одна из самых очаровательных девушек, каких мне когда-либо приходилось встречать. Ее фиалковые глаза сверкали, губы были приоткрыты, щеки раскраснелись – все говорило о крайней степени волнения.
– О мистер Шерлок Холмс! – воскликнула она, переведя взгляд с меня на Холмса. Женская интуиция подсказала ей, к кому следует обращаться. – Я так рада, что вы приехали. Я специально примчалась, чтобы встретиться с вами. Я знаю, что Джеймс не делал этого. Я знаю это наверняка и хочу, чтобы и вы это знали, когда начнете расследование. Не сомневайтесь ни на секунду. Мы с ним знакомы с самого детства, и я знаю все его недостатки как никто другой. Поверьте, у него такое доброе сердце, что он и мухи не обидит. Для всех, кто его знает, подобное обвинение просто нелепо.
– Я надеюсь, что мы установим истину, мисс Тэнер, – сказал Шерлок Холмс. – Можете мне поверить, я сделаю все, что в моих силах.
– Но вы же читали отчеты. У вас сложилось какое-то мнение? Разве вы не видите, что здесь что-то не сходится, не состыковывается? Вы сами допускаете, что он невиновен?
– Я думаю, что это очень вероятно.
– Вот! – обрадовалась она и, гордо подняв голову, посмотрела на Лестрейда. – Вы слышали? Надежда еще есть.
Лестрейд пожал плечами.
– Боюсь, мой коллега несколько поспешил с выводами, – сказал он.
