Николас Блейк - Бренна земная плоть
— Нет, такой возможности у меня нет, — ответила Люсилла решительно и быстро — даже слишком быстро, словно ожидала такого вопроса и заранее приготовила ответ. — Не могу же я иметь свидетеля на каждую секунду моей жизни.
— Вот поэтому-то полиции так часто и не везет, — с иронической вежливостью ответил Блекли. А Люсилла одарила его ледяным взглядом и выплыла из кабинета.
Следующим вошел Киотт-Сломан с дымящейся сигаретой в руке и предупредительной улыбкой на устах — видимо, так он принимал гостей в своем питейном заведении.
— Так-так, — сказал он, потирая руки. — Вот как, значит, выглядит совет святейшей инквизиции! Совсем не так страшно, как я думал.
Из его показаний следовало, что зовут его Сирил Киотт-Сломан, ему пятьдесят один год, холостяк и владелец ресторана поблизости от Кингстауна. О завещании полковника ему ничего не известно.
Когда его спросили, не слышал ли он чего-либо подозрительного ночью, он, внимательно посмотрев на лейтенанта, сказал:
— Ну конечно, я так и думал! Вы выдали себя сегодня утром, мистер Блекли. Значит, вы не верите, что это было самоубийство! Я тоже в это не верю. Не такой он был человек, бедняга Слип-Слоп! Мне даже как-то не верится, что его больше нет. Это был отличный человек. Я бы с удовольствием вам помог, но, к сожалению, я всю ночь проспал как убитый.
— Скажите, пожалуйста, может быть, вы знаете кого-нибудь, кто точил зуб на О'Брайена? Были у покойного враги?
— Да как вам сказать… Ведь каждый, кто обладает таким крупным состоянием, находится в известной опасности… Черт возьми, мне не надо было этого говорить. Вы можете подумать, что я подозреваю Люсиллу. Она ведь могла рассчитывать на часть завещания полковника. Но все это чушь, эта девушка не способна и мухи обидеть. Так что об этом забудьте. Кто же мог точить на полковника зуб? Нет, не знаю. Его все любили, да иначе и быть не могло… Правда, у меня есть ощущение, что он несколько изменился с момента нашей последней встречи.
— Где происходила эта встреча?
— Во Франции… После войны я его не видел. И вдруг однажды вечером, прошлым летом, он появился вместе с Люсиллой в моем ресторане.
— Хорошо, сэр… Теперь вы, может быть, ответите нам, что вы делали сегодня после ленча?
Киотт-Сломан прищурил глаза:
— Не так-то легко помнить все эти мелочи, но попытаюсь. После ленча я играл с Кавендишем в бильярд. С двух часов и почти до трех.
— Полагаю, что все это время вы оба находились в бильярдной?
— Разумеется! Ведь нужно было наблюдать друг за другом, чтобы никто из нас не мог приписать себе лишних очков, — весело ответил Сломан.
— Значит, мисс Траль ошиблась, когда сказала, что около трех вы заглядывали в холл?
После небольшого раздумья Киотт-Сломан сказал с извиняющейся улыбкой:
— О, конечно! Как глупо с моей стороны! Это еще раз доказывает, как трудно все удержать в голове. Я на минутку спускался в холл, чтобы сверить свои часы с часами в холле. Я хотел написать несколько писем, чтобы успеть отослать их с послеобеденной почтой. Когда я увидел, что уже позднее, чем я предполагал, я доиграл партию с Кавендишем, а потом зашел вот в эту самую комнату, написал письма и отнес их в деревню. Вернулся я уже после того, как произошло это несчастье с беднягой Беллами. Кстати, как он себя чувствует? Надеюсь, он выкарабкается.
Блекли ответил, что слабая надежда есть, а потом спросил, был ли еще кто-нибудь в кабинете, когда Сломан писал свои письма.
— Да, здесь была мисс Кавендиш. Она тоже что-то писала.
Блекли уже хотел было отпустить свидетеля, когда Найджел, до сих пор незаметно сидевший в кресле, внезапно поднялся и спросил:
— Вы сказали, что знаете О'Брайена с войны. Вы что, тоже служили в воздушном флоте?
Киотт-Сломан бросил на него неприязненный взгляд:
— Ах вот как! Значит, и вы относитесь к категории ищеек? Да, действительно, никогда не знаешь, что за человек стоит перед тобой… Если вам это интересно — да, я несколько лет был пилотом, потом служил в штабе. А О'Брайен был моим подчиненным, Теперь вы довольны?
— Возможно, вы знаете тех людей, которые служили вместе с полковником и еще живы, а также их адреса? — настойчиво продолжал Стрэйнджуэйз.
— Дайте подумать! — Сломан, казалось, был удивлен этим вопросом. — Энструзер, Грэвс, Файр, Мак-Илрей — все мертвы… Стойте! Вспомнил! Джимми Хоуп. Я слышал, что он жил как раз в этой местности, у него была куриная ферма под… минутку… под Бриджвестом, в Стейтауне… Да, именно так называется местечко.
— Спасибо… Вы интересуетесь самолетостроением?
Киотт-Сломан вызывающе посмотрел на него:
— Не особенно… — Он повернулся к Блекли: — Если ваш помощник кончил, то вы, может быть, разрешите мне уйти?
Тот вопросительно посмотрел на Найджела.
— Что ж, хорошо! — сказал Стрэйнджуэйз сердито. — В конце концов, завтра мы можем вызвать этого господина и повторно.
Сломан бросил на Найджела мрачный взгляд и удалился. Блекли хотел что-то добавить, но в этот момент появился полицейский.
— В помойном ведре нашли кочергу, — доложил он. — Была ли она орудием покушения, сказать трудно. Но миссис Грант клянется, что пользовалась ею во время ленча, помешивая дрова в кухонной плите. Она также с неудовольствием признала, что даже эта растяпа Нелли не такая уж идиотка, чтобы бросить кочергу в помойное ведро.
После мытья посуды Нелли обычно уходила на несколько часов домой. Блекли распорядился, чтобы сразу же после возвращения ее прислали к нему.
— Помойное ведро стоит под посудомойкой, — сказал он. — Значит, преступник должен был сперва пройти на кухню, чтобы взять кочергу, а позднее еще раз побывать на кухне, чтобы бросить кочергу назад в ведро. На его счастье, миссис Грант имеет обыкновение после обеда немного вздремнуть. И у нее, видимо, здоровый сон, если она ничего не слышала.
— Если она вообще спала! — с сомнением сказал Найджел.
Блекли сперва удивленно посмотрел на него, потом задумался и, наконец, улыбнулся:
— Нет, сэр, так легко вы меня на крючок не поймаете. Миссис Грант — старая женщина… Нет, у нее наверняка нет привычки убивать людей или дробить им головы кочергой! Могу поспорить на все мое месячное жалованье… Но давайте продолжим! Следующая — мисс Кавендиш.
Пока лейтенант задавал ей обычные формальные вопросы, Найджел присмотрелся к молодой женщине и счел, что описание Старлинга было очень точным…
Она между тем уже начала давать показания:
— Да, Фергус как-то говорил, что собирается оставить мне какую-то сумму по своему завещанию. У меня, правда, и у самой достаточно, но он пошутил, что тогда у меня будут деньги даже для того, чтобы исследовать Атлантиду. Он был очень болен и не думал… — Она замолчала, пытаясь подавить всхлип и слезы.
