Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи
Миссис Моллой объяснила Дигану суть дела и попросила оказать ей одолжение, после чего он целых пять минут пытался уговорить ее изменить решение. Поняв, что без толку, он заявил о своей готовности сделать все, что она захочет, при том условии, что тут нет ничего противозаконного, а поэтому ему необходимо проконсультироваться со своим адвокатом. Она ответила, да, разумеется, ему нужно проконсультироваться со своим адвокатом, что касается ее адвоката, мистера Паркера, то он находился здесь и готов проконсультировать, как именно это делается. Н-да, не так уж и плохо для женщины, которой совсем недавно был дан совет взять себя в руки. Диган тут же устремил вежливый, но отнюдь не восторженный взгляд на Паркера. Паркер откашлялся и заговорил. Он впервые слышал, что является адвокатом миссис Моллой, так как прибыл к нам буквально за две минуты до появления Дигана, однако, он не стал педалировать эту тему.
И тут начался сугубо профессиональный разговор, в котором я, естественно, будучи непрофессионалом, участия принять не мог и у меня возникло желание подняться с миссис Моллой в оранжерею и показать ей орхидеи, чтобы у нее появилась возможность передохнуть и окончательно взять себя в руки. Но какие там орхидеи, когда жаркое на огне, и так и стреляет раскаленным жиром! Диган дважды связывался по телефону со своим адвокатом, орал не своим голосом, и наконец все уладилось. Партер намеревался немедленно развить бурную деятельность, Диган же пообещал но первому зову предстать перед законом. Паркер считал, что нам удастся получить доступ к содержимому сейфа в понедельник, а то и раньше. Он уже собрался уходить, когда снова зазвонил телефон. Я снял трубку.
Звонил сержант Стеббинс из Западного отдела бюро по расследованию убийств. Он мне кое-что сообщил я задал ему несколько вопросиков, потом он задал мне один вопрос, на который, как мне показалось, я не знал ответа. Я попросил его не бросать трубку и, прикрыв микрофон ладонью, обратился к Вульфу:
— Стеббинс. Вчера в одиннадцать сорок восемь вечера на Риверсайд Драйв в районе Девяностых улиц машина сбила мужчину, который скончался на месте. В нем опознали Джона Кимза. Около часа тому назад сбившая его машина была обнаружена на стоянке на Верхнем Бродвее, но все не так просто, как кажется на первый взгляд — машину угнали вчера вечером со стоянки на Девяносто Второй улице. Тот факт, что машина оказалась краденая, даст основание считать убийство преднамеренным, по всей вероятности, связанным с тем расследованием, которым занимался Джонни Кимз. А так как он знает, что Кимз работает на нас, он интересуется, не по вашему ли заданию работал Кимз вчера вечером. Я ему ответил, что вы часто нанимаете оперативников без моего ведома и что я спрошу у вас. Я у вас спрашиваю.
— Скажи ему, я занят и пообещай, что мы перезвоним.
Я так и сделал, повесил трубку и резко крутанулся вместе с креслом.
Вульф поджал губы и прикрыл глаза. Я заметил, как пульсирует на его виске жилка. Вдруг он вскинул глаза и спросил:
— Ты его хорошо знал. Какова вероятность того, что он мог попасть под машину по неосторожности?
— Практически никакой. Джонни Кимз — по неосторожности? Не может быть.
Вульф резко повернул голову.
— Миссис Моллой, если мистер Гудвин мне не солгал и вы на самом деле не верите в существование улик, оправдывающих Питера Хейза, то эта горькая для меня пилюля не так уж и горька для вас. Джонни Кимз работал вчера вечером по моему заданию, связанному с этим самым делом. Его убили. И все встало на свои места. Я высказал вам предположение, что считаю Питера Хейза невиновным. Так вот, теперь я уверен, что он не виновен.
Вульф повернул голову направо.
— Мистер Паркер, нас прямо-таки поджимают сроки. Я прощу вас сделать это как можно быстрей. Ладно?
Не могу сказать, что Паркер зашевелился быстрей, однако, он все-таки встал и направился к двери. Диган в изумлении встал.
— Вы отдаете себе отчет в том, что вы только что сказали? — спросил он у Вульфа.
— Да, сэр, отдаю. А вы ставите сказанное под сомнение?
— Нет, не ставлю под сомнение, однако, вы выступили с определенным заявлением, и я бы хотел знать, отдаете ли вы себе отчет в том, что пообещали миссис Моллой, будто Питер Хейз будет оправдан? Вы заставляете ее поверить в несбыточное, а если вам не удастся сделать то, что вы задумали? Мне кажется, пользуясь правом давнишнего друга, я имею все основания спросить с вас.
— Имеете, — Вульф кивнул. — Никто вас такого права не лишает. Тут хитрость, мистер Диган, рассчитанная на меня самого. Связывая себя в присутствии свидетелей обязательствами по отношению к миссис Моллой, я тем самым еще больше подогреваю собственную самоуверенность. Если неудача для нее равносильна смерти, то и для меня теперь она равносильна смерти.
— Но зачем заявлять с такой уверенностью? — Диган подошел к миссис Моллой и положил ей на плечо руку. — Будем надеяться, что он прав, Сельма. Понимаю, тебе сейчас тяжело. Могу я сделать для тебя что-нибудь еще?
Она сказала «нет» и поблагодарила его. Я направился в холл его проводить. Когда я вернулся в кабинет, Сол уже сидел перед Вульфом (очевидно, его сюда пригласили), который давал указания миссис Моллой.
— …Я отвечу на ваш вопрос, но только при том условии, что все останется сугубо между нами. Вы никому не должны рассказывать о моих подозрениях либо планах. Если я до настоящего времени подозревал мистера Дигана, а я на самом деле подозревал и подозреваю его, то теперь у меня есть основания подозревать остальных ваших друзей. Принимаете мое условие?
— Я приму все что угодно, лишь бы помочь делу, — заявила она. — Я всего лишь спросила у вас: чем занимался тот человек, которого убили.
— Отвечу вам, так как рассчитываю на вашу помощь, но сперва я должен убедиться, что все останется сугубо между нами, что вы никому ничего не скажете.
— Хорошо. Я вам твердо это обещаю.
Он смотрел на нее, в задумчивости потирая кончик носа. Сия дилемма возникала перед ним много раз в году. Что касается мужчин, он мог положиться в деликатном вопросе лишь на единицы из них, что же касается женщин, то он не мог положиться ни на одну из них. Однако миссис Моллой вполне могла располагать кое-какими необходимыми сведениями — приходилось идти на риск. Что он и сделал.
— Мистер Кимз отбыл из этого самого кабинета вскоре после семи вечера, получив специальное задание побеседовать с теми тремя людьми, с которыми вы были в театре вечером третьего января. Он должен был выяснить… В чем дело, вы что-то хотели сказать?
Она выставила вперед подбородок.
— Вам следовало с самого начала сказать, что вы подозреваете и меня тоже. Полагаю, так и есть, раз вы подозреваете всех знакомых моего мужа.
