Райнов Богомил - Человек из прошлого
— Для обдумывания этого плана в его распоряжении было двадцать лет.
— Да, но все же появление Медарова явилось для Танева полной неожиданностью. Если бы не последняя амнистия, Медаров просидел бы в тюрьме еще долго. Так или иначе, старик считал, что с помощью улик, которые у него имелись, он мог вынудить Танева искать встречи с ним. И если во время объяснения в комнате тайно включить магнитофон, то Танев, не предполагая, что свидетельствует сам против себя…
— Наивная работа…
— Медаров был не так уж наивен…
— Ая ничего не сказал о Медарове.
— В таком случае вы уже второй раз меня обижаете.
Недовольство в выражении лица и тоне собеседника
значительно возросло. Вопрос был в том, какова основная причина этого недовольства. У меня, понятно, не было никакого желания обижать собеседника. Но его нужно было немножко встряхнуть. Чтобы он потерял самоуверенность. Усомнился в правильности поведения. Стал осторожнее в будущем и особенно в отношении показаний, которые дает.
— Обижаю? — я искренне удивляюсь. — Я что-то этого не заметил.
— Зато я заметил.
— Так вам кажется. — успокаиваю я Андреева. — Ну что обидного в том, что я считаю наивными ваши планы в области, в которой вы не должны быть специалистом. А именно — в области криминалистики. Чтобы стать здесь специалистом, надо стать на место преступника. Или того, кто его преследует. Я полагаю, что вы не преступник, но должен вам сказать, что и не криминалист.
— Вы так все перевернули, что я окажусь еще виноватым…
— А это уже решать вам. И вообще, продолжайте, пожалуйста.
— В общих чертах все. Поскольку Танев избегал Медарова, нужно было, чтобы кто-то другой вместо Медарова взялся следить за действиями Танева и прежде всего знать о его возвращении. Этим другим стал я. Однако Танев не объявлялся. А сейчас исчез и Медаров.
— Вообще вся "Комета" улетела, — резюмирую я. — С кем еще, кроме вас, поддерживал контакты Медаров?
— Раньше, как мне известно, он ходил к Таневым. Точнее — к Мими. Но он потому и обратился ко мне, что прекратил свои визиты. Я думаю, что Танев был осведомлен о них, потому и не появлялся у себя дома.
— Были у Медарова еще какие-нибудь связи?
— Не знаю… кроме, конечно, связи с Илиевым, у которого старик жил. Он потому и переехал к Илиеву, что предполагал контакты Илиева с Таневым.
— Предполагал или был уверен в их встречах?
— Уверен был. Я думаю, что именно через Илиева он пытался сообщить Таневу о том, что располагает уликами против него.
— Когда вы видели Медарова в последний раз?
Андреев на мгновение задумался:
— В четверг… А когда был убит Медаров?
— Сейчас я задаю вопросы, — говорю я официально. — В какое время в четверг?
— Вечером.
— Постарайтесь вспомнить чуть поточнее.
Андреев задумывается.
— Примерно ближе к девяти. Когда он позвонил, я как раз слушал вечерние новости по радио, а это начинается в восемь с половиной.
— А сейчас вспомните точно, что произошло с того момента, как вы открыли дверь до момента, в который проводили Медарова.
— Это несложно: Медаров находился тут всего лищь несколько минут. Он сказал, что выследил Танева. Значит, я должен быть готов к действиям. Нужно было договориться о часе, в который Медаров застанет меня, чтобы в ближайшие дни вместе отправиться к Таневу. Мы договорились, что я всегда буду дома между семью и восемью вечера. С этим мы попрощались и старик ушел.
— Как вел себя Медаров?
— Как обычно…
Андреев задумался. Потом поднял голову и посмотрел на меня:
— Впрочем, сейчас мне кажется, что он очень спешил и в поведении его была какая-то напряженность. Что он спешил — в этом я уверен. Он вообще не входил в комнату. Разговаривали в прихожей. Медаров переминался с ноги на ногу, словно ему было холодно. Раза два посмотрел на часы и, когда мы договорились о времени встречи, сразу же вышел.
— Тогда эта напряженность или поспешность не произвела на вас впечатления?
Андреев отрицательно покачал головой: — Нет, я не обратил на это внимания. Просто подумал, что старик спешит домой, поскольку было уже поздновато, а он жил, как известно, на другом конце города.
— А не упоминал ли Медаров о том, что Танев может к вам прийти?
Андреев посмотрел на меня вопросительно:
— Откуда Танев мог знать обо мне?
— Оставьте в покое версии, — останавливаю я его. — Версии — это моя работа. Отвечайте на вопрос. Хорошо подумайте.
— Тут не о чем думать. Ничего такого он не говорил.
— Ну, раз вы уверены, что не говорил… А каковы были улики против Танева, о которых вам рассказывал Медаров?
Андреев снова смотрит настороженно:
— Не имею понятия.
— А вы не интересовались?
— Интересовался, конечно, но Медаров вообще не желал касаться этого. И прямо предупредил меня, что если я не хочу все провалить, то должен держать язык за зубами.
— И поэтому вы не обратились в милицию?
Андреев кивает утвердительно и снова опускает голову.
— Ох уж мне эта самодеятельность!.. — Вздыхаю я. — Есть же на свете люди, которые думают, что они все знают и умеют.
— Я вовсе не отношу себя к этим людям, — замечает
Андреев с раздражением. — Я прекрасно знаю, что у милиции свои задачи, а у меня — свои. И я далек от всякого недоверия к вам. Если я стал кем-то в жизни, то это благодаря нашей власти. Она меня вырастила и воспитала. Но я знаю и кое-что другое: недостаточно одной уверенности в том, что человек, — убийца, для того, чтобы он понес заслуженное наказание. Нужно еще уметь это доказать. Это же факт, что Танев, например, еще на свободе…
— Видите ли, Андреев, — я снова беру официальный тон, которым пользуюсь при необходимости. — Оставьте свои рассуждения при себе. Я не случайно несколько раз пытался навести вас на мысль, что вы действуете как дилетант. Я рисковал даже навлечь на себя ваше неудовольствие, посягая на ваше достоинство. Но несерьезные действия в серьезных случаях — дело очень опасное. Вы шли на поводу у преступника, а теперь вместо того, чтобы признать свою вину, начинаете искать мотивы для своего оправдания…
— Я не оправдываюсь, — прерывает меня Андреев.
— Это еще хуже, что вы не оправдываетесь. Это значит, что вы и сейчас убеждены в своей правоте. А не приходил ли вам в голову, скажем, такой вопрос: может быть, не Танев, а сам Медаров — убийца вашего отца?
Андреев смотрит на меня растерянно.
— И что он же мог стать и вашим убийцей, хотя и косвенным образом? Или что, может быть, вашего отца убил Костов, а Медаров вас обманывает, чтобы нанять в качестве помощника?..
