Рекс Стаут - Угроза для бизнеса
Пять минут спустя, в семь сорок, в здание вошел еще один мужчина. Он явился с восточной стороны и был одет в непромокаемый плащ и шляпу с опущенными полями. Внутри он пробыл чуть дольше, чем тот, другой, возможно минут семь-восемь. Выйдя с фабрики, он на мгновение заколебался, а затем быстро зашагал в западном направлении.
Доказательство правдивости данной информации: когда в девятом часу мисс Дункан вышла, она споткнулась на второй ступеньке, чуть не упала и полминуты стояла, держась за перила, прежде чем снова двинулась вперед. Время указано приблизительно, но довольно точно.
Коллинз посмотрел на Эми:
– Не сомневаюсь, что так оно и было: вы споткнулись на ступеньке и схватились за перила. Иначе к чему Доброжелателю приплетать подобные детали?
Фокс, сдвинув брови, потянулся через стол:
– А ну-ка дай взглянуть!
– Я не уверена, – проговорила Эми, пытаясь сосредоточиться. – В голове стоял такой шум, что трудно сказать наверняка. Так значит… – Она встрепенулась: – За мной следили! Это Дол Боннер пустила «хвост»!
Фокс сложил анонимку пополам и фыркнул.
– Или патрульный пал жертвой ваших прекрасных глаз, когда вы заходили внутрь, – сухо произнес он. – Можно, я пока оставлю это письмецо у себя?
Коллинз кивнул. Он снял трубку, кого-то спросил и вскоре заговорил:
– Билл? Это Нат. Приветствую. Можешь оказать одну крошечную услугу? Только срочно. Меня интересует один беспечный автомобильчик, то есть, по-вашему, транспортное средство. Нью-йоркский номер «оу-джей-пять-пять». Кому он принадлежит?.. Позвони мне в контору. Премного благодарен. – Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на Фокса: – Как это понимать? Не думаю, что это чьи-то шутки. Иначе откуда такие подробности про споткнувшуюся мисс Дункан. Что скажешь?
– Это не шутки, – согласился Фокс. – Я собираюсь провести кое-какую работу и начну, разумеется, с владельца номерного знака. Совершенно ясно, что автор послания находился рядом с фабрикой, когда мисс Дункан покидала здание. Вероятно, прятался под аркой, ведущей во внутренний двор, иначе бы она его заметила. Он стоял довольно близко и смог разглядеть шляпу с опущенными полями и номер на автомобиле, если, конечно, не врет. Ясно также, что он хорошо владеет пером… Я бы сказал, он журналист. Ты заметил?
– Заметил что?
– В анонимке нет ни одного местоимения «я». Обычный человек употребил бы его раз пять. Автор описывал то, что видел своими глазами. Быть очевидцем событий, но ни разу не употребить «я» при их изложении – для этого требуются определенного рода выучка и опыт. Естественно было бы написать: «Лимузин я разглядел плохо, так как было темно и шел дождь». То же и в других местах. Ничего сложного, но если вы не обучены писать в безличной форме, то и не станете.
– Вы правы, – заявила Эми. – Одна из сотрудниц «Боннер и Рафрэй» больше года проработала в «Геральд трибьюн».
– Нет, правда? – саркастически отозвался Фокс. – Сейчас, мисс Дункан, вам лучше забыть, что вы детектив. Затронуты ваши чувства, что, как правило, затрудняет течение мыслительных процессов. Вы никогда не простите Дол Боннер того, что она распивала коктейли с…
– Не говорите чепухи! – возмутилась Эми. – Думаете, раз я позволила вам себя поцеловать…
– Позволили? Ха!
– Да успокойтесь вы оба! – вмешался Нат Коллинз.
Зазвонил телефон, и он снял трубку. Закончив недолгий разговор, во время которого адвокат большей частью издавал односложные восклицания, он отключился и состроил Фоксу гримасу:
– Все верно, пером Доброжелатель владеет отменно. Сочинитель чертов! Никакого «оу-джей-пять-пять» в природе нет. Номерного знака, включающего в себя литеры «оу-джей» и менее трех цифр, не существует.
Глава восьмая
Мужчины озадаченно уставились друг на друга. Никаких подходящих к случаю комментариев при этом не последовало. В конце концов Коллинз обратился к Эми:
– Мы должны точно знать, спотыкались ли вы на ступеньке.
– Скорее всего, спотыкалась, – заметил Фокс и постучал себя по нагрудному карману, в котором лежала анонимка. – Займусь этим на досуге. А что там с Филипом Тингли? Это ты его пригласил или он явился по собственному почину?
– Пригласил. Я долго допытывался у мисс Дункан, зачем дяде могла понадобиться ее помощь. Она не знает. Ей неизвестно, есть ли тут какая-то связь с делом о хинине. Она лишь осмелилась предположить, что дядя позвал ее поговорить о кузене Филе. Тингли часто ругался с приемным сыном, мисс Дункан же всегда принимала сторону Фила. Она считает, что Тингли преувеличивал ее влияние на Фила. Однажды дядюшка даже снизошел до просьбы употребить это самое влияние и сделать из парня человека. Итак, я связался с Филипом и предложил заглянуть ко мне.
– Что ж, давайте на него поглядим. Ты позволишь увертюру исполнить мне?
– Сделай милость.
Коллинз снял трубку, чтобы отдать соответствующее распоряжение мисс Лэраби, и через несколько секунд Филип Тингли вошел в комнату. Высокий, нескладный, тощий, он был одет точно безработный из очереди за пособием. Любой увидевший его впервые без раздумий объяснил бы эти ввалившиеся щеки и скорбно опущенные уголки рта недавней трагической утратой.
Фил сдержанно поздоровался с Эми, окинул Коллинза и Фокса пронизывающим взглядом глубоко посаженных глаз и, позволив им пожать его костистую руку, опустился на стул, который только что занимал Леонард Клифф.
Эми, считая себя обязанной что-то сказать, печально проговорила:
– До чего все это ужасно, не так ли, Фил?
– Не особенно, – заявил последний из Тингли, на самом деле Тингли не являвшийся. – Смерть экономически бесполезного члена общества, пусть даже чудовищная, прискорбна лишь в очень ограниченном смысле. Возможно, будь он моим отцом, я думал бы иначе. Но он не мой отец.
– Поздравляю, – ласково заметил Фокс, – не многим людям удается достичь философского равнодушия к смерти. Вы ведь не притворяетесь, правда?
– С чего это мне притворяться?
– Ну мало ли. Все же, думаю, не притворяетесь. Скорее вы могли бы изобразить показное горе, такое не редкость. А что, к судьбе своей кузины вы столь же равнодушны?
– Кузины? – удивленно приподнял брови Фил. – Ах, вы имеете в виду Эми. Нет, отнюдь. Я мало к кому ощущаю привязанность, она – единственная, кому я предлагал выйти за меня.
– Фил! – запротестовала Эми. – Ты ведь говорил не всерьез.
Он помотал головой:
– Нет, всерьез. Я решил, что хочу на тебе жениться. Конечно, теперь я рад, что из этого ничего не вышло. Женитьба стала бы мне помехой.
– Это было давно?
