Джон Карр - Смерть в пяти коробках
— Сложить? Как?
Г. М. подмигнул Сандерсу:
— Теперь ты, сынок. Если я правильно информирован, ты первый говорил с Фергюсоном после того, как нашли труп?
— Да, вроде бы.
— Угу. Он что-нибудь сказал? Отпускал какие-нибудь замечания?
Сандерс задумался.
— Да. Сказал, что так и знал, а еще сообщил, что в числе гостей Бернард Шуман.
— Больше ничего?
— Да, — вдруг вспомнил Сандерс. — Он вдруг спросил: «Что с дамой?» Я подумал, он имеет в виду мисс Блайстоун, но Фергюсон отчего-то разозлился и недвусмысленно заявил, что имеет в виду темноволосую даму наверху, миссис Синклер. Потом он поспешил на четвертый этаж.
Г. М. закрыл глаза.
— Вот как! Видите, Мастерс, между ними двоими уже прослеживается связь. Я на это надеялся. Возможно, ниточка слишком слабая, однако она может привести нас от гипотез к доказательствам. Вспомните все, что вам известно о негашеной извести и фосфоре. Вспомните все, что вам известно о Фергюсоне. Вспомните все, что вам известно о миссис Синклер. А потом свяжите воедино, как связку сосисок; я очень удивлюсь, если после тщательных размышлений вы не сумеете догадаться о том, кто такой Фергюсон и как он исчез из запертого дома.
Наступила тишина.
— Вот это да! — выдохнул Мастерс. — Вы попали в самую точку! Никаких сомнений. Все ясно как божий день!
Доктор Джон Сандерс переводил взгляд с одного мужчины на другого с таким маниакальным любопытством, какого никогда не испытывал прежде. Ему казалось, что у него сейчас лопнет голова.
Но пропасть, разверзшаяся между ним и Маршей Блайстоун, начала потихоньку уменьшаться. После того как Мастерс и Г. М. обменялись загадочными восклицаниями, Марша в буквальном смысле перешла на сторону Сандерса: теперь она стояла рядом, положив ему руку на плечо. А может быть, она вовсе не была так озадачена, как казалось? Молодой человек ничего не знал достоверно, потому что — как и вчера ночью — не мог разгадать, что написано у нее на лице. После гневной отповеди ее глаза стали такими же невыразительными, как у маски на саркофаге Шумана.
Но ее слова подтвердили их союз.
— Я все поняла, — заявила она. — Все ясно! Я, конечно, сама напросилась к вам в машину, но, раз уж вы меня пригласили, могли бы рассказать и поподробнее!
— Хорошо, — отрывисто согласился Г. М. — Залезайте!
Но сам он по-прежнему молчал, уставившись в ветровое стекло. Он молчал, когда Мастерс остановился у гаража и распорядился убрать с дороги давленые фрукты. Он молчал, когда переодевался в гимнастическом зале имени Гарибальди и даже когда заглушал денежными купюрами горестные вопли хозяина фруктовой тележки. Он раскрыл рот лишь в два часа пополудни, когда машина остановилась перед домом Феликса Хея на Грейт-Рассел-стрит.
— Если я и был с вами груб, — обратился он к Марше, словно их разговор и не прерывался, — то лишь потому, что хотел услышать правду. Итак, мы приехали; теперь вы можете сказать мне правду, не так ли?
— Я? Но почему?
— Вы стояли у того уличного фонаря? — спросил Г. М., ткнув пальцем вперед.
— Да. — Марша поглядела на него с любопытством.
— Долго ли вы ждали на улице, прежде чем подвернулся доктор?
— Где-то чуть больше часа.
— Угу, — недовольно буркнул Г. М., но терпеливо продолжал: — Значит, вы видели убийцу. Вы не могли его не видеть!
Глава 8
ЗАПЕЧАТАННЫЕ КОРОБКИ
А в это время сержант уголовного розыска Роберт Поллард согласно приказу старшего инспектора Мастерса входил в контору Дрейка, Роджерса и Дрейка в «Грейз Инн».
Сержант посвятил утро собиранию всевозможных сведений о всех фигурантах дела. Результаты повергли его в тоску и изумление. Согласно тайным источникам с Флит-стрит, сэр Деннис Блайстоун был безупречен. Разумеется, всем было известно о том, что у него интрижка с миссис Синклер. Зато он активно занимался благотворительностью; у него была отменная репутация; он никогда не хвастал, не сорил деньгами, например он никогда не ездил на такси, если можно было добраться до места в автобусе, и так далее в том же духе.
Поскольку и миссис Синклер, и Бернард Шуман пользовались известностью в деловых кругах, Скотленд-Ярд располагал о них кое-какой информацией, как и журналисты — друзья Полларда. Владельцы самых сомнительных картинных галерей клялись и божились, что миссис Синклер чиста, как ангел. В их искренности невозможно было усомниться. Шуман оказался не просто кристально честным человеком; выяснилось, что в прошлом он крупно пострадал. Однажды загорелся его каирский склад; Шуман понес серьезные убытки, так как товар стоимостью в десять тысяч фунтов не был застрахован. Если верить отзывам дельцов из Сити, Феликса Хея тоже можно было причислять к лику святых.
Обычно биржевые маклеры не отличаются сентиментальностью. Но, выслушав восхваления в адрес покойного Хея, сержант только выругался про себя. Поллард устроился в полицию, мечтая о славе Шерлока Холмса, однако старший инспектор выказывал непростительное пренебрежение по отношению ко всем его блестящим теориям. Зато сейчас в голове сержанта забрезжили догадки, явно не совпадающие с мыслями Мастерса. Он считал, что Мастерс уделяет недостаточно внимания двум зацепкам: зонтику-шпаге и Марше Блайстоун.
Утром Поллард допрашивал сторожа дома на Грейт-Рассел-стрит, сварливого маленького ирландца. Тимоти Риордана, как и ночью, переполняли виски и враждебность, но он хотя бы мог связно выражаться. Сторож клялся и божился, что знать ничего не знает. В последний раз он видел Хея живым где-то в начале седьмого вечера. Хей спускался вниз, он собирался поужинать в городе. Увидев Риордана, Хей попросил его убрать в своей квартире, потому что вечером ждал гостей.
Убрал ли он в квартире? Да, убрал. Как только речь заходила об уборке, старый Тимоти становился еще сварливее и подозрительнее. Он убрал квартиру немедленно, а потом снова спустился к себе в подвал. Риордан не видел, как к Хею пришли гости, потому что лег спать в половине одиннадцатого.
Зонтик-шпага? Конечно, он его помнит. Он принадлежит самому мистеру Хею, и он (Тимоти Риордан) видел зонтик в квартире прошлой ночью, когда делал уборку.
Последнее показание заинтересовало Полларда. Мастерс, подумал сержант, так одержим атропином, что забыл об орудии убийства. Почему Хея вообще закололи зонтиком? И почему, убив Хея, преступник оставил зонтик на лестнице, у всех на виду?
Показаниями девушки также пренебрегли.
Поллард решил, что Марша Блайстоун не в его вкусе. Из двух женщин он предпочел бы миссис Синклер. Порасспросив приятелей с Флит-стрит, сержант узнал, что миссис Синклер успела похоронить двух мужей. Последний был намного старше ее; кажется, у него было свое дело. Об этом человеке никто решительно ничего не помнил, за исключением того, что на теннисном корте он выказывал поразительное проворство. По всей Ривьере за миссис Синклер тянулся длинный шлейф поклонников; один из них был богатый итальянец, который за ужином в Монте-Карло так перевозбудился от ее чар, что у него случился удар, сведший беднягу в могилу.
