Джорджет Хейер - Найден мертвым
— Я помню, родители привезли ее сюда, когда она была еще ребенком, — сказала та. — Приезжая в Англию, они селились у нас. Чтобы не тратиться на отель.
Желая разрядить обстановку, Патрисия спросила у Тимоти, как он провел утро. Тот ответил, что помогал сержанту Хемингуэю искать следы преступника. Неожиданно оживился Дермотт и принялся ругать пустоголовых болванов, имеющих наглость называть себя детективами.
— Да они ни в чем не смыслят, — закончил он.
— А вот это посмотрим, — возразил Тимоти, — когда инспектор закончит расследование.
— Помолчи, Тимоти! — одернул его Джим.
— Спорю, некоторым тогда будет не до смеха, — пробормотал тот.
— Когда она выходила замуж, — продолжила Эмили как ни в чем не бывало, — Сайлас послал ей очень красивый подарок. Слишком щедрый. Я так тогда и сказала сыну. Зачем поощрять наглых родственничков?
— Моего мужа убил кто-то из Мэнселлов, — неожиданно произнесла Розмари, рассеянно глядя перед собой. — Я чувствую.
Джиму замечание не понравилось.
— Зачем вы так говорите? — бросил он. — У вас же нет никаких доказательств.
— Я говорю то, что думаю, такова моя натура, — отозвалась она с горькой усмешкой. — И ее уже менять поздно. Я всегда прислушивалась к своему внутреннему голосу.
— Кажется, теперь она живет в Мельбурне, — сказала Эмили, не обращая внимания на слова Розмари. — Прежде они жили в Сиднее. Впрочем, какая разница. Что одна деревня, что другая.
Единственный, кто решился оспорить это утверждение, был Дермотт. Он принялся терпеливо втолковывать хозяйке, что ее представления об Австралии ошибочны.
Тем временем Розмари продолжала гнуть свою линию:
— Большинство людей, говоря об интуиции, даже не понимают смысла этого слова. Но я не такая. На меня вдруг находит озарение, и оно всегда оказывается верным.
— Да прекратите вы нести чушь! — возмутился Джим.
— Но это же очевидно, — не унималась она. — Клемента мог убить кто-то из Манселлов или… вы.
— У вас не все дома! — воскликнула Патрисия.
— Браво! — зааплодировал Тимоти.
Эмили, выслушивающая лекцию Трэвора об Австралии, оживилась.
— Что он сказал? — спросила она Патрисию. — Я прослушала.
— Я сказал «браво», — объявил Тимоти, враждебно глядя в сторону Розмари. — Ловко вы пытаетесь запутать ситуацию. Вы назвали троих подозреваемых в убийстве, а я могу добавить еще двоих.
— Помолчи, — произнес Джим.
— Оставь мальчика в покое! — приказала Эмили.
— Конечно, слушать такое не очень приятно, — продолжила Розмари, нисколько не смутившись. — Но надо анализировать факты, понимаете? И я вовсе не думаю, что это сделал Джим, просто все так складывается…
— Перестаньте, — поморщился Дермотт. — Пустые разговоры пользы не принесут.
Розмари повернулась к нему, округлив глаза:
— Как ты не понимаешь, Трэвор, насколько это важно? Я хочу докопаться до правды.
— Уверен, когда откроется правда, вам будет стыдно за свои слова! — бросил Тимоти.
— Ты замолчишь или нет? — проворчал Джим.
— Я сужу обо всем беспристрастно, — заявила Розмари. — Да, под подозрение может попасть и Трэвор, но так могут подумать лишь люди, которые его не знают. Он на такое не способен.
Трэвор Дермотт густо покраснел.
— Мы очень мило побеседовали, — усмехнулась Эмили, нарушив неловкое молчание. Она повернулась к Патрисии: — Милочка, позвоните в колокольчик, чтобы прикатили мое кресло.
После ее слов обстановка разрядилась. Присутствующие начали подниматься из-за стола. Трэвор Дермотт с облегчением перевел дух.
Он заговорил, только когда они углубились в сад на значительное расстояние:
— Дорогая, твоя прямота меня убивает. Зачем ты затеяла этот разговор?
— Так нужно, — ответила Розмари.
— Что нужно? Чтобы меня арестовали за убийство?
— Тебе нечего бояться. Ты этого не совершал.
— Нечего? — удивился он. — Ты не понимаешь, насколько все серьезно? Конечно, я никого не убивал, но засветился. Вернувшись тогда в отель, я принял несколько рюмочек, а потом как дурак сел за руль и двинулся в Лондон. И разумеется, попался, не отъехав и десяти миль от Портло. Неужели не ясно, как подозрительно все это выглядит? А тут еще юный идиот Тимоти наболтал полицейским, будто видел меня в полном расстройстве. Я пытался втолковать тупоголовому инспектору, что он ошибся, но бесполезно.
— Ну и что? Ты ведь действительно был тогда сам не свой.
— Иди расскажи полицейским, что я был вне себя от расстройства. Ведь ты объявила тогда о разрыве.
— Расскажу, если спросят, — отрезала Розмари. — Закон надо соблюдать.
Патрисию это замечание, наверное, позабавило бы, а вот Дермотт не развеселился. Они расстались, так ни до чего не договорившись.
После его ухода Розмари, как всегда, потребовалось облегчить душу. Приставать к Патрисии она уже не решилась. Пришлось позвонить миссис Пембл и уговорить ее приехать на чай.
— Я здесь просто задыхаюсь, — объявила она. — Не с кем пообщаться. Чувствую, что если еще какое-то время буду держать это в себе, то лишусь рассудка.
Бетти, разумеется, приглашение польстило, и она поспешила заверить Розмари, что хорошо ее понимает.
— Но мне сегодня не с кем оставить детей. Няня взяла выходной.
Розмари не любила детей, но перспектива выговориться заставила ее настоять, чтобы Бетти приезжала со своими отпрысками. Как-нибудь все обойдется. Пришлось сообщить Джиму о приглашении. Он остался недоволен, но что поделаешь с идиоткой. Не прогонять же из дома.
Джим уединился с Патрисией в библиотеке, где они принялись обсуждать, зачем понадобилось Розмари приглашать на чай постороннюю, да еще такую болтливую, как Бетти, да и с детьми. Их разговор прервал Притчард. Он сообщил, что звонит Пол Манселл.
Джим вышел и вскоре вернулся вместе с Тимоти. Тот просил отпустить его в Портло на новый фильм с Джеймсом Кегни.
— Можешь дать мне какое-нибудь поручение, — добавил он.
— Ладно, купи мне коробку спичек и местную газету, — сказал Джим.
— Будет сделано. — Тимоти взял под козырек и исчез.
— А что нужно Полу Манселлу? — спросила Патрисия.
— Хочет увидеться со мной и кое-что обсудить. Я сказал, что у меня не было времени вникнуть в дела фирмы, но он настоял на встрече.
— Это насчет австралийского проекта. — Патрисия вгляделась в него. — Джим, согласись, и они отстанут.
— Зачем же соглашаться, дорогая, вот так сразу? Я еще не разобрался, о чем там, собственно, речь, но знаю, что Сайлас и Клемент возражали.
Она сжала его руку.
