Агата Кристи - Восточный экспресс
– Поезд к тому времени уже стоял?
– Да.
– Вы за это время не слышали ничьего необычного, мадам?
– Нет.
– Как зовут вашу горничную?
– Хильдегарда Шмидт.
– Она давно у вас служит?
– Пятнадцать лет.
– Вы ей доверяете?
– Полностью. Она родом из поместья моего покойного мужа.
– Я полагаю, вы бывали в Америке, мадам?
Неожиданный поворот разговора удивил княгиню, она вскинула бровь:
– Неоднократно.
– Вы были знакомы с Армстронгами, семьей, где произошла известная трагедия?
– Это мои друзья, мсье, – в голосе старой дамы сквозило волнение.
– Следовательно, вы хорошо знали полковника Армстронга?
– Его я почти не знала, но его жена, Соня Армстронг, была моей крестницей. Я дружила с ее матерью, актрисой Линдой Арден. Замечательная актриса, одна из величайших трагических актрис мира. В ролях леди Макбет и Магды ей не было равных. Я была не только ее поклонницей, но и близкой подругой.
– Она умерла?
– Нет, нет, но она живет в полном уединении. У нее очень хрупкое здоровье, и она почти не встает с постели.
– У нее, насколько мне помнится, была еще одна дочь?
– Да, она гораздо моложе миссис Армстронг.
– Она жива?
– Разумеется.
– А где она?
Старуха кинула на Пуаро испытующий взгляд:
– Я должна спросить вас, почему вы задаете мне такие вопросы. Какое отношение они имеют к расследуемому вами убийству?
– А вот какое: убитый был причастен к похищению и гибели ребенка миссис Армстронг.
– Вот оно что! – княгиня строго сдвинула брови, выпрямилась. – Раз так, я могу только приветствовать это убийство. Я надеюсь, вы поймете мою предвзятость.
– Вполне. А теперь вернемся к вопросу, на который вы не ответили. Где сейчас младшая дочь Линды Арден, сестра миссис Армстронг?
– Откровенно говоря, мсье, не знаю. Я потеряла из виду младшее поколение. Кажется, она несколько лет назад вышла замуж за англичанина и уехала в Англию, но его фамилия выпала у меня из памяти.
Княгиня помолчала, потом сказала:
– Вы хотите спросить меня о чем-нибудь еще, господа?
– Еще один вопрос, мадам, на этот раз личного свойства. Какого цвета ваш халат?
Княгиня снова вскинула бровь:
– Что ж, я верю, что вами руководит не праздное любопытство. У меня синий атласный халат.
– У нас больше нет к вам вопросов, мадам. Очень вам благодарен за то, что вы так охотно нам отвечали. Унизанная кольцами рука пошевелилась. Княгиня встала, остальные поднялись вслед за ней, однако она не торопилась уходить.
– Извините меня, мсье, – сказала она, – но не откажите сообщить мне ваше имя. Ваше лицо мне знакомо.
– Эркюль Пуаро к вашим услугам, мадам.
Она замолчала.
– Эркюль Пуаро, – сказала она наконец. – Теперь я вспомнила. Это рок, – и двинулась к двери, держалась она очень прямо, хотя видно было, что ходит она с трудом.
– Voila une grande dame(2), – сказал мсье Бук. – Что вы о ней думаете, мой друг?
Пуаро в ответ только покачал головой.
– Судьба, – повторил он. – Интересно, что она хотела этим сказать?
Глава седьмая. Показания графа и графини Андрени
Вслед за княгиней пригласили графа и графиню Андрени. И тем не менее граф пришел один. Вблизи было еще заметней, как он красив – широкоплечий, с тонкой талией, рослый. Если б не длинные усы и широкие скулы, в своем хорошо сшитом костюме он вполне мог бы сойти за англичанина.
– Итак, господа, чем могу служить? – спросил он.
– Видите ли, мсье, – сказал Пуаро, – сложившиеся обстоятельства обязывают нас опросить всех пассажиров.
– Конечно, конечно, – любезно сказал граф, – вполне понимаю вас. Однако боюсь, что мы с женой вряд ли вам поможем. Мы спали и ничего не слышали.
– Вы знаете, кто был убит?
– Я понял, что убили высокого американца с удивительно неприятным лицом. Он сидел вон за тем столиком, – и граф кивнул на стол, который занимали Рэтчетт и Маккуин.
– Совершенно верно, мсье. Я хотел спросить, известна ли вам фамилия этого человека?
Вопросы Пуаро явно озадачили графа:
– Если вы хотите узнать его фамилию, посмотрите в паспорт: там все должно быть указано.
– В паспорте стоит фамилия Рэтчетт, но это не настоящая его фамилия, – сказал Пуаро. – На самом деле это Кассетти, организатор многочисленных похищений и зверских убийств детей, – он пристально наблюдал за графом, но на последнего его сообщение, по-видимому, не произвело никакого впечатления. Он удивился, не более того.
– Вот как! – сказал граф. – Это проливает свет на убийство. Очень своеобразная страна Америка.
– Вы, вероятно, бывали там, господин граф?
– Я прожил год в Вашингтоне.
– И вероятно, знали семью Армстронгов?
– Армстронг, Армстронг… Что-то не припомню… Столько людей встречаешь, – граф улыбнулся и пожал плечами. – Однако не будем отвлекаться, господа, – сказал он. – Чем еще могу быть полезен?
– Скажите, граф, когда вы легли спать?
Пуаро украдкой глянул на план. Граф и графиня Андрени занимали смежные купе, места номер двенадцать и тринадцать.
– Мы попросили постелить постель в одном купе, а когда вернулись из вагона-ресторана, расположились в другом…
– Это было купе номер…
– Номер тринадцать. Мы играли в пикет. Часов в одиннадцать моя жена отправилась спать. Проводник постелил мне, я тоже лег и проспал до утра.
– Вы заметили, что поезд остановился?
– Я узнал об этом только утром.
– А ваша жена?
Граф улыбнулся:
– Моя жена в поезде всегда принимает снотворное. И вчера она тоже приняла свою обычную дозу трионала. – И, помолчав, добавил: – Очень сожалею, но ничем больше не могу вам помочь.
Пуаро протянул графу листок бумаги и карандаш:
– Благодарю вас, граф. Простая формальность, но тем не менее я попросил бы вас написать здесь ваше имя, фамилию и адрес.
Граф писал, тщательно выводя слова.
– Пожалуй, лучше будет написать мне самому, – сказал он любезно. – Название моего родового поместья слишком сложно для людей, не знающих венгерский.
Граф отдал листок Пуаро и поднялся.
– Моей жене нет никакой необходимости приходить, – сказал он, – она не знает ничего такого, о чем бы я вам не рассказал.
Глаза Пуаро хитро блеснули.
– Конечно, конечно, – сказал он, – и все же мне бы очень хотелось задать один маленький вопросик графине.
– Уверяю вас, это совершенно бесполезно, – сказал граф, и в его голосе зазвучал металл.
Пуаро смущенно заморгал.
– Чистейшая формальность, – сказал он. – Но, понимаете ли, совершенно необходимая для моего отчета.
