Джон Карр - Сдаётся кладбище
— Прошу прощения, — пробормотал Байлс и вышел из комнаты.
— Он пошел к телефону давать указания о начале поисков, — проворчал Боб. — Видишь, что ты наделала?
— Минутку, сынок, — послышался спокойный голос Г. М.
Боб и Джин сразу же повернулись к старику в расчете на помощь. Несмотря на его свирепую внешность, молодежь инстинктивно к нему обращалась, чувствуя родственную душу. Например, он мог понять причину, по которой его десятилетний внук выстрелил в зад сэру Эзми Фозергиллу из духового ружья.
Джин вскинула голову, тряхнув золотистыми волосами.
— Вы не выдали никакой тайны, девочка моя, — успокоил ее Г. М. — Фактически так даже лучше.
— Лучше?
— Угу. Я уже принял вызов нашего хитроумного друга — у него добрые намерения, но работа всегда на первом месте. Лично я заключил бы пари на десять буксов, что ваш старик и близко не подойдет ни к какому пластическому хирургу, а если он уже это сделал, копы ничего не узнают. Но не говорите ничего Байлсу! Пускай полиция опрашивает столько пластических хирургов, сколько сумеет найти.
— Но это правда, — прошептала Джин, — что пластический хирург может сделать лицо неузнаваемым?
— Нет, девочка моя. Не в том смысле, в каком вы имеете в виду. Он может… — Г. М. внезапно умолк, словно на него снизошло вдохновение.
— Не беспокойся, Джин, — мягко промолвила Кристал. — Мы знаем, как ты предана папе, потому что ты всегда была его любимицей. Можно даже понять неожиданную преданность Боба, хотя это не так легко.
— Он мой отец, — просто объяснил Боб. — А теперь они говорят, что он мошенник!
Кристал снисходительно улыбнулась. Сай только теперь заметил, как похожи светло-голубые глаза Джин на темно-голубые глаза Кристал, которая смотрела на него тем же провоцирующим взглядом.
— Послушай, дорогая, — с искренним сочувствием обратилась Кристал к сестре. — Никто в здравом уме не мог бы поверить, что папа растратчик. Но если бы он смылся с сотней тысяч, я бы им только восхищалась.
— Вам нравится крупная игра, не так ли? — спросил Сай.
— Все ее разновидности. — Кристал снова посмотрела на него и опять повернулась к Джин. — Кажется, эта его женщина — танцовщица с веером или воздушным шаром.[21] Она молода и привлекательна… Не сжимай кулачки, Джин. А ты, Боб, не ерзай от смущения каждый раз, когда упоминают танцовщицу с веером. Факт в том, что мужчины в папином возрасте часто срываются с цепи и совершают поступки, которые посторонним кажутся глупыми. Но они не так глупы, если только их понять. Ради бога, дайте папе перебеситься! Эта женщина…
Из дверного проема послышался спокойный голос Байлса:
— Думаю, если не возражаете, нам лучше узнать имя этой женщины.
Ковры в доме были слишком мягкими! Джин с досадой стукнула кулаком по столу. Она и Боб уставились друг на друга.
Байлс подошел к столу и снова сел напротив Г. М.
— Я бы хотел, чтобы вы этого не касались, Гил, — устало произнес Г. М. — Это вам не поможет. Но если вам нужна информация, лучше получите ее от меня.
— Да? — поторопил Байлс, достав маленькую записную книжку.
— Девушку зовут Айрин Стэнли.
Джин смотрела на Г. М. с отвращением, как на предателя. Байлс с удовлетворением заметил этот взгляд.
— Ее адрес, — продолжал Г. М., — Восточная 161-я улица, 161.
— Номер телефона? — спросил Байлс, не отрываясь от книжечки.
— Моттхейвен 9-5098.
Взгляд Г. М. вовремя остановил Джин, которая, очевидно, знала, что это ложь, и едва ее не разоблачила. Сай Нортон также заподозрил трюк, поскольку это был тот самый телефонный номер в Бронксе, по которому Г. М. разговаривал вчера вечером.
— Ее настоящее имя, — сообщил Г. М., — если вас это интересует, не Айрин Стэнли, а Флосси Питерс. Но вы называйте ее Айрин Стэнли.
— Род занятий?.. О, прошу прощения! — Байлс улыбнулся и спрятал книжечку. — Поверьте, — обратился он к остальным, — нам лучше знать такие вещи.
В этот момент в дверях появился нетерпеливый и раздраженный Хауард Беттертон. Два голоса прозвучали одновременно.
Один принадлежал Беттертону.
— Мне пора побеседовать с окружным прокурором.
Вторым был голос Байлса.
— Ну, Г. М.! Доставайте ваши садовые ножницы и расскажите нам, какой великий ключ к разгадке они содержат!
Снова наступило молчание. Даже Беттертон, который открыл рот для продолжения негодующей речи, закрыл его и поспешил к столу. Тайна ножниц пробуждала всеобщее любопытство.
— Ладно. — Г. М. бросил в пепельницу выгоревшую сигару и полез под стол. — Так как у меня остается менее двадцати четырех часов до того, как я наконец смогу отправиться в Вашингтон, я собираюсь продемонстрировать вам все доказательства и все то, что я обнаружил — если вы только сможете правильно это интерпретировать. Буду говорить прямо.
Старший инспектор Мастерс мог бы удостоверить, что натуру Г. М. можно назвать прямой с таким же успехом, как штопор. Однако по какой-то причине Г. М. находил удовольствие, мистифицируя только Мастерса. Сая интересовало, сдержит ли он слово, данное Байлсу.
— Этим утром, — продолжал Г. М., — Мэннинг вроде бы подстригал южную изгородь. Так сказал слуга Стаффи и сам Мэннинг, появившись у бассейна около четверти десятого и размахивая ножницами у меня перед носом.
— Ну?
Г. М. уставился на пепельницу:
— Когда он появился с ножницами, они выглядели такими же, как вы увидели их немного позже, — острыми, чистыми, отполированными и абсолютно сухими. Взгляните на них теперь. — И он бросил ножницы на стол.
Лезвия были влажными. К ним пристали зеленые кусочки самшитовой изгороди.
— Понимаете, — объяснил Г. М., — гроза началась вчера до восьми вечера, дождь лил полночи. Когда я утром вышел из дома с Саем Нортоном, на лужайке еще были лужи. Вам все ясно?
— Выходит, Мэннинг не мог подстригать изгородь сегодня утром! — воскликнул Байлс.
— Правильно, Гил.
— Он солгал! Это важно?
— Он произнес абсолютно ненужную ложь, сынок. Если Мэннинг был сосредоточен на своем трюке с исчезновением, к чему весь фокус-покус и размахивание садовыми ножницами, если только они не являются жизненно важными для этого трюка? Найдите ответ — и вы сможете интерпретировать великий ключ к разгадке!
— Но что, черт возьми, это означает?
— Я сказал, что собираюсь продемонстрировать вам все улики и доказательства, — деревянным голосом ответил Г. М., — но я не говорил, что собираюсь их объяснять.
— Мистер Байлс! — Хауард Беттертон откинул назад редкие пряди черных волос. — Вы обещали уделить мне десять минут, а во второй половине дня я должен быть у себя в офисе. Может быть, пройдем в кабинет?
