Эрл Гарднер - Кот привратника
– У меня есть немного денег, – продолжала она. – Дело хорошее, но я его только начинаю. Я могу заработать на жизнь – и чуть больше. Я буду платить вам помесячно. Отдам вам все, что заработаю. Мне ничего не нужно, только прокормиться, вафли да кофе…
– Потом поговорим, – прервал ее Мейсон. – Сначала разберемся, что к чему. Если Дуглас Кин виновен, ему лучше явиться с повинной.
– Но он невиновен. Этого не может быть.
– Ладно, но вам надо избавиться от кота. Иначе вы будете замешаны в этом убийстве. Понимаете?
Девушка молча кивнула.
– Мне нужна какая-нибудь коробка, чтобы нести кота.
Она кинулась к кладовке и вытащила большую шляпную коробку. Пальцем проткнула в крышке дырочки для воздуха.
– Я сама его посажу, – сказала она, – он тогда поймет… Клинкер, этот человек возьмет тебя с собой. Отправляйся с ним – и веди себя хорошо. Будь хорошей кисой.
Она посадила кота в коробку, погладила его и накрыла крышкой. Перевязала веревочкой и вручила коробку Мейсону. Адвокат взял коробку за веревочку и обнадеживающе улыбнулся:
– Будьте спокойны. Помните: не отвечайте на вопросы. Я дам о себе знать через некоторое время.
Мейсон вышел из дома на ветер и дождь. Кот в коробке беспокойно вертелся. Мейсон положил коробку на сиденье машины, сел за руль и завел мотор. Кот слабо мяукнул в знак протеста. Мейсон ласково поговорил с котом, проехал несколько кварталов, потом завернул за угол к открытой всю ночь аптеке. Остановил машину, вышел, взяв с собой коробку, и вошел в аптеку, где клерк во все глаза уставился на него.
Мейсон поставил коробку на пол телефонной будки и набрал номер Деллы Стрит. Через несколько минут он услышал ее сонный голос.
– Привет, Делла, – сказал он. – Просыпайся. Вымой лицо холодной водой, накинь на себя что-нибудь и будь готова открыть мне, когда я позвоню в твою квартиру. Я выезжаю.
– Который час?
– Около часу.
– Что случилось? – спросила она.
– Не могу объяснить по телефону.
По голосу было слышно, что она совершенно проснулась.
– Господи, шеф, я думала, что ночами ты работаешь только расследуя убийства. У тебя же дело о кошке. В какие неприятности ты мог попасть с кошкой?
– А вот попал, – он таинственно хмыкнул и повесил трубку.
9
Делла Стрит, в халате, накинутом поверх шелковой пижамы, сидела на краю постели и смотрела, как Перри Мейсон развязывает шляпную коробку.
– Это ты в час ночи вытащил меня из постели, чтобы показать последнюю модель шляпки? – спросила она.
Адвокат сказал, снимая веревочку с коробки:
– Что он устроил мне в телефонной будке!
Он снял крышку. Клинкер выпрямил лапы, выгнул спину, зевнул, фыркнул и прыгнул в кровать. Он с любопытством обнюхал Деллу Стрит и свернулся у нее под боком уютным меховым клубочком.
– Если ты собираешься заняться коллекционированием, – сказала Делла, – лучше собирай почтовые марки – для них нужно меньше места. – Она почесала кота за ушами.
– Я был бы польщен, – сказал Мейсон, – если бы он так признал меня, как тебя. Насколько мне известно, он любит немногих.
– Хочешь, чтобы он составил компанию коту привратника? – спросила она.
– Он и есть кот привратника.
– Почему бы тогда не оставить его привратнику?
– Когда я видел привратника в последний раз, он был мертв. Лицо его было ужасно. А по всей постели – грязные кошачьи следы.
– Кто это сделал? – Она вся напряглась.
– Не знаю.
– А что думает полиция?
– Не знаю. Не уверен, что им это уже известно.
– А что они подумают, когда до этого доберутся?
– В привратнике заинтересованы несколько лиц. Есть основания предполагать, что у него было около миллиона долларов наличными. Часть их, возможно, заперта в банковском сейфе. За миллион люди многое готовы сделать. И есть еще ценные бриллианты, которые тоже могут находится у Эштона. Я приметил зеленый паккард, который следил за Эштоном у нашей конторы. Он стоит в гараже городского дома Питера Лекстера.
– Кого мы защищаем?
– Юного друга девушки, которая владеет закусочной.
– Контракт есть?
– Ты любишь вафли? – ответил он вопросом на вопрос.
– Слушай, шеф. – В глазах ее мелькнуло беспокойство. – Ты ведь не станешь без гонорара влезать в дело об убийстве?
– Кажется, я уже сделал это.
– Ну почему ты не сидишь в конторе и не ждешь, чтобы клиенты после ареста сами к тебе обращались, а потом ты защищал бы их в Суде. Вечно ты выскакиваешь… Откуда у тебя этот кот?
– Мне его дали.
– Кто?
– Девушка, умеющая замечательно готовить вафли. Но об этом тебе полагается забыть.
– Ты что – хочешь, чтобы я оставила кота здесь?
– Вот именно.
– Тайно?
– По возможности. А если у тебя есть подруга, которая может его приютить, это было бы еще лучше. Полиция будет его искать. Полагаю, он будет фигурировать в деле.
– Умоляю, шеф, – сказала она, – не рискуй своей профессиональной репутацией, не ввязывайся в это дело. Уедем. Уплывем на Восток. Когда будут арестованные, появляйся и защищай кого хочешь, но не ввязывайся в это дело.
Глаза Перри Мейсона стали ласковыми, почти отцовскими. Он взял ее руку и погладил.
– Делла, – сказал он, – хорошая ты девушка. Но мне не суждено то, чего ты хочешь. На этом лайнере я мог бы наслаждаться дня три, а потом с ума сошел бы от безделья. Я буду работать так, что освобожусь от этого дела гораздо быстрее, чем от путешествия на Восток.
– Значит, собираешься заняться делом привратника?
– Я уже им занимаюсь.
– Думаешь, этого твоего подзащитного будут обвинять в убийстве?
– Возможно.
– Он тебе ничего не заплатил?
– К черту деньги! – Мейсон нетерпеливо тряхнул головой. – Если в убийстве обвиняют богатого, я хочу получить с него жирный кусок. Если же хорошие люди попали в беду и их обвиняют в убийстве, которого они не совершали, я должен доказать ложность обвинения.
– Откуда ты знаешь, что этот парнишка невиновен?
– По впечатлению, которое он на меня произвел при встрече.
– А если он виновен?
– Тогда мы найдем смягчающие обстоятельства, или склоним его к признанию и добьемся смягчения приговора, или я плохой адвокат.
– Ну что за парадоксы! – воскликнула она, но ни в глазах ее, ни в голосе не было упрека.
– Зачем же быть ортодоксальным? – усмехнулся Мейсон.
Она тоже усмехнулась и встала:
– Ты меня беспокоишь, как своевольный ребенок беспокоит свою мать. Ты – смесь ребенка и великана. Мне кажется, ты скоро превратишься в кого-то ужасного. Так и хочется сказать: «Не пей водицы!»
– Материнские чувства? – Мейсон улыбнулся еще шире. – Когда ты заполняла бланк, поступая на работу, я узнал, насколько ты моложе меня. Лет на пятнадцать, кажется.
