Агата Кристи - Приключение рождественского пудинга
— Расскажите, что он был за человек. Вы лучше, чем кто-либо, должны его знать.
— Арнольд по натуре был скрытным и сдержанным.
Он был очень умен и очень талантлив, я бы сказал, финансовый гений. Занимал видный пост в Министерстве финансов.
— Да, я это уже слышал.
— Он много читал. Коллекционировал марки. Очень любил музыку. Правда, танцевать он не любил, да и вообще не очень любил общество.
— Как по-вашему, это был счастливый брак?
Командор Макларен ответил не сразу. Казалось, вопрос заставил его призадуматься.
— На такие вопросы нелегко отвечать… Мне кажется, да. Думаю, они были счастливы. Он по-своему был ей предан. Я уверен, она тоже его любила. Во всяком случае, разводиться они не собирались, если вас это интересует. Правда, в чем-то их вкусы расходились, но это пустяки.
Пуаро кивнул головой. Он понимал, что большего от своего собеседника он вряд ли добьется.
— А теперь расскажите мне все, что вы помните об этом вечере. Мистер Клейтон обедал с вами в клубе? Что он вам говорил?
— Сказал, что должен немедленно уехать в Шотландию. Был очень этим раздосадован. Кстати, мы с ним не обедали. Он торопился на поезд. Мы заказали вино и пару бутербродов. Собственно, бутерброды заказывал он. Я пил только вино. Ведь я должен был ужинать у майора Рича в тот вечер.
— Мистер Клейтон говорил что-нибудь о телеграмме?
— Да.
— Он случайно не показывал ее вам?
— Нет.
— Он говорил, что хочет по дороге на вокзал заехать к майору Ричу?
— Так прямо — нет. Но сказал, что не уверен, сможет ли сам предупредить Рича о своем внезапном отъезде, а потом добавил: «Впрочем, Маргарита или вы объясните ему это. Позаботьтесь, чтобы Маргарита благополучно добралась домой». Он попрощался со мной и ушел. Ничего необычного я в этом не усмотрел.
— Он не высказывал каких-либо сомнений в подлинности телеграммы?
— А разве телеграмма была не настоящая? — испуганно воскликнул Макларен.
— Очевидно, нет…
— Странно… — Командор Макларен на мгновение словно окаменел, а затем, придя в себя, снова повторил:
— Очень странно.., не понимаю, для чего кому-то понадобилось вызывать Арнольда в Шотландию.
— Нам тоже очень хотелось бы это знать.
И Пуаро ушел, предоставив капитану ломать голову над тем, что он услышал.
5
Супруги Спенсы жили в крохотном коттедже в Челси.
Линда Спенс несказанно обрадовалась приходу Пуаро.
— О, расскажите, расскажите мне, что с Маргаритой! Где она?
— Этого, мадам, я не могу вам сказать.
— Она прячется, да? О, Маргарита чертовски хитра.
Но ей все равно придется давать показания на суде. От этого ей не отвертеться.
Пуаро смотрел на Линду Спенс пытливым, изучающим взглядом. Он вынужден был признать, что она, пожалуй, весьма привлекательна — по современным меркам (в то время в моде были женщины, похожие на худосочных, неопрятных подростков). Но Пуаро не был поклонником подобного типа женщин — чуть растрепанные (вроде бы случайно) волосы, хитроватые назойливые глаза, на лице никаких следов косметики кроме кроваво-красной помады… На миссис Спенс был бледно-желтый свитер, доходивший ей почти до колен, и узкие черные брюки. В общем, не женщина, а какой-то сорванец.
— А какое вы имеете к этому отношение? — спросила она, сгорая от любопытства. — Собираетесь спасать ее любовника? Вряд ли вам это удастся.
— Следовательно, вы считаете, что убийца он?
— Конечно. А кто же еще?
«Ну, это еще надо доказать», — подумал Пуаро. И вместо того чтобы ответить, сам задал ей вопрос:
— Каким он вам показался в тот вечер? Таким, как обычно, или вы заметили что-нибудь необычное?
Линда с загадочным видом прищурила глаза:
— Нет, он не был таким, как всегда. Он был... какой-то другой.
— Какой же?
— Разумеется, после того как ты хладнокровно зарезал человека…
— Позвольте, ведь вы тогда еще этого не знали?
— Разумеется, нет.
— В таком случае, что же именно привлекло ваше внимание?
— О, я не знаю. Но, вспоминая все уже потом, я пришла к выводу, что в нем было что-то странное.
Пуаро вздохнул.
— Кто из гостей приехал первым?
— Мы с мужем. Потом Джок Макларен, а потом уже Маргарита.
— От кого вы впервые услышали о том, что Клейтон уехал в Шотландию?
— Об этом нам сказала Маргарита — сразу же как вошла. Она сказала Чарлзу: «Арнольд очень сожалеет, но он был вынужден сегодня вечером уехать в Эдинбург». А Чарлз ответил: «Какая жалость!» Джок начал извиняться: «Простите, я думал, вы уже знаете», — и мы стали пить коктейли.
— Майор Рич не упоминал о том, что недавно виделся с мистером Клейтоном? Не говорил, что тот заходил к нему перед отъездом?
— Насколько я помню, он ничего такого не говорил.
— Вам не кажется странной вся эта история с телеграммой? — спросил Пуаро.
— А что же здесь странного?
— Ведь телеграммы из Эдинбурга не было. Там никто ничего о ней не знает.
— Вот как! Мне и самой тогда показалось все это очень подозрительным.
— У вас есть догадки?
— По-моему, все яснее ясного.
— А именно?
— Ну будет вам! — протянула Линда Спенс. — Не прикидывайтесь простачком. Неизвестный злоумышленник убирает с дороги мужа. Путь свободен, во всяком случае на этот вечер.
— Вы хотите сказать, что майор Рич и миссис Клейтон решили провести эту ночь вместе?
— Разве это так уж невероятно? — Линда явно наслаждалась произведенным эффектом.
— И кто-то из них сам послал телеграмму?
— Меня бы это ничуть не удивило.
— Вы считаете, что майор и миссис Клейтон были любовниками?
— Я вам отвечу иначе: я ничуть не удивилась бы, если бы это оказалось так. Но утверждать не стану.
— И мистер Клейтон подозревал их?
— Арнольд был очень странным человеком. Очень замкнутым, лишнего слова из него не вытянешь. Но мне кажется, он знал. Он из тех, кто и виду не подаст. Все считали его сухарем, не способным на чувства. Но я уверена, что он был совсем не таким. Я не удивилась бы, если бы Арнольд зарезал майора. Мне кажется, Арнольд был дьявольски ревнив.
— Вот как?!
— Хотя скорее он убил бы Маргариту. Как Отелло…
Вы знаете, Маргарита каким-то образом буквально привораживает мужчин.
— Она красивая женщина, — осторожно заметил Пуаро.
— Красивая — это еще не все. В ней есть что-то особое, от чего мужчины буквально сходят с ума. А она лишь смотрит на них эдакими невинно-удивленными глазами.
От этого они и вовсе теряют голову.
— Une femme fatale.[26]
— Да, кажется, у французов так принято говорить.
— Вы ее хорошо знаете?
— Мой дорогой мосье Пуаро, она моя лучшая подруга, хотя я ей не верю ни на грош.
