Рекс Стаут - Второе признание (сборник)
– Ясное дело, случилось, раз он вас подвел, но кто его знает, что именно. Время покажет. – Мы втроем стояли тесным кружком. – Я вам больше не понадоблюсь, тем более если он все-таки явится. Пойду к мистеру Вульфу. Он на грани срыва оттого, что приходится ждать. Хочу его немного успокоить. Я, разумеется, не стану вопить об этом во всеуслышание, но постараюсь тихонько намекнуть, что скоро он уедет домой.
Девушек это мало заботило, однако из вежливости им пришлось признать, что это здравая мысль, и я ушел. На этот раз я тоже выбрал короткий путь, по дороге два раза заплутал в чаще, но под конец таки выбрался на открытое пространство, миновал розарий, вышел на лужайку перед домом и зашел внутрь с парадного входа. Вульф все еще сидел у себя наверху и читал книгу. Когда я вошел и прикрыл за собой дверь, он метнул на меня испепеляющий взгляд, сердясь за то, что я так долго отсутствовал, но, увидев мое лицо, которое знал даже лучше, чем я сам, смилостивился.
– Ну, что там? – снисходительно спросил он.
– Ничего хорошего, – объявил я. – Кто-то прикончил Луиса Рони. Думаю, его переехал автомобиль, но это надо еще уточнить. Труп лежит под кустом, ярдах в двадцати от подъездной аллеи, примерно в двух третях пути от дома до шоссе. И вообще дело дрянь, потому что Гвен решила дать ему отставку.
Вульф помрачнел:
– Кто нашел тело?
– Я.
– Кому еще известно об этом?
– Никому. Только вам.
Вульф проворно поднялся на ноги.
– Где моя шляпа? – Он огляделся вокруг. – А, внизу. Где мистер и миссис Сперлинг? Скажем им, что здесь нам больше нечего делать, и мы едем домой. Только без суеты… Просто уже поздно, и нам пора… Пошли!
– Какая там суета! Вы отлично понимаете, что мы уже влипли.
Вульф замер на месте и уставился на меня. Когда до него дошло, что делу это не поможет, он уселся в кресло, ощутил под своим задом книжку, привстал и вытащил ее из-под себя – на секунду мне показалось, что он собирается швырнуть ее, может даже в меня. Чтобы страстный книголюб кидался книгами – это что-то новенькое. Наконец он сумел взять себя в руки, положил книгу на переносной столик, снова опустился в кресло и проскрежетал:
– Да садись же, черт побери! Долго мне еще задирать шею?
Мне в голову не пришло обижаться. Я бы и сам вспылил, но было как-то не до того.
Глава девятая
– Самое главное, – сказал я, – решить: видел я труп или нет? Если видел – то вот телефон, надо пошевеливаться, пока не приехала полиция. Если нет – можно не торопиться. Тело лежит за кустом, с подъездной аллеи его не видно, оно и неделю может там проваляться, никто не заметит, ну разве что собаки. Так что?
– Погоди, я еще не знаю деталей, – проворчал Вульф. – Что ты вообще забыл в том месте?
Я рассказал. Только что поставленный мною вопрос не терпел отлагательства, он затрагивал лично меня, поэтому я опустил некоторые мелочи, вроде осмотра конюшни, где мы пересчитывали лошадей, однако не забыл ни одной существенной подробности: например, сообщил, отчего Мэдлин была так взволнована отсутствием Гвен и каким образом я решил проблему с отпечатками пальцев на бумажнике. Короче говоря, не рассусоливал, но ни одного важного обстоятельства не пропустил. Когда я закончил, у Вульфа возникло всего три вопроса:
– Не было ли у тебя мысли или даже смутного ощущения, не имевшего под собой никаких оснований, что мисс Сперлинг намеренно протащила тебя мимо этого места?
– Нет.
– Остались ли вокруг трупа четкие отпечатки ног?
– Точно не скажу, но вряд ли.
– Можно ли проследить твой путь от поляны к телу и обратно?
– Ответ тот же. Дэви Крокетт[4], верно, сумел бы, но в ту минуту я о нем как-то не думал. В конце концов, там было темно.
Вульф хмыкнул:
– Мы не дома. Нельзя так рисковать. Пусть все поднимутся сюда – я имею в виду Сперлингов. За сестрами сходи сам, а не то младшая вообще не придет. Просто пригласи их сюда, без меня ничего не рассказывай. Сначала приведи девушек. Остальных позовешь, когда вернешься в дом. Я не хочу, чтобы мистер Сперлинг явился сюда прежде них.
Меня не пришлось долго уговаривать. По сравнению с другими случаями, когда он посылал меня приводить к нему людей, это было простое поручение, да я и сам понимал всю его важность. Ответ на вопрос, видел ли я труп, теперь представлялся очевидным: да, видел, а значит, чем скорее в дело будет пущен телефон, тем лучше. Вульф, конечно, сыграет свою роль как надо, но ведь и я уже взрослый мальчик, имею право голоса и умею набирать телефонный номер. В огромном списке того, что вызывает у полиции аллергию, отнюдь не последнее место занимают типы, которые, наткнувшись на труп, ведут себя так, будто это никого, кроме них, не касается.
С девушками все прошло гладко. Я сообщил Гвен, что Вульф недавно получил сведения, со всей определенностью свидетельствующие о том, что Рони уже можно не ждать, и хочет повидаться с ней, чтобы обо всем рассказать подробно. Разумеется, тут обошлось без споров. Вернувшись в дом, я так же легко уладил дело с остальными. Джимми играл внизу в пинг-понг с Конни, за ним сходила Мэдлин. Миссис и мистер Сперлинг были в гостиной с Уэбстером Кейном и Полом Эмерсоном. Я сказал, что Вульф просит Сперлингов на минутку подняться.
Для всей компании стульев в нашей спальне не хватило, поэтому Вульфу, в виде исключения, пришлось начать разговор стоя, нравилось ему это или нет. Сперлинг был по горло сыт томительной задержкой: вот уже семь часов он дожидался, пока кто-то (пусть даже этот кто-то – его родная дочь) примет вместо него важное решение, касавшееся его собственных дел. Он уже хотел потребовать у Гвен ответ, но Вульф молниеносно перехватил инициативу, обратившись к присутствующим с вопросом:
– Сегодня мы, как нам представлялось, обсуждали серьезную проблему, верно?
Все согласились.
Он кивнул:
– Верно. Сейчас все усложнилось – а может, и упростилось, не знаю. Все зависело от того, жив мистер Рони или мертв. Теперь он мертв.
Считается, что объявить о смерти человека сразу нескольким людям, одного из которых вы считаете убийцей, и взглянуть на их реакцию, – чрезвычайно ловкий прием. Мне ни разу не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь, не исключая самого́ Вульфа, добился таким образом успеха, но теория эта не лишена привлекательности, поэтому я пытался разом окинуть все лица, не сомневаясь, что Вульф занят тем же.
Сперлинги встрепенулись, кое-кто не сдержал удивленных восклицаний, но никто из присутствующих не заверещал, не хлопнулся в обморок и даже не пошатнулся. Преобладающим чувством оказалось обыкновенное замешательство, причем, насколько я мог судить – вполне искреннее. Впрочем, как я уже говорил, при всей своей популярности это всего лишь теория.
