Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны дЭрбле (сборник)
— Теперь возвратимся к нашему делу, — продолжал Торндайк после небольшой паузы. — Мы использовали некое орудие — ищеек, — с которыми мы не можем входить в контакт, как говорят спириты, а медиума у нас нет. Ищейка обладает особым чутьем, которое у человека находится в зачаточном состоянии. Мы дали собаке понюхать нож, и она уловила определенный запах; такой же она учуяла на земле и на некоем человеке — Эллисе. Мы не можем проверить ее ощущения. Что остается? Только утверждать, что существует некая связь между запахами ножа и Эллиса. Но пока мы не установим причину этой связи, ее вряд ли можно считать полновесной уликой. Все остальные «улики» — лишь плод вашего с генералом воображения. Так что пока против Эллиса нет никаких свидетельств.
— Но он находился рядом с тем местом, где произошло убийство.
— Как и многие другие. Но разве у него было время, чтобы умыться и сменить одежду? Ведь будь он убийцей, ему обязательно пришлось бы приводить себя в порядок.
— Скорее всего, — неуверенно согласился инспектор.
— Несомненно. Ведь на теле Пратта обнаружено семь ран, и вряд ли он стоял неподвижно, когда убийца наносил их. Расположение ран указывает на то, что была борьба. Мужчины сцепились друг с другом. Убийца обхватил Пратта двумя руками — одной держал его за спину, а другой наносил удары. Значит, на его руках должна быть кровь. Но вы сказали, что Эллис не был запачкан кровью, а времени и возможности вымыться и переодеться у него не было.
— Весьма загадочная история, — произнес инспектор. — Но я так и не понял, как объяснить поведение ищеек.
Торндайк нетерпеливо пожал плечами.
— Дались вам эти ищейки! Главная проблема — это нож, и все вопросы возникают вокруг него. Чей он? Есть ли какая-то связь между ним и Эллисом? Подумайте над этим, Джервис, — сказал Торндайк, поворачиваясь ко мне. — Возможные ответы хранят массу неожиданностей.
Когда мы сошли в Бейсфорде, Торндайк взглянул на часы и засек время.
— Проведите нас тем путем, по которому шел Пратт, — попросил он инспектора.
— Он мог пойти по дороге или по тропинке, разницы в расстоянии почти нет.
Мы зашагали по дороге в сторону Торпа и вскоре справа увидели тропинку.
— Она пересекает аллею как раз посередине, — объяснил инспектор. — Но нам лучше пойти по дороге.
Через четверть мили показались ржавые железные ворота, одна из створок которых была открыта. Войдя, мы очутились на широкой аллее с высокими деревьями, между которыми виднелись обширные луга. Над головой шелестела густая желтеющая листва.
Пройдя от ворот сто пятьдесят ярдов, инспектор остановился.
— Это здесь, — объявил он, и Торндайк отметил в блокноте время.
— Девять минут ровно. Значит, Пратт был здесь уже без четырнадцати минут семь, а тело нашли без пяти — то есть девять минут спустя. Убийца не мог далеко уйти.
— Да, запах был совсем свежий. Вы хотели осмотреть тело, сэр?
— Да, и нож, если можно.
— Тогда я должен послать за ним в участок.
Войдя в дом, он отправил посыльного с поручением, а потом повел нас к сараю, где лежал труп. Торндайк бегло осмотрел раны и отверстия в одежде, которые мало о чем свидетельствовали. Было только ясно, что они нанесены толстым односторонним лезвием, подобным тому, что было найдено у тела, а синева вокруг ран указывала на то, что у него был ободок, характерный для норвежских ножей, и удары наносились с дикой яростью.
— Вы обнаружили что-нибудь проливающее свет на преступление? — спросил инспектор, когда осмотр тела был завершен.
— Не могу ничего сказать, пока не увижу нож. А сейчас давайте сходим на место трагедии. Это ботинки Пратта, я полагаю?
Торндайк взял со стола массивные ботинки на шнурках и стал рассматривать подошву.
— Да, это его ботинки: следы от них ни с чем не спутаешь. Рисунок на подметке все равно что товарный знак.
— Мы заберем их с собой, — заявил Торндайк.
Инспектор взял у него ботинки, после чего мы
вернулись к месту преступления. Его было легко определить по большому темному пятну на гравии с краю аллеи как раз напротив двух деревьев — старого граба и вяза. Рядом с вязом рос дуб с кряжистым стволом, который в семи футах от земли разделялся на три мощные ветви, одна из которых простиралась над аллеей. Земля между этими двумя деревьями была испещрена следами людей, собак и лошадиных копыт.
— Где был найден нож? — осведомился Торндайк.
Инспектор указал на место посередине аллеи почти напротив граба, и Торндайк отметил его, положив туда камень. Потом он задумчиво осмотрелся и медленно пошел к просвету между вязом и дубом, пристально разглядывая землю.
— Да, в следах здесь нет недостатка, — недовольно заметил он, глядя на истоптанную почву.
— Весь вопрос в том, чьи они, — отозвался инспектор.
— Сейчас разберемся. И начнем со следов Пратта.
— Не понимаю, чем это может нам помочь. Мы и так знаем, что он здесь был.
Торндайк удивленно взглянул на него. Должен признаться, что и меня озадачило столь простодушное замечание. Джентльмены из Скотленд-Ярда соображали гораздо быстрее.
— Вся эта шумная компания проходила между вязом и дубом, в других местах практически не натоптано, — отметил Торндайк.
Он обошел вокруг вяза, по-прежнему внимательно изучая землю, и в конце концов заключил:
— Здесь на земле у границы с дерном имеются следы небольших ног в остроносых ботинках. Судя по размеру обуви и длине шагов, они принадлежат низкорослому человеку, который не относился к топтавшейся здесь компании. Но следов Пратта я рядом не вижу, похоже, тот не сходил с гравия.
Торндайк медленно направился к грабу, все так же не отрывая глаз от земли. Внезапно он оста
новился и, нагнувшись, стал с интересом что-то изучать. Когда мы с Фоксом подошли, он выпрямился и объявил:
— Следы Пратта, слабые и фрагментарные, но не вызывающие сомнения. Теперь, инспектор, вы понимаете, насколько они для нас важны? Здесь главное — временной фактор. Посмотрите на этот отпечаток, а потом на тот.
Он указал на два нечетких следа убитого.
— Вы хотите сказать, что они свидетельствуют о борьбе?
— Я хочу сказать нечто большее. Один из следов Пратта отпечатался поверх маленького следа от остроносого ботинка, а второй, тот, что на краю гравия, оказался под ним. Значит, первый след остроносого ботинка был оставлен прежде следа Пратта, а второй — после него. Отсюда следует вывод, что обладатель остроносых ботинок был здесь в то же самое время, что и Пратт.
