Агата Кристи - Хлопоты в Польенсе
— Те, кто думал обратное, впоследствии сожалели о своей ошибке, — спокойно произнес Пуаро.
— Так, так. Нэнси притащила вас сюда, потому что вбила себе в голову всякие дурацкие идеи относительно секретаря Рьюбена. Они ни в какие ворота не лезут! Трефузиус безволен, как тряпка. Убежден, он пьет одно молоко. Принципиальный противник алкоголя, видите ли. Ей-богу, вы только зря потеряете время.
— Когда наблюдаешь человеческую натуру, время никогда не тратится впустую, — миролюбиво заметил Пуаро.
— Что? Человеческую натуру? Ах, вот что! — Виктор взглянул не без иронии и небрежно развалился в кресле. — Я могу быть вам полезен?
— Разумеется. Если объясните повод к ссоре с вашим братом накануне его смерти.
Виктор Аствелл нетерпеливо мотнул головой.
— Это вовсе не относится к преступлению.
— Вы абсолютно убеждены?
— Естественно. Раз не имеет связи с Чарльзом Леверсоном.
— Леди Аствелл уверена, что сам Чарльз Леверсон не имеет связи с преступлением.
— Ах, эта Нэнси!..
— Парсонс непоколебимо стоит на том, что в ту ночь поздно вернулся домой именно Чарльз Леверсон, но он его не видел. Да, собственно, и никто не видел.
— В этом вы ошибаетесь, — сказал Аствелл. — Его видел я.
— Вы?!
— Ах, да все очень просто. Рьюбен здорово допек Чарльза, надо признать, что не без причины. Потом принялся за меня. Я выложил все, что о нем думаю, и, чтобы позлить, принял сторону Чарльза. Потом решил, что стоит повидать Чарльза этой же ночью, рассказать, чем все кончилось. Поднявшись в спальню, я не стал ложиться, оставил дверь приоткрытой и ждал его, покуривая сигару. Наши комнаты на третьем этаже соседние.
— Простите великодушно, что прерываю. А мистер Трефузиус тоже живет на третьем этаже?
— Да, — ответил Аствелл, — его спальня сразу после моей.
— Ближе к лестнице?
— Да нет, с другой стороны.
Странный огонек вспыхнул во взгляде Пуаро, но его собеседник ничего не заметил и спокойно продолжал:
— Как я вам уже сказал, я поджидал Чарльза. Входной дверью он хлопнул примерно без пяти двенадцать, но поднялся на нашу площадку только через десять минут. Едва взглянув на него, я понял, что бесполезно даже пытаться говорить с ним в этот вечер!
В ответ на его выразительный жест — щелчок по собственному горлу, Пуаро пробормотал:
— Понятно…
— Бедняге никак не удавалось держаться прямо, ноги у него подгибались. Тогда-то я объяснил это себе просто. Но, оказывается, дело было в том, что он только что совершил преступление!
Пуаро тотчас спросил:
— А никакого шума в этот момент из кабинета в башне вы не слышали?
— Да нет. Вы забываете, что я ведь был на противоположной стороне дома. Стены толстые, едва ли услышишь и выстрел из башни. Я спросил у Чарльза, не надо ли ему помочь? Но он ответил, что до постели доберется и сам. Вошел в свою спальню и хлопнул дверью. Я разделся и тоже лег спать.
Пуаро задумчиво разглядывал ковер.
— Сознаете ли вы всю важность вашего заявления, мистер Аствелл? — спросил он, отрывая наконец взгляд от пола.
— Да. Впрочем… Собственно, что вы имеет в виду?
— Согласно этому заявлению между тем моментом, когда Леверсон хлопнул дверью у входа, и тем, когда он появился на третьем этаже, прошло десять минут. Насколько мне известно, сам он утверждает, что, возвратившись в дом, сразу же поднялся наверх и лег в кровать. Но есть и еще одно. Я допускаю, что обвинение, выдвинутое леди Аствелл, фантастично. Однако, что оно полностью абсурдно, надо было еще доказать. А ваше заявление подтверждает полное алиби секретаря.
— То есть как?
— Охотно объясню. Леди Аствелл говорит, что покинула своего мужа без четверти двенадцать, а секретарь поднялся к себе в одиннадцать. Следовательно, единственный промежуток, когда тот мог бы совершить свое преступление, это время между без четверти двенадцать и возвращением мистера Леверсона. Если же, исходя из ваших слов, ваша дверь была приоткрыта, Трефузиус не мог выбраться из своей комнаты, не будучи замечен вами.
— Действительно, — пробормотал Виктор Аствелл.
— А другой лестницы не имеется?
— Нет. Чтобы оказаться в башне, у него не было другого пути, как мимо моей двери. А он не проходил. Да в любом случае он мямля! Это не для него, уверяю вас!
— Да, да. Я уже понял. У вас по-прежнему нет желания открыть мне причину вашей ссоры с сэром Рьюбеном?
Виктор Аствелл побагровел:
— Вы от меня ничего не добьетесь!
Пуаро рассеянно обозревал потолок.
— Я умею хранить тайны, — многозначительным шепотом сказал он. — Особенно если речь идет о женщине.
Аствелл вскочил.
— Черт побери! Откуда вы это взяли? На что намекаете?
— Я имею в виду мисс Лили Маргрейв, — размеренно произнес Пуаро.
Виктор Аствелл секунду потоптался в нерешительности, затем нормальный цвет лица к нему вернулся, и он сел.
— Кажется, для меня вы чересчур проницательны, месье Пуаро. Что ж, мы с Рьюбеном в самом деле поссорились из-за Лили. Он был разозлен на нее. Все равно я ничему не верю. Но он перешел все границы, он заявил, будто она по ночам выходит тайком из дому, чтобы встречаться с мужчинами! Ну, тут я его поставил на место! Сказал, что и за меньшее пристреливал людей на месте. А они были покрепче его. Он прикусил язык. Вообще Рьюбен побаивался меня, когда на меня накатит бешенство.
— Поверьте, это меня не удивляет, — любезно вставил Пуаро.
— Я очень хорошо отношусь к Лили Маргрейв, — с вызовом продолжал Аствелл. — Она во всех отношениях замечательная девушка.
Пуаро не отозвался. Он сидел погруженный в свои мысли.
Внезапно он очнулся.
— Не худо бы поразмять ноги! Поблизости есть какая-нибудь гостиница?
— Даже две, — озадаченно ответил Аствелл. — Гостиница «Гольф», рядом с площадкой для гольфа, наверху. И гостиница «Митра», внизу, около вокзала.
— Благодарю. Мне просто необходимо прогуляться.
Гостиница «Гольф», как и следовало ожидать, располагалась напротив клуба игроков в гольф. Пуаро направился туда. У него был определенный план действий. Войдя в гостиницу, он ровно через три минуты получил личную аудиенцию у директрисы мисс Лэнгтон.
— Мне совестно беспокоить вас, мадемуазель, но такова моя профессия. Я детектив.
Иногда он предпочитал самые простые пути. В данном случае эффект сказался сразу.
— Детектив? — испуганно протянула директриса без особой уверенности.
— Я не служу в Скотланд-Ярде, — поспешно объяснил Пуаро.
— Вы, видимо, заметили, что я даже не англичанин? Я веду частное расследование обстоятельств гибели сэра Рьюбена.
— Убийство, вы говорите? Ах, вот как!..
