Агата Кристи - Загадочное происшествие в Стайлзе
– Да, это сбивает с толку, – согласился я.
– Теперь обратимся к миссис Кавендиш, – предложил Пуаро. – Вот еще один человек, который не говорит всего, что знает! Как вы это понимаете, друг мой?
– Не знаю, как и понимать. Кажется невероятным, чтобы она покрывала Алфреда Инглторпа. Однако на дознании все выглядело именно так.
Пуаро задумчиво кивнул:
– Да, это странно. Совершенно очевидно, что миссис Кавендиш слышала гораздо больше из того «личного разговора», чем захотела рассказать.
– Даже если учесть, что миссис Кавендиш не из тех, кто унизился бы до подслушивания, – заметил я.
– Безусловно! Но ее показания все-таки мне кое-что подсказали. Я совершил ошибку. Доркас была совершенно права! Ссора произошла раньше, чем я предполагал… Около четырех часов, как она и говорила.
Я с любопытством посмотрел на Пуаро. Надо признать, я никогда не понимал его настойчивости в этом вопросе.
– Сегодня выявилось многое из того, что казалось странным, – продолжал между тем Пуаро. – Например, поведение доктора Бауэрштейна. Что он делал возле усадьбы почти ночью и почему был полностью одет в такое раннее время? Удивительно, но никто не обратил внимания на этот факт.
– Возможно, его мучила бессонница, – с сомнением предположил я.
– Бессонница служит в данном случае очень хорошим или очень плохим объяснением, – заметил Пуаро. – Оно охватывает все и ничего не объясняет. Я прослежу за этим энергичным доктором.
– Вы находите еще какие-нибудь изъяны в сегодняшних показаниях? – с некоторым сарказмом спросил я.
– Mon ami, – мрачно отозвался Пуаро, – когда вы видите, что люди говорят вам неправду, будьте осторожны! Если я не ошибаюсь, сегодня только один, в крайнем случае два человека говорили правду без всяких оговорок и увиливания.
– О, полно, Пуаро! Я не стану ссылаться на Лоуренса или миссис Кавендиш. Но были Джон и Ховард. Они, уж конечно, говорили правду!
– Оба, друг мой? Один из них, но не оба!..
Слова Пуаро произвели на меня неприятное впечатление. Показания мисс Ховард, хоть и не имели большого значения, были даны так честно и откровенно, что мне и в голову не пришло бы усомниться в ее искренности. Однако я испытывал уважение к проницательности Пуаро, конечно, кроме тех случаев, когда он, по-моему, проявлял глупое упрямство.
– Вы и правда так думаете? – поинтересовался я. – Мисс Ховард всегда казалась мне очень честной… Ее прямота иногда вызывает даже неловкость.
Пуаро бросил на меня странный взгляд, который я не вполне мог понять. Казалось, он хотел заговорить, но остановился.
– И мисс Мёрдок, – продолжил я. – В ее показаниях не было ничего неправдивого.
– Не было, – согласился Пуаро. – Однако очень странно, что она ничего не слышала, хотя спала в соседней комнате, в то время как миссис Кавендиш, находясь в другом крыле здания, слышала, как упал прикроватный столик.
– Ну… мисс Мёрдок еще очень молода и спит крепко.
– О да! В самом деле! Эта девушка, должно быть, изрядная соня!
Вообще-то мне не нравится, когда Пуаро говорит в таком тоне, я хотел ему об этом сказать, но в этот момент раздался стук в дверь дома, и, выглянув в окно, мы увидели двух детективов, которые ожидали нас внизу.
Пуаро схватил свою шляпу, лихо подкрутил усы и, тщательно смахнув с рукава воображаемую пылинку, жестом пригласил меня следовать за ним. Мы присоединились к детективам и направились в Стайлз-Корт.
Появление в доме двух людей из Скотленд-Ярда стало для его обитателей в некоторой степени шоком. Особенно для Джона, хотя, разумеется, после такого вердикта он прекрасно понимал, что раскрытие преступления – это лишь дело времени. И все-таки присутствие детективов открыло ему истинное положение лучше, чем что-либо другое.
Когда мы поднимались по лестнице, Пуаро тихо посовещался о чем-то с Джеппом, и тот попросил, чтобы все присутствующие в доме, кроме слуг, собрались вместе в гостиной. Я понял значение этого распоряжения – Пуаро намеревался подтвердить свои слова.
Лично я не был настроен оптимистически. У Пуаро могли быть свои причины для веры в невиновность мистера Инглторпа, но такому человеку, как Саммерхэй, потребовались бы веские доказательства, а я сомневался в том, что Пуаро мог их предъявить.
Вскоре все мы собрались в гостиной, и Джепп закрыл дверь. Пуаро любезно поставил для каждого стул. Представители Скотленд-Ярда привлекали всеобщее внимание. Мне показалось, мы впервые осознали, что все это не дурной сон, а реальность. Нам приходилось читать о подобных вещах… Теперь мы сами стали актерами в этой драме. Завтра по всей Англии газеты разнесут ее под кричащими заголовками: «Таинственная трагедия в Эссексе», «Богатая леди отравлена».
Будут опубликованы фотографии Стайлз-Корт, снимки членов семьи… Местный фотограф не терял времени даром! Все, о чем мы сотни раз читали в газетах, то, что случалось с другими людьми, но не с нами… А теперь убийство произошло в этом доме и появились «инспекторы криминальной полиции, расследующие преступление». Эта хорошо известная стандартная фраза промелькнула в моей голове, прежде чем Пуаро приступил к делу.
По-моему, всех удивило, что эту инициативу взял на себя именно он, а не один из официальных детективов.
– Mesdames и messieurs![39] – начал Пуаро, кланяясь, будто знаменитость перед началом лекции. – Я попросил вас всех собраться здесь, преследуя определенную цель, которая касается мистера Алфреда Инглторпа…
Инглторп сидел в некотором отдалении от остальных (я думаю, каждый бессознательно чуть отодвинул от него свой стул) и слегка вздрогнул, услышав свое имя.
– Мистер Инглторп, – обратился к нему Пуаро, – на этом доме лежит мрачная тень – тень убийства.
Инглторп с печальным видом кивнул.
– Моя бедная жена… – пробормотал он. – Бедная Эмили! Это ужасно!
– Не думаю, мсье, – многозначительно заявил Пуаро, – что вы вполне осознаете, насколько ужасно это может оказаться для вас. – Но так как было не похоже, что Алфред Инглторп его понял, добавил: – Мистер Инглторп, вы находитесь в большой опасности.
Оба детектива беспокойно зашевелились. Я чувствовал, что с уст суперинтенданта Саммерхэя готово сорваться официальное предупреждение: «Все, что вы скажете, будет использовано в качестве свидетельства против вас».
– Теперь вы понимаете, мсье? – спросил Пуаро.
– Нет. Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, – нарочито четко произнес маленький бельгиец, – что вы подозреваетесь в отравлении вашей жены.
У всех присутствовавших перехватило дыхание от обвинения, высказанного прямо, без обиняков.
– Господи! – выкрикнул, вскакивая, Инглторп. – Какая чудовищная мысль! Я… отравил мою дорогую Эмили?!
– Не думаю, – проговорил Пуаро, пристально наблюдая за ним, – что вы вполне осознали то неблагоприятное впечатление, которое ваши показания произвели во время дознания. Мистер Инглторп, теперь, когда вы поняли серьезность того, что я вам сказал, вы все равно отказываетесь сообщить, где были в шесть часов вечера в понедельник?
Алфред Инглторп со стоном опустился на стул и закрыл лицо руками. Пуаро подошел и остановился рядом с ним.
– Говорите! – потребовал он угрожающим тоном.
Инглторп с видимым усилием отнял руки от лица и поднял голову. Затем нарочито медленно ею покачал.
– Вы не будете говорить? – настаивал Пуаро.
– Нет. Я не верю, что кто-нибудь может быть настолько чудовищным, чтобы обвинить меня.
Пуаро задумчиво кивнул, словно принял определенное решение.
– Soit![40] – воскликнул он. – В таком случае за вас должен говорить я!
Алфред Инглторп снова вскочил со стула:
– Вы? Как вы можете говорить? Вы не знаете… – Он резко остановился.
– Mesdames и messieurs! – обратился Пуаро к присутствовавшим. – Говорить буду я! Послушайте! Я, Эркюль Пуаро, утверждаю, что мужчина, который вошел в аптеку в шесть часов вечера в прошлое воскресенье и купил стрихнин, не был мистером Инглторпом, ибо в шесть часов вечера этого дня мистер Инглторп сопровождал миссис Рэйкс в ее дом на соседней ферме. Я могу предъявить не менее пяти свидетелей, готовых показать под присягой, что видели их вдвоем в шесть часов (или немного позднее), а, как вам известно, «Аббей фарм», где работает миссис Рэйкс, находится по крайней мере в двух с половиной милях от деревни. Алиби мистера Инглторпа абсолютно не подлежит сомнению!
Глава 8
Новые подозрения
В гостиной наступила полнейшая тишина. Все были поражены. Джепп, удивленный меньше других, заговорил первым.
– Господи! – воскликнул он. – Вы просто великолепны! Тут нет ошибки, мистер Пуаро? Надеюсь, ваши сведения надежны?
– Voilà! Я приготовил список: имена и адреса. Вы, разумеется, должны сами встретиться с этими людьми, и тогда сможете убедиться, что все верно.
