Агата Кристи - Миссис Макгинти с жизнью рассталась
– Думаю, скоро мы сведем его к минимуму.
Пуаро вышел из кабинета старшего инспектора Спенса с улыбкой на лице, но душа его была не на месте. Спенс прав, черт возьми, у них мало времени. Будь его побольше…
Поддразнивало и еще одно сомнение: вдруг весь их со Спенсом посыл неверен? И Джеймс Бентли все-таки виновен?
Поддаваться этой мысли он не стал, но и совсем ее отринуть тоже не мог.
Еще и еще раз он прокручивал в памяти свой разговор с Джеймсом Бентли. Он думал о нем, стоя на платформе в Килчестере в ожидании поезда. Был рыночный день, и на платформе томился народ. Да и возле станции было многолюдно.
Пуаро подался вперед и глянул вдоль путей. Вот наконец и поезд. Не успел он выпрямиться, как ощутил резкий, намеренный толчок в спину. Толчок был столь сильным и неожиданным, что Пуаро оказался к нему совершенно не готов. Еще секунда – и он упал бы на пути прямо под наезжающий поезд, но в последний миг стоявший рядом мужчина поймал его и оттащил назад.
– Что это с вами? – прогудел он. Это был армейский сержант, крепыш и здоровяк. – Перебрали, что ли? Вы же чуть под поезд не брякнулись.
– Спасибо. Преогромное вам спасибо.
Толпа уже обтекала их, люди садились на поезд, другие выходили из вагонов.
– Ну что, очухались? Давайте подсажу.
Пуаро, все еще потрясенный, уселся на сиденье.
Не будешь ведь кричать: «Меня толкнули!» Но его действительно толкнули, он в этом не сомневался. Вплоть до сегодняшнего вечера он старался быть осторожным, не забывал об опасности. Но после разговора со Спенсом, после его добродушно-насмешливого вопроса о том, не покушался ли кто на жизнь Пуаро, великий сыщик бездумно решил, что опасность миновала и ему ничто не угрожает.
Как же он ошибался! Выходит, один из визитов, нанесенных им в Бродхинни, дал результат! Кто-то испугался. Кто-то решил, что воскрешение этого давно закрытого дела чревато для него опасностью и надо это воскрешение остановить.
Из телефона-автомата на станции в Бродхинни Пуаро позвонил старшему инспектору Спенсу:
– Это вы, mon ami?[3] Взываю к вашему вниманию. У меня есть для вас новости. Просто чудесные новости. Кто-то пытался меня убить…
Он с удовлетворением выслушал бессвязно-бурный поток восклицаний с другого конца провода.
– Нет, я не ранен. Но я едва уцелел… Да, под поезд. Нет, к сожалению, не видел. Но можете не сомневаться, друг мой, я этого человека найду. Теперь мы знаем, что мы на верном пути.
Глава 12
Человек, проверявший электросчетчик, находился под неусыпным надзором дворецкого Гая Карпентера.
– Теперь платить за электричество будут по-новому, – объяснял электрик. – Исходя из числа проживающих.
Дворецкий скептически заметил:
– Вы хотите сказать, что за него будут брать дороже, как за все остальное.
– Необязательно. С каждого – равная доля, вот как будет. Вы вчера вечером не были на собрании в Килчестере?
– Нет.
– Говорят, ваш хозяин, мистер Карпентер, здорово там выступал. Думаете, его изберут?
– В прошлый раз ему как будто самой малости не хватило.
– Да. Сто двадцать пять голосов, что ли, недобрал. Вы его возите на эти собрания или он ездит сам?
– Обычно сам. Он любит водить. У него «Роллс-Бентли».
– Недурная машинка. А миссис Карпентер тоже водит?
– Водит. Только, по моему разумению, уж больно быстро.
– С женщинами такое бывает. А вчера она на собрание ездила? Или политика ее не интересует?
Дворецкий ухмыльнулся.
– Делает вид, что интересует. Но вчера у нее силенок не хватило. Какая-то мигрень с ней приключилась, и она ушла из зала, когда там вовсю речи толкали.
– Здорово! – Электрик заглянул в предохранительную коробку. – Ну вот и порядок, – заключил он. Задав еще пару ничего не значащих вопросов, он собрал инструменты и, попрощавшись, ушел.
Быстрым шагом он спустился по дорожке, но, выйдя за ворота и свернув за угол, остановился и вот что записал в книжечку:
«К. вчера вечером вернулся домой на машине. Дома был в 10.30 (прибл.). В заданное время мог быть на станции в Килчестере. Миссис К. ушла с собрания раньше. Домой вернулась только за десять минут до К. Сказала, что приехала поездом».
В книжечке электрика это была вторая запись. Первая гласила:
«Доктор Р. вчера вечером выезжал по вызову. В направлении Килчестера. В заданное время мог быть на станции в Килчестере. Миссис Р. весь вечер провела дома одна (?). Экономка миссис Скотт отнесла ей кофе и больше ее в тот вечер не видела. У миссис Р. небольшая собственная машина».
2В Лэбернемсе полным ходом шла работа над пьесой. Робин Апуорд с горячностью убеждал:
– Вы же видите, как прекрасно ложится эта строчка, неужели нет? И если мы создадим атмосферу сексуального антагонизма между ними, знаете, как это оживит пьесу? Даже представить себе не можете!
Миссис Оливер с грустью вонзила руки в свои растрепанные седые волосы, и тотчас возникло впечатление, что над ее прической покуражился торнадо.
– Вы же понимаете мою идею, дорогая Ариадна, правда?
– Понимать-то я понимаю, – мрачно согласилась миссис Оливер.
– Главное, чтобы вы были довольны сценой на все сто.
Довольной миссис Оливер мог назвать только человек, который сам себе вознамерился втереть очки. Робин с упоением продолжал:
– Я это вижу так: замечательный молодой человек прыгает с парашютом…
Миссис Оливер перебила:
– Ему шестьдесят лет.
– Ну, нет!
– Шестьдесят.
– Таким я его не вижу. Тридцать пять – и ни на день старше.
– Но он герой моих романов вот уже тридцать лет, и ему было как минимум тридцать пять в первом из них!
– Но, дорогая, если ему шестьдесят, между ним и девушкой… как ее зовут? Ах да, Ингрид… Так вот, между ними не может возникнуть сексуального напряжения. Он будет просто старый хрыч!
– Вне всякого сомнения.
– Вот видите, значит, ему должно быть тридцать пять, – торжествующе заключил Робин.
– Но тогда он не будет Свеном Хьерсоном. Пусть это будет молодой норвежец, участник Сопротивления.
– Но, дорогая Ариадна, весь смысл пьесы в Свене Хьерсоне. Народ обожает Свена Хьерсона, и посмотреть на него в театр примчатся огромные толпы! Нам гарантирован полный сбор, дорогая!
– Но мои читатели прекрасно знают, каков он! Нельзя же в самом деле придумать совершенно нового молодого героя, воткнуть его в норвежское Сопротивление и сказать, что это – Свен Хьерсон!
– Ариадна, дорогая, ведь я уже все вам объяснил. Это не книга, дорогая вы моя, а пьеса! Значит, зрителя нужно развлечь, дать ему что-то романтическое. И если мы создадим напряжение, антагонизм между Свеном Хьерсоном и этой – как ее зовут? – Ингрид… понимаете, получится, что они вроде и противны друг другу, но в то же время их друг к другу безумно тянет…
– Свен Хьерсон никогда не был бабником, – холодно заметила миссис Оливер.
– Но не делать же из него божьего одуванчика, дорогая! Уж никак не в такой пьесе! У нас с вами не какая-нибудь сказка про старичка-боровичка. У нас боевик с убийствами, приключения на свежем воздухе…
Упоминание о свежем воздухе не осталось незамеченным.
– Я, пожалуй, выйду, – решительно прервала его миссис Оливер. – Мне не хватает воздуха. Я тут прямо задыхаюсь.
– Мне вас сопроводить? – елейным голосом предложил Робин.
– Нет, лучше я одна.
– Как хотите, дорогая. Может, вы и правы. А я пока пойду и приготовлю для мадре вино со взбитыми желтками. Моя разлюбезная матушка считает себя немножко обойденной. Ей надо время от времени уделять внимание. А вы подумайте об этой сцене в погребе, будьте душечкой. А вообще пьеса у нас получается первый класс! Успех будет колоссальный. На такие дела у меня нюх!
Миссис Оливер вздохнула.
– Но главное, – заключил Робин, – чтобы вы были по-настоящему довольны!
Бросив на него холодный взгляд, миссис Оливер прикрыла обширные плечи роскошной накидкой, купленной когда-то в Италии, и отправилась погулять по Бродхинни.
Свои проблемы забудутся, решила она, если попытаться пролить свет на преступление подлинное. Эркюль Пуаро нуждается в помощи. Она приглядится к обитателям Бродхинни, а дальше интуиция, никогда ее не подводившая, сама подскажет ей, кто настоящий убийца. После этого Пуаро останется только собрать необходимые улики.
Свое дознание миссис Оливер начала с того, что спустилась с холма и, зайдя на почту, купила два фунта яблок. По ходу дела она разговорилась с миссис Толк.
Согласившись, что погода для этого времени года чересчур теплая, миссис Оливер сообщила, что остановилась у миссис Апуорд, в Лэбернемсе.
– Да, я знаю. Вы дама из Лондона, которая пишет романы об убийствах. Три из них есть у меня в продаже прямо сейчас, издательство «Пингвин».
Миссис Оливер бросила взгляд на книжную полку. Слегка перегружена детскими баечками! А вот и ее книги.
– «Приключения второй золотой рыбки», – стала она рассуждать вслух, – это была книжечка вполне. «Кто же умер – умер кот» – там трубку для отравленных стрел я сделала на фут длиннее, чем полагается, семь футов вместо шести. Бог знает, почему трубка должна быть именно такого размера, но мне об этом написали из какого-то музея. Иногда мне кажется, что некоторые только для того книги и читают, чтобы отыскать в них ошибки. А третья какая? О-о, «Смерть дебютантки» – жуткая дребедень! Я там сульфонал растворила в воде, а он в ней не растворяется, и вообще вся эта история – чистый бред от начала до конца. Там человек восемь отправились к праотцам, прежде чем Свен Хьерсон скумекал, что к чему.
