Хорас Маккой - Целуй — и прощай!
Я пожалел, что когда-то обладал ею, видел седьмое чудо света. Тогда бы я сплавил ее в Чикаго, где полиция уже давно заждалась. Если бы только не… Но я это сделал.
— О, Господи, — простонал я. — Неужели ты не можешь понять своим куцым умом, что хоть этот парень инспектор, но годится для него то же, что и для остальных? Как можно шантажировать человека, которому нечего терять? Именно поэтому нужен инспектор, а не какой-то паршивый полицейский.
— А ты не подумал, что именно это и делает все очень рискованным?
— Это как еще?
— Ты прокрутишь ему эту запись, ему же надо ее услышать, не так ли?
— Конечно.
— И что он будет делать?
— Сделает то, что мы ему прикажем.
— Убьет нас и уничтожит запись. И ничто ему не помешает. Он же инспектор и всегда выкрутится.
Я удивленно посмотрел на нее. Неужели мне всегда придется разжевывать все до мелочей, неужели такова моя судьба?
— Ну объясни же ты ей наконец, Джинкс, — взмолился я.
— Он прослушает копию, которую мы сделаем, всего лишь копию…
— Это было ясно с самого начала, — перебил его я. — Зачем же мы притащили сюда фонограф? Прослушивать фуги Баха? Мы проиграем запись на нем и снова запишем ее, получится копия…
— Ну, ну, — вмешался Джинкс. — Не царапай ее…
— Такие вещи надо знать. Мы же не в детском саду.
Холидей злобно покосилась на меня, потом медленно вынула горящую сигарету изо рта, аккуратно положила ее на подушечку большого пальца правой руки, согнула для щелчка указательный и не спеша стала целиться мне в лицо.
«Только попробуй, и я убью тебя, видит Бог, убью, порежу на мелкие кусочки…»
— Приготовь мне кофе, — нарушил тишину Джинкс.
Она немного поколебалась, убрала сигарету и удалилась на кухню.
— Может быть, лучше займемся изготовлением копий? — спросил Джинкс.
— Давно пора, — согласился я.
Джинкс извлек из шкафа аппарат и водрузил его на комод в спальне.
— Не надо было так ее злить, — посетовал он.
— Надо немного шевелить мозгами, — возразил я.
Тут он поставил фонограф на стул и повернулся ко мне.
— Все мы хоть чему-то да учились…
— Я и не имел в виду тебя, ты неправильно меня понял, — заверил я.
— А я имею в виду себя, — ответил он серьезно. — Могу я задать тебе вопрос?
— Перестань валять дурака, Джинкс…
— Почему ты сказал Веберу, что не сможешь сегодня связаться со мной?
— Мне нужно передать копии этой записи в нужные руки, вот и все. Когда этот сукин сын прослушает копию, я должен быть уверен, что он не выкинет какой-нибудь номер и не начнет меня запугивать.
— Где ты найдешь нужных людей?
— Потому я и попросил отсрочку, мне еще предстоит это выяснить. Кроме того, я рассчитывал на твою помощь. Ты же знаешь этот город. У тебя нет на примете какого-нибудь адвоката? Вот что нам нужно — чертовски изворотливый адвокат.
— Нет, но, может быть, Мейсон сможет помочь?
— Ну уж к нему-то мы обращаться не будем. Помнишь, ты говорил, как возил Нельсона штопать ему лицо?
— Так он же не юрист, это врач, док Грин, а никакой не юрист.
— Где он живет?
— На другом конце города.
— Адрес?
— Не знаю.
— Ну, хоть дом ты помнишь?
— Думаю, да. А зачем?
— Мы поедем к нему.
— Но он же не адвокат, он’— врач.
— У меня есть идея на этот счет, — заверил я.
Его лицо омрачилось, он весь сморщился и был готов презрительно фыркнуть.
— В чем дело? Теперь мне надо уже и тебя обхаживать, чтобы ты не запаниковал?
— Док Грин очень серьезный человек и может выставить нас за дверь в любую минуту.
— Но он же не выставил Нельсона.
— Это совсем другое дело.
— Это почему же?
— Ну…
— Хватит нукать, ты можешь говорить нормально? Он что, боялся рассердить Нельсона, что ли? Бэби Нельсон не такая уж большая шишка.
— Я хотел сказать, что тот отвез ему кучу баксов, — уклончиво ответил он.
— Ну, с этим скоро у нас будет полный порядок, — заверил я.
— Не буду спорить, но хочу сказать тебе кое-что, — пробормотал Джинкс скороговоркой. — Док Грин ученый человек, но со странностями. Я не доверяю ему и не смогу доверять никому из его полоумных знакомых. И тебе не советую.
— Хватит, Джинкс. Я выслушал за этот день слишком много оскорблений. Неужели ты думаешь, что я начну игру, не имея в запасе козырей? Мне и в голову не приходило полностью доверять Грину. Единственный человек, которому я верю — это мой брат. Пошлю ему копию в Нью-Йорк, с соответствующими распоряжениями. Вот это и будет нашей страховкой. Тем временем нам нужен кто-то знакомый с местной ситуацией.
— А твой братец знает, чем ты занимаешься?
— Я позаботился об этом давным-давно. Ральф Коттер — это не настоящее мое имя.
— Как же тебя зовут на самом деле?
— Ты замертво упадешь, если узнаешь, — ухмыльнулся я.
Глава 8
Фонари на улице не горели, в неясном свете луны горбились небольшие домишки, тускло светились желтоватые прямоугольники окон.
Улица с аккуратными рядами домиков и детскими автомобильчиками по сторонам дороги казалась игрушечной. Предметом наших поисков оказался одноэтажный коттедж, найти его оказалось легче, чем я думал. Окна по обе стороны от входной двери были зашторены, но в комнатах горел свет. На опрятной лужайке перед входом помещался деревянный щит с вывеской, освещенный лампой.
«ДОКТОР ДАРИУС ГРИН
PHILOSOPHIC GUIDE ORGANON
(Aristotle)
HOVUM ORGANUM
(Baecon)
TERTIUM ORGANUM
(Quspensky)
Ключ к космическому сознанию Пространственное понимание времени, как средство от блуждания в лабиринте бессвязных мыслей».
— Я же говорил, что он не от мира сего, — прокомментировал Джинкс.
— Ты уверен, что это то самое место?
— Конечно. Только этого щита не было.
— Ты уверен?
— Вполне. Это то самое место. И имя то же. Док Грин. Вот только вывеска… ее не было прошлый раз.
Мы направились к дому по дорожке, мощенной кирпичом. Сквозь неплотно задернутые шторы было видно, что комната заполнена людьми, сидевшими на стульях спиной к нам. Уже на пороге я услышал монотонный голос, вот только смысл этой речи был мне непонятен.
Джинкс покосился на меня.
— Комната полна народу, — прошептал он.
— В этом нет ничего странного.
— Мне это не нравится…
— Выбора у нас нет. Нужно с ним встретиться. Пошли…
— Может, подождем, пока они закончат?
