Агата Кристи - Все ли у вас есть, что вы желаете?
– Негодяй! Подлец! – вопила женщина, в то время как поезд подходил к вокзалу Венеции.
То, что произошло в следующие полчаса, можно легко изложить в нескольких словах. Паркер Пайн объяснялся с различными чиновниками на разных языках… но безрезультатно. Подозреваемая согласилась на обыск… и была отпущена. Драгоценностей на ней не нашли.
Между Венецией и Триестом Паркер Пайн и Элси обсудили положение.
– Когда вы видели свои драгоценности в последний раз?
– Сегодня утром. Я сняла сапфировые серьги, которые были на мне вчера, и заменила их простыми жемчужными.
– Все драгоценности были на месте?
– Я не проверяла, но мне казалось, что все в порядке. Конечно, могло не хватать кольца или еще какой-нибудь безделушки, но и только.
– А когда убирали утром ваше купе?
– Я взяла чемоданчик с собой в вагон-ресторан. Я всегда его беру… Только на этот раз оставила, когда выскочила…
– Следовательно, эта якобы невинная, назвавшая себя госпожой Собейской, явно виновна. Только куда, к дьяволу, она подевала драгоценности? Ведь в купе она оставалась одна не более минуты: только-только хватило бы времени на то, чтобы открыть чемоданчик поддельным ключом и взять содержимое. А дальше?
– Может быть, она их передала кому-нибудь?
– Не думаю. Я вернулся и загородил ей дорогу в коридор. Я бы видел, если бы кто-нибудь выходил отсюда.
– Может быть, она выбросила все в окно своему сообщнику?
– Такое, конечно, могло произойти, если бы мы не проезжали в этот момент по мосту над морем.
– Значит, она спрятала мои драгоценности здесь, в купе.
– Поищем!
Она энергично принялась за работу. Паркер Пайн рассеянно помогал. Когда она упрекнула его в невнимательности, он извинился:
– Я думал о том, что мне необходимо в Триесте отправить важную телеграмму.
Миссис Джеффри была раздосадована. Было заметно, что авторитет Паркера Пайна заметно упал в ее глазах. Он, поняв это, печально проговорил:
– Боюсь, вы на меня рассердились.
– Конечно, – согласилась она, – вы почти ничего не сделали.
– Вспомните, дорогая леди, что я не полицейский. Кражи и преступления – не моя специальность. Я занимаюсь человеческим сердцем.
– Я была расстроена, когда садилась в поезд, но гораздо меньше, чем сейчас! Я готова оплакивать мой прекрасный браслет… кольцо с изумрудом, которое Эдуард подарил мне, когда был женихом!
Поезд замедлил ход. Паркер Пайн выглянул в окно и объявил:
– Триест! Пойду пошлю телеграмму.
– Эдуард!
Лицо миссис Джеффри просветлело, когда она увидела своего мужа на перроне стамбульского вокзала. Она будто забыла о пропаже драгоценностей, о загадочных обрывках фраз на промокашке – одним словом, обо всем, кроме того, что она снова видит Эдуарда, который мог быть в обращении с нею суховатым и спокойным, но который ей был бесконечно дорог…
Они вошли в здание вокзала. Элси почувствовала чье-то легкое прикосновение к своему плечу и, обернувшись, увидела сияющего Паркера Пайна.
– Миссис Джеффри, – попросил он, – соблаговолите приехать через полчаса ко мне в отель «Токатлиан». Надеюсь, что смогу сообщить вам нечто приятное.
Она оглянулась на Эдуарда и представила их друг другу:
– Мой муж… мистер Паркер Пайн.
– Полагаю, миссис Джеффри телеграфировала вам о краже драгоценностей, – сказал детектив. – Я сделал все, что мог, для того, чтобы их найти, и, кажется, через полчаса смогу ее окончательно успокоить.
Джеффри быстро ответил:
– Ты хорошо сделаешь, если поедешь в «Токатлиан»… Сэр, моя жена обязательно приедет.
Ровно через полчаса Элси проводили в номер мистера Паркера Пайна, который встал, чтобы ее встретить, и сказал:
– Я разочаровал вас, не так ли? Не отрицайте! Я не считаю себя волшебником, но сделал что мог. Откройте это… – И он поставил перед ней картонный ящичек.
Миссис Джеффри повиновалась. Там оказались все пропавшие драгоценности – кольца, брошки, браслет.
– Ох! – воскликнула она. – Это чудо!
Детектив скромно улыбнулся:
– Я счастлив, что вы сдержали слово, дорогая леди, и что вы здесь.
– О, я чувствую себя очень неблагодарной, потому что с самого Триеста я была так нелюбезна с вами. Но как вы, сэр, нашли их? Где?
Он задумчиво покачал головой:
– Долго рассказывать… Когда-нибудь вы узнаете… Возможно, очень скоро.
– А почему не сейчас?
– У меня есть на то причины…
Женщина распрощалась, не удовлетворив, увы, своего любопытства.
После ее отъезда Паркер Пайн взял шляпу с тростью и вышел. По дороге он улыбался всему и всем и наконец дошел до маленького кафе, выходящего окнами на Золотой Рог. По другую сторону бухты стамбульские мечети поднимали к небу свои стройные элегантные минареты. Вид был великолепный.
Детектив, опустившись на стул, заказал две чашки кофе, которые тотчас принесли. Кто-то сел напротив него: это был Эдуард Джеффри.
– Я заказал чашку кофе и для вас, – сказал Паркер Пайн.
Джеффри наклонился и удивленно спросил:
– Как вы узнали, что я приду?
Паркер Пайн отпил глоток и ответил:
– Ваша жена говорила вам о том, что она прочитала на промокашке? Нет? Она вам скажет, она просто на время забыла… – Детектив рассказал об этом случае и продолжал: – Это в какой-то мере объясняет странность инцидента, происшедшего перед Венецией. По тем или иным причинам вам нужно было, чтобы драгоценности вашей жены были украдены. Но зачем вы написали: «Как раз перед Венецией будет самое подходящее место»? Это кажется какой-то бессмыслицей! Почему вы не оставили вашей служащей свободы выбора? Внезапно я понял: драгоценности вашей жены были похищены прежде, чем вы уехали из Лондона, и заменены поддельными.
Во всяком случае, вам, как человеку честному и порядочному, тяжело было думать, что станут подозревать слугу или какого-то другого невинного человека. Значит, надо было так обставить кражу, чтобы никто из домашних не был заподозрен.
Вы передали вашей доверенной ключ от чемоданчика и дымовую шашку. В нужный момент она поднимет тревогу, войдет в купе вашей жены, достанет драгоценности и выкинет их в море. Ее заподозрят, обыщут, ничего не найдут и отпустят… Выбор места понятен: в любом другом месте железнодорожной линии содержимое чемоданчика могло быть найдено, отсюда необходимость действовать именно в тот момент, когда поезд идет над морем.
Тем временем вы собирались продать настоящие драгоценности здесь, в Стамбуле. К счастью, моя телеграмма пришла вовремя. Вы послушались меня и принесли их в «Токатлиан» до моего приезда: знали, что иначе я выполню свою угрозу и заявлю в полицию. И вы пришли в это кафе…
Эдуард Джеффри, красивый блондин с наивными глазами, бросил на собеседника умоляющий взгляд и пробормотал:
– Как я вам все объясню? Вы принимаете меня за вульгарного вора…
– Вовсе нет, напротив, я считаю, что вы вполне честный человек. У меня привычка классифицировать людей: вы, дорогой сэр, принадлежите к категории жертв. А теперь объясните-ка мне, пожалуйста, все.
– Здесь достаточно одного слова: шантаж.
– В самом деле?
– Вы видели мою жену и должны понять, до какой степени она искренна, невинна и незнакома со злом…
– Да.
– У нее в жизни высокие идеалы. Если она узнает, что я… действовал как последний воришка, она меня бросит!
– Вы уверены? Но дело не в этом. Что вы сделали, мой молодой друг? Я полагаю, речь идет о женщине?
Джеффри кивнул.
– Она появилась после вашего вступления в брак или раньше?
– Раньше, много раньше!
– Что же произошло тогда?
– Абсолютно ничего, и именно это самое печальное: я поселился в мидийском отеле одновременно с очень красивой женщиной, некоей миссис Россетер. Ее муж был очень ревнив, и у него бывали страшные приступы ярости. Однажды ночью он угрожал ей револьвером, она убежала и постучалась ко мне в гостиничный номер. Женщина была вне себя от страха и умоляла позволить ей остаться до утра. Что мне было делать?
Паркер Пайн поглядел в честные глаза молодого человека, вздохнул и сказал:
– Откровенно говоря, вас разыграли, как последнего дурака.
– Как это?
– А очень просто! Это древняя шутка, ей поддаются молодые, рыцарски настроенные люди. Полагаю, что шантажировать вас начали, когда была объявлена ваша помолвка с вашей теперешней женой?
– Да. Я получил письмо, в котором меня предупреждали, что, если я не вышлю некоторую сумму, мой будущий тесть узнает, что я отбил жену у мужа, и свидетели могут подтвердить, как она входила ночью в мой номер. Муж подаст на развод… короче, я буду выглядеть подлым соблазнителем… – Эдуард вытер усталым жестом лоб.
– Понятно. Вы заплатили один раз, а потом время от времени требования возобновлялись?
– Да, я больше не располагал свободными деньгами и вот разработал этот план… – Джеффри взял свой уже остывший кофе и машинально выпил его, а затем спросил: – Что мне делать?
