Эми Майерс - Сорок шестой день рождения
— Мистер Холмс, король Гумберт — человек искусства, — пояснил граф. — Он считает себя воплощением нового Ренессанса и символом объединенной Италии. Оттого и банкет запланирован в стиле эпохи Возрождения: на стенах столовой будут развешаны картины того времени, от ее величества его величеству преподнесут драгоценный перстень пятнадцатого столетия, а от премьер-министра — раннее издание сонетов Шекспира. Даже меню составлено из ренессансных деликатесов. Ничто не должно омрачить столь изысканный праздник! Уже привлечен инспектор Скотланд-Ярда Лестрейд со своими людьми. Он знает, где искать Рапалло, но анархист слишком хитер, чтобы совершать покушение самому. Для предотвращения его преступных замыслов необходимо ваше присутствие!
— Да-да. — Холмс нетерпеливо помахал письмом. — Но эта угроза слишком грубая и расплывчатая.
— Полагаете, глупая шутка? — спросил граф с надеждой.
— Боюсь, что нет. Несомненно, на короля будут покушаться. Самое любопытное в этом письме как раз то, что из него однозначно следует.
— То, что его автор — Джузеппе Рапалло?! — в ужасе воскликнул граф.
— Именно. Однако меня интересует не столько авторство, сколько причина написания этого письма. Зачем посылать предупреждение, если главное при подготовке покушения — скрытность? Полиция обыскивает дом?
— Да. Большинство гостей приедут после обеда, но его величество прибудет для официальных переговоров в одиннадцать утра. Мистер Холмс, мой экипаж ждет снаружи. Прошу вас немедленно отправиться со мною в Суррей!
Я поспешил за револьвером, но мой друг не двинулся с места.
— Холмс, вы возьметесь за это дело? — спросил я озабоченно.
И очень обрадовался, когда Холмс все-таки встал. Однако я услышал, как он пробормотал вполголоса: «Простите, что за дело?»
— То дело, мистер Холмс, — холодно ответил расслышавший его слова лорд Холдхерст, — которое может очень серьезно повлиять на будущее нашей страны.
Весна еще не украсила деревья свежей листвой, но сады на въезде в Чартэм-Бичс впечатляли. Однако я обращал на них не слишком много внимания, погруженный в раздумья о странности дела, предстоящего нам с Холмсом. Я знал: усадьба графа, построенная около века назад, с ее классическими пропорциями и мягкими очертаниями, величественная и представительная, как нельзя лучше подходила для приема высокого гостя. Когда мы миновали ворота, лорд нахмурился — створки распахнуты настежь, и ни следа привратника, хотя уже было без нескольких минут одиннадцать.
— Где Фелпс?! — крикнул лорд Холдхерст. — Здесь должен дежурить полицейский!
Он хотел остановить экипаж, но Холмс посоветовал этого не делать.
— Нельзя терять ни минуты! — воскликнул он. — Кучер, гони! Молю Бога, чтобы не оказалось слишком поздно!
Граф Панелли прослезился от нервного напряжения, а лорд Холдхерст, обычно скрывавший чувства, побледнел.
Экипаж понесся ко входу в усадьбу, а Холмс спросил:
— Тот большой белый особняк вдалеке — усадьба графа Литвова?
— Увы, да. Хотел бы я, чтобы он поселился где-нибудь в другом месте. В Брайар-Гранж он переехал недавно.
— Тем не менее вы полагаете, что за угрозой стоит Рапалло? — нахмурился Холмс.
— Да. Хотя Литвов, несомненно, обрадуется удачному покушению.
— Кому известны ваши планы по устройству банкета?
— Естественно, графу Панелли. Моему секретарю мистеру Майклу Энтони — он отвечает за организацию приема, украшение усадьбы и подарки. Также секретарю его величества, синьору Карло Мандези, который передает мистеру Энтони пожелания его величества касательно гостей.
Когда экипаж повернул и мы наконец увидели усадьбу, никто не рискнул заговорить. Слышался беспорядочный тревожный шум, и вокруг носились, кажется, все полисмены Скотланд-Ярда и Суррея. Как мы и опасались, они столпились вокруг роскошной кареты.
— Где его величество?! — закричал в отчаянии граф. — Что случилось?
Лицо лорда Холдхерста сделалось пепельно-серым. Холмс выскочил из экипажа, я следом.
— Это невозможно, невозможно… — прошептал лорд, чуть не плача.
Мы с Холмсом поспешили к помпезной королевской карете и тревожно галдящей вокруг нее толпе. Я заметил Лестрейда, столь же сконфуженного и растерянного, как и остальные. И неудивительно: дверь кареты была открыта, подножка выдвинута, и в проеме лежало тело.
Жуткое зрелище! Лица его величества мы не видели, но кровь обагрила внутренность кареты и теперь капала наземь, а по одежде расползалось кровавое пятно. Я поспешил исполнить свой долг: опустился на колени подле тела, желая проверить, осталась ли в нем хотя бы искра жизни. Лестрейд не стал мне препятствовать.
— Неприятное и странное дело, — заметил Холмс Лестрейду.
— Да, жуткое, но быстро разрешимое, — отозвался тот. — Это работа сицилийского анархиста Джузеппе Рапалло. Моя задача — вернуться в Лондон, куда он, несомненно, направился после гнусного убийства его величества. Кучер — наверняка его сообщник, он удрал, когда мы собрались вокруг кареты.
Я приподнял и перевернул тело. Увы, жизнь покинула его. И тут я услышал удивленный возглас лорда Холдхерста:
— Слава Господу, это не его величество!
— Даже я на мгновение усомнился в успешности нашего плана.
— Плана? — спросил Холмс резко. — Лестрейд, вы о чем?
— Я должен извиниться, — поспешно вмешался лорд Холдхерст, чтобы ответить прежде инспектора. — Мне казалось, что говорить о нем ранее не было нужды. Экипаж в самом деле королевский, но в нем ехал другой человек. Его величество прибудет в обычном экипаже к задним воротам усадьбы.
— Кто этот несчастный у наших ног? — осведомился Холмс.
— Секретарь его величества Карло Мандези.
— В самом деле, прекрасный план, не принявший во внимание безопасность менее значимой личности.
— Он погиб ради чести Италии! — выпалил граф.
— Несомненно. Но если бы вы посоветовались со мною раньше, честь Италии была бы защищена вместе с жизнью синьора Мандези.
— Мы поклялись его величеству хранить план в тайне, — объяснил Лестрейд. — Простите, мистер Холмс, но синьор Мандези охотно согласился сыграть предложенную роль. План был отлично продуман.
— Ваше последнее утверждение противоречит тому, что мы сейчас видим. И семья Мандези наверняка со мной согласится. Стоящие за этим дерзким преступлением люди выполнили свои угрозы — мы в самом деле увидели кровь. Простите, лорд Холдхерст, но мне кажется, не будет лишним удостовериться в успешном прибытии его величества в вашу усадьбу.
