Рекс Стаут - Вышел месяц из тумана
— Не волнуйтесь, мисс Аарон. Вы ведь мисс Аарон?
— Да, я не замужем. — Она расцепила пальцы и сжала обе ладони в кулаки; линия ее губ проступила четче. — Конечно, это глупо. Мне надо было выйти замуж за мистера Отиса. Мы с ними живем вот уже двадцать лет, и он так хорошо ко мне относится! Я не могла пойти со своим делом к нему — ему ведь семьдесят пять лет, у него слабое сердце, и это может его доконать! Он каждый день приходит в контору, но это лишь по привычке — теперь он может делать лишь очень немногое, хотя знаний у него больше, чем у всех остальных, вместе взятых. — Она разжала кулаки. — Случилось же вот что: я видела одного из руководителей нашей фирмы разговаривающим с представителем противоположной стороны в одном очень важном судебном деле, самом крупном из всех, которые нам когда-либо поручали. Было это в таком месте, где они могли повстречаться, только если тайно условились об этом заранее.
— Вы хотите сказать, с адвокатом с противоположной стороны?
— Нет с самим клиентом. Если бы это был адвокат — еще полбеды.
— Кто же из руководителей фирмы это был?
— Я пока не готова вам об этом сказать. Не хочу открывать мистеру Вульфу имя этого человека, пока не буду уверена, что он берется за мое дело. Ему не обязательно это знать, чтобы принять решение. Если вас удивляет, почему я пришла именно к вам, вспомните: я уже сказала, почему не могу рассказать все мистеру Отису; компаньонам же его рассказывать боюсь — если один из них предатель, то не сговорился ли он с кем-нибудь еще или — кто знает? — даже со всеми? Тут нельзя гадать. Компаньонов всего четверо, но адвокаты у нас есть и другие — целых девятнадцать. И ни одному из них я не могу доверять ни на волос. — Она снова сжала кулаки. — Надеюсь, вы понимаете меня. Представляете, в какую ловушку я попала?
— М-да. А вдруг вы ошибаетесь? Конечно, юристу не подобает встречаться с кем-либо из представителей другой стороны, особенно с клиентом, но существуют же исключения! Может это вышло случайно. Где и когда вы их видели?
— В прошлый понедельник, ровно неделю назад. Это было вечером. Они сидели вместе в дешевом ресторанчике в отдельном кабинете. В такое заведение она ни за что бы не пошла, не пошла бы даже в ту часть города. Я, конечно, тоже, но меня послали в этот район с поручением, и я зашла в ресторан, чтобы оттуда позвонить. Они меня не видели.
— Значит среди компаньонов есть женщина?
Она подняла брови.
— О, я сказала «она». Я имела ввиду клиентку. У нас в конторе есть женщины, но они не входят в число руководителей фирмы. — Она снова сцепила пальцы. — Встреча этих людей никак не могла быть случайной. Но, конечно, можно допустить, лишь допустить, что он не предатель, и что факты объясняются как-то иначе. Потому-то мне и трудно было принять решение, что же делать. Но теперь я знаю! Всю неделю я мучилась сомнениями, потом не выдержала и сегодня днем решилась все-таки поговорить с этим человеком и послушать, что он скажет. Если бы он мог хоть как-то объяснить то, что было, — что ж, тогда все в порядке. Но он не смог. Он так это воспринял, был так потрясен, что у меня не осталось никаких сомнений: он предатель!
— А что он вам ответил?
— Не то, чтобы он сказал что-нибудь особенное, но лицо его выдало с головой. Он заявил, что может, конечно, все объяснить, что действует в интересах именно нашего клиента, а не чужого, но не может сказать мне больше, пока не произойдут некие события — в течение недели, уточнил он, хотя — кто знает — вдруг они произойдут завтра? Я поняла: надо что-то делать. Идти к мистеру Отису я побоялась — недавно у него было плохо с сердцем. К другим руководителям фирмы я тоже не пошла. Мне даже взбрело в голову обратиться к адвокату с другой стороны, но это, разумеется, не помогло бы. Тогда я вспомнила о Ниро Вульфе, надела пальто и шляпу — и, как видите, пришла. Дело срочное. Надеюсь, вы это понимаете?
Я кивнул:
— Очень возможно. Все зависит от того, что за процесс ведет ваша фирма. Мистер Вульф может согласиться взяться за ваше дело до того, как вы назовете фамилию предполагаемого предателя, но ему надо будет сразу сказать, что это за судебный процесс. В некоторого рода дела он вмешиваться не станет, даже если суть конфликта почти не имеет к ним отношения. Так что же это за процесс?
— Мне бы не хотелось. — Она умолкла, потом спросила. — Ему обязательно это знать?
— Еще бы! А впрочем вы, назвали фирму, в которой работаете, сказали, что дело крупное, и что клиент другой стороны — женщина, так что этого достаточно, чтобы обо всем догадаться. Не надо даже особенно шевелить мозгами. Ваш клиент — Мортон Соррел?
— Да.
— А судится с ним жена, Рита Соррел?
— Совершенно верно.
Я бросил взгляд на свои наручные часы. Стрелки показывали 5.39. Я встал и сказал посетительнице:
— Ну, скрестите пальцы на счастье и сидите здесь.
Пройдя по коридору, я стал подниматься по лестнице, обдумывая, что сейчас скажу шефу. Добавились два новых важных обстоятельства, и именно от них сейчас все зависело. Во-первых если первое в новом году денежное поступление будет от щедрот Соррела, это не украсит общую картину, во-вторых, у Ниро Вульфа было обыкновение не браться за бракоразводные дела и даже стараться не быть в них замешанным косвенно. Положение у меня было не из легких, поэтому, поднявшись по лестнице на три пролета и попав на верхний этаж нашего особняка, где пол выложен плитами из песчаника, я заставил шестеренки у себя в голове крутиться быстрее, чем шагали ноги. Перед входом в оранжерею я остановился — не для того, чтобы перевести дух, но желая продумать, с чего начать разговор; однако решил, что это пустое дело — все равно все зависело от того, в каком настроении пребывает шеф. Так что я вошел. Можете мне не верить, что я миновал три смежных зала оранжереи — прохладных, напоенных тропической влагой, — не замечая красот цветников и яркости клумб, но в тот день так оно и вышло. Наконец я добрался до так называемого «кадочного» зала — все растения там были в кадках.
Вульф восседал на скамейке в проходе, рассматривая в сильную лупу ложную луковицу на каком-то растении. Теодор Хорстман, четвертый из обитателей нашего дома, весивший ровно вдвое меньше шефа, возился с папоротником-чистоустом. Я подошел прямо к ним и обратился к могучей спине Вульфа:
— Извините за вторжение, сэр, но у меня возникли трудности.
Шефу понадобилось секунд десять, чтобы утвердиться во мнении, что он меня слышал. После этого он вынул из глазницы лупу и затребовал информацию.
— Сколько сейчас времени?
— Без девяти минут шесть.
— Твое дело вполне может подождать девять минут.
— Знаю, но есть тут одна закавыка. Если вы спуститесь и войдете без стука в свой кабинет, то застанете там женщину.
