Агата Кристи - Красный сигнал
Но почему? Какая опасность возможна здесь? Здесь, в доме друзей? По крайней мере, — впрочем, да, опасность определенного рода существовала. Он посмотрел на Клер Трент — белоснежная кожа, стройный стан, золотистые волосы, изысканная линия затылка. Но эта опасность существовала и раньше — ее усиление маловероятно. Ибо Джек Трент — его лучший друг, — человек, спасший ему жизнь во Фландрии и представленный за этот подвиг к кресту Виктории. Хороший парень, Джек, один из лучших. Чертовское невезение — влюбиться в жену Джека. Скоро он переборет в себе это чувство, подумал Дэмот. Ведь нельзя жить постоянно с такой болью. Нужно переболеть — именно так, переболеть. А она вряд ли когда-нибудь догадается, а если и догадается, опасности в ее ответном чувстве не возникает. Статуя, прекрасная статуя, высеченная из золота, слоновой кости и бледно-розового коралла … игрушка для короля … неземная женщина.
Клер… сама мысль о ее имени, произнесенном про себя, причиняла боль… Он должен пересилить это. Ведь и раньше ему нравились женщины… «Но не так!» — возразил некий голос. «Не так». Как бы то ни было. Здесь не таилась опасность — боль в сердце, да, но не опасность. Не та опасность, о которой предупреждает Красный Сигнал. Он относился к чему-то другому.
Дэмот обвел взглядом сидевших за столом и впервые подумал, что их маленькая компания весьма необычна. Дядя Элингтон, например, редко обедал в гостях в тесном дружеском кругу. К тому же Тренты не являлись его старыми друзьями; до сегодняшнего вечера Дэмот не предполагал, что дядя вообще с ними знаком.
Конечно, повод нашелся. После обеда ждали известного медиума, чтобы провести сеанс спиритизма. Сэр Элингтон, по его собственному признанию, в некотором роде интересовался спиритизмом. Да, разумеется, повод был.
Это слово резко отпечаталось в его сознании. Повод. Являлся ли спиритический сеанс всего лишь поводом, чтобы присутствие доктора на обеде выглядело естественным? Если да, то какова истинная причина приглашения? В сознание Дэмота ворвалось множество деталей, разные мелочи, незамеченные сразу, или, как выразился бы дядя, незафиксированные здравым рассудком.
Знаменитый врач неоднократно посматривал на Клер странным, очень странным взором. Казалось, он наблюдает за ней. Под его пристальным взглядом она чувствовала себя неловко. Ее руки непроизвольно вздрагивали. Она нервничала, страшно нервничала и была, возможно, испугана. Что ее напугало?
Отогнав непрошеные мысли, Дэмот прислушался к разговору за столом. Миссис Эверсли подвела известного ученого к близкой ему теме.
— Моя дорогая леди, — рассуждал он, — что такое безумие? Смею вас заверить, чем больше мы изучаем данное явление, тем труднее сформулировать его сущность. Всем нам свойственна определенная доля самообольщения, однако если человек начинает всерьез верить, что он — российский самодержец, его запирают на замок либо изолируют. Но к этой точке ведет долгая дорога. В каком месте данного пути мы возведем шлагбаум и скажем: «По эту сторону здравый рассудок, по ту — безумие»? Так невозможно. И вот что я вам скажу — если человек, страдающий манией, держит язык за зубами, то, по всей вероятности, мы никогда не сможем отличить его от нормального. Необыкновенная нормальность ненормальных людей — очень интересная тема.
Сэр Элингтон с удовлетворением отпил вина из бокала и с торжествующей улыбкой посмотрел на присутствующих.
— Я слышала, что они очень хитрые, — заметила миссис Эверсли. — Эти самые чокнутые.
— В высшей степени. А подавление человеком своей навязчивой идеи зачастую приводит к гибельным последствиям. Как свидетельствует психоанализ, любое подавление опасно. Человек, который имеет безобидный пунктик и культивирует его в открытую, редко переходит грань. Но мужчина, — он выдержал паузу, — или женщина, которые по всем внешним признакам абсолютно нормальны, и действительно могут представлять источник повышенной опасности для общества.
Сэр Элингтон обвел стол неторопливым взглядом и, дойдя до Клер, опустил глаза. Он отпил еще немного вина.
Дэмота охватил безотчетный страх. Неужели дядя имел в виду это? Неужели он намекал на это? Невероятно, но…
— И все из-за того, что человек подавляет свои инстинкты, — вздохнула миссис Эверсли. — Я вполне понимаю, что человек должен всегда стараться, ну, выразить свою индивидуальность. В противном случае возникает огромная опасность.
— Моя дорогая миссис Эверсли, — запротестовал врач. — Вы неправильно меня поняли. Причина беды заключается в физическом состоянии мозга, вызываемом иногда внешними факторами, например, ударом; иногда же, увы, врожденными.
— Наследственность — это так грустно, — неопределенно вздохнула леди. — Чахотка и все такое прочее.
— Туберкулез не является наследственным, — сухо возразил сэр Элингтон.
— Нет? Я всегда думала, что является. Но сумасшествие является! Как ужасно. А еще что?
— Подагра, — ответил сэр Элингтон с улыбкой. — И дальтонизм — весьма интересное заболевание. Мужчинам он передается напрямую, а у женщин существует в латентной форме. В итоге многие мужчины являются дальтониками, а для того, чтобы женщина стала дальтоником, необходимо наличие скрытого дальтонизма у ее матери и явной формы у отца — весьма необычайное сочетание. Это называется сексуально ограниченной наследственностью.
— Как интересно. Но с безумием мы имеем другую картину или нет?
— Безумие может передаваться в одинаковой степени как мужчинам, так и женщинам.
Клер стремительно встала, оттолкнув стул так резко, что он опрокинулся. Она сильно побледнела, и нервические движения ее пальцев стали очень заметны.
— Пожалуйста, не задерживайтесь тут надолго, — попросила она. — Миссис Томпсон должна появиться с минуты на минуту.
— Стаканчик портвейна, и я к вам присоединюсь, — заявил сэр Элингтон. — Посмотреть представление удивительной миссис Томпсон — для этого я и пришел, не так ли? Ха-ха! Хотя я не нуждаюсь в какой-либо приманке. — Он поклонился.
Клер слабо улыбнулась в знак признательности и вышла из комнаты, опершись на плечо миссис Эверсли.
— Боюсь, что я заболтал вас профессиональным разговором, — проговорил врач, усаживаясь на свое место. — Простите, приятель.
— Ничуть, — ответил Трент машинально.
Он выглядел напряженным и обеспокоенным. Дэмот впервые ощутил себя лишним в обществе друга. Между этими двумя людьми существовала тайна, которую не полагалось знать даже старому другу. И тем не менее, все это выглядело фантастическим и неправдоподобным. Какими фактами он располагал? Никакими, кроме нескольких мимолетных взглядов и отдельных признаков беспокойства, проявленного женщиной.
