Хью Пентикост - День, когда исчезли дети
Махони, отец и сын, переехали в Клейтон десять лет назад. Джерри служил в армии с Джимми Крейвеном, уроженцем здешних мест. Молодые люди сдружились, и, когда незадолго до демобилизации отец Крейвена умер, оставив сыну «Ист-Клейтон гэраж», Джимми привез Джерри с собой и предложил ему работу. Тот обожал возиться с моторами, клиенты по достоинству его оценили, и вскоре все владельцы машин в округе стали обращаться в «Ист-Клейтон гэраж». Окончательно обжившись, Джерри арендовал маленький домик и перевез отца.
Таких людей Клейтон еще не видел. Хрупкий, почти прозрачный старик, седой как лунь, с живыми ярко-голубыми глазами. Пат Махони был эстрадным артистом. Вся его жизнь прошла на сцене. В молодости он женился на артистке Норе Фей, и долгие годы номер «Махони энд Фей» украшал подмостки многих городов. После смерти Норы у Пата Махони остались лишь воспоминания о любимой жене и сын Джерри. В разговорах Пат всегда называл его «Норин мальчик». Имя Норы не сходило с его уст: «Нора, бывало, говорила… В тот день, когда Нора… В Буффало, где Нора…» Пат жил в прошлом, и с настоящим его связывал лишь Джерри.
В половине одиннадцатого сержант Мейсон постучал в дверь коттеджа Махони. За ним на посыпанной гравием дорожке толпились патрульный Телицки, шериф Пибоди, Джо Горман, Карл и Джозефина Диклер.
— Войдите! — послышался громкий возглас Пата, и все ввалились в гостиную.
Старик — серый фланелевый костюм, алая жилетка с золотыми пуговицами, зеленый галстук — сидел в глубоком кресле. Элизабет Диринг примостилась на полу. Она плакала, положив голову ему на колени.
— Какие-нибудь новости? — спросил Пат Махони. А затем, взглянув на сопровождающую сержанта маленькую армию, нахмурился.
— Пат, что сделал Джеррн с детьми? — Мейсон ответил вопросом.
— Ты спрашиваешь, что Норин мальчик сделал с детьми? — повторил Пат. — Я не могу ответить на этот бессмысленный вопрос. Я надеялся услышать: «Я понимаю, как вам тяжело, Пат Махони и Элизабет Диринг. Не можем ли мы вам чем-нибудь помочь?» Почему я не слышу этих слов, сержант?
— Извини, Пат, — смутился Мейсон. — Дети пропали. Значит, Джерри куда-то их отвез.
— Нет! — воскликнула Лиз Диринг. — Вы знаете, что Джерри не способен на такое.
— Пат, в последнее время вы не заметили каких-нибудь странностей в поведении Джерри? — продолжал сержант.
— У Нориного мальчика не может быть странностей, — ответил Пат. — Вам это известно, сержант. Вы знаете его уже десять лет.
— Он защищает своего сына! — взвизгнула Джозефина Диклер. — Он защищает своего сына! Наших детей украл Джерри!
— Когда вы в последний раз видели Джерри? — спросил сержант.
— За завтраком. На ленч он ходит к Горману. — Губы Пата дрогнули. — Он должен был вернуться к обеду.
— Он заходил к тебе, Джо? — Мейсон повернулся к Горману.
— Как всегда, — кивнул тот.
— Как он себя вел?
— Так же, как и в другие дни, — признал Горман.
Мейсон вновь взглянул на Пата Махони.
— Может, ему срочно потребовались деньги?
— Деньги? Джерри уважали в городе, во всяком случае, до нынешнего дня. Он собирался жениться на прекрасной девушке. Зачем ему могли понадобиться деньги?
Джо Горман выступил вперед.
— Пат, может, Джерри внезапно заболел? Такое случается. Возможно, ты заметил что-то необычное, но не хочешь нам сказать. Но в автобусе был мой Питер и оба ребенка Карла. Мы не знаем, что и думать… И если ты можешь хоть чем-то нам помочь… В автобусе ехали наши дети!
— Мой сын тоже был в автобусе, — глухо ответил Пат.
Тяжелое молчание прервал вой приближающейся полицейской сирены. Из Лейквью в Клейтон мчалась патрульная машина.
Через мгновение в гостиной остались лишь Пат и Элизабет Диринг.
— Я ничего не понимаю, — едва слышно прошептала она. — Они думают, что Джерри украл детей. Почему? Как такое могло прийти им в голову?
Пат сидел с отсутствующим лицом.
— Я рассказывал тебе о Великом Тарстоне? — неожиданно спросил он, — Я никогда не видел лучшего фокусника.
— Пат! — У Лиз округлились глаза.
— Впервые я увидел его в Сиукс-сити, — продолжал Пат. — Он вышел в развевающемся плаще, шелковом цилиндре и… — Он замолк на полуслове.
— О боже, — подумала Лиз, — старик сходит с ума…
Глава 3
Полиция перекрыла все дороги, объявили розыск желтого микроавтобуса со школьниками. С первыми проблесками дня вертолеты должны были подняться в воздух и облететь район происшествия, а генеральный прокурор послал в Клейтон следователя.
Клайд Хэвнленд, высокий, сутуловатый, больше похожий на учителя, нежели на детектива, прибыл около полуночи. В городе его знали. Пару лет назад он расследовал убийство в расположенном неподалеку Джонсвилле и по ходу дела часто бывал в Клейтоне. Местным жителям запомнилась его спокойная уверенность и бульдожья хватка.
Для своей штаб-квартиры он выбрал здание муниципалитета, так как там было несколько телефонов, а затем терпеливо выслушал шерифа Пибоди, сержанта Мейсона, патрульного Телицки и побеседовал с Карлом Диклером и Джо Горманом. Пока женщины плакали, а мужчины недовольно ворчали, Хэвиленд собирал информацию. Он связался с Вашингтоном и затребовал полное досье сержанта-техника ВВС Джерри Махони. Президента местного банка Хэвиленд попросил подготовить сведения о кредитоспособности Махони. С ящика для инструментов Джерри, оставшегося в «Ист-Клейтон гэраж», сняли отпечатки пальцев.
В пять утра телефоны Хэвиленда зазвонили. Он внимательно слушал, задавал короткие вопросы, благодарил.
Наконец, откинувшись в кресле, Хэвиленд снял очки и начал протирать стекла белоснежным носовым платком.
— Занятная личность этот Джерри Махони, — сказал он.
— В каком смысле? — спросил сержант Мейсон.
— Идеальный человек. Никто не сказал о нем плохого слова. Мягкий характер. Незлопамятен. Собирается жениться. Сумма его банковского счета удивила бы многих из вас. Подозрение могло пасть на кого угодно, но только не на него.
— Мне тоже нравился Махони, — прорычал Карл Диклер. — Вчера я бы подтвердил ваши слова, мистер Хэвиленд. Но факты — упрямая вещь. Вчера я не сомневался, что он отдаст жизнь, защищая детей. Сегодня я в этом не уверен. И старик увиливал от ответов на вопросы. И вообще вел себя как-то странно. Черт побери, мистер Хэвиленд, я хочу знать, где наши дети.
— Все дороги в радиусе двести миль перекрыты, — ответил Хэвиленд. — Я допускаю, что автобус со школьниками мог проехать через Клейтон незамеченным. К нему здесь все привыкли. Но в двух-трех милях от города, вне его обычного маршрута, кто-нибудь обратил бы внимание на желтый автобус. О пропавших школьниках объявляли и по радио и по телевидению, и тем не менее нам никто не звонил. — Он неторопливо достал сигарету и закурил. — Если бы вы хоть раз вели расследование, то знали, что детектив не успевает отвечать на звонки людей, якобы видевших преступника. Мы ищем автобус, желтый автобус со школьниками. Не мог же он исчезнуть как иголка в стоге сена? Но мои телефоны молчат, значит, его никто не видел. Если же Махони спрятал автобус где-то на шоссе — а я понимаю, что это невозможно, — и уехал бы, когда стемнело, то какое-то расстояние ему удалось бы проехать незамеченным. Но дороги перекрыли еще днем, и его остановили бы через пять миль.
