Эрл Гарднер - Загадка убегающей блондинки
— Хэлло! Шериф! — раздался возбужденный мужской голос. — Это Сэм Бекет. Там в моей усадьбе женский труп!
— Кто она?
— Понятия не имею.
— Когда умерла?
— Не знаю.
— Как она умерла?
— Кажется, кто-то пырнул ее ножом. Я только что ее нашел.
— Ничего не трогай, сейчас приеду, — сказал шериф. Билл выбежал из конторы, вскочил в служебный автомобиль и помчался, не включая сирены, по Честнат-стрит, идущей параллельно Мейн-стрит. Он пару раз объяснял своим приятелям, что использовать сирену в маленьком городке — значит просто выпендриваться, потому что можно прекрасно сэкономить время, проехав по боковым улочкам аккуратно и внимательно, а не мчаться под душераздирающий вой по центральной магистрали, пугая всех до смерти.
Правда, шериф на всякий случай включил красную мигалку, а оказавшись за городом, рванул вперед.
До усадьбы Бекета было десять миль, которые его машина пролетела за десять минут, если считать с того момента, когда он завел двигатель.
Потрясенный и недоумевающий, Сэм ждал его. Миссис Бекет, нервная, болезненная женщина, стояла рядом с мужем. Бедняжка была крайне возбуждена — ее руки непрестанно двигались.
— Вы один, шериф? — спросила она недоверчиво.
— Да, мэм.
— Боже упаси. Да неужто вы собираетесь идти туда вдвоем с Сэмом? Мало ли кто там…
— Что ты видел, Сэм? — спросил Элдон.
— Прямо на пашне ничком лежит девушка. Вроде блондинка. Кажется, чуть старше двадцати. Хорошо одета, и… настоящая дыра в спине. Похоже, ее закололи.
— Поди, натоптал возле нее?
— Только там, где к ней подходил.
— Ладно, пошли поглядим.
— Понимаешь, я пахал и вдруг вижу — она лежит прямо на пашне, а вокруг никаких следов. Если кто-то ее убил, он бы должен был… — Сэм, явно, нервничал.
Шериф взобрался на трактор и, стоя на подножке, приказал:
— Давай двигай!
— Будьте осторожны! — послышался позади дрожащий голос миссис Бекет.
— Обязательно, мэм. — Шериф потрогал свой пояс.
— Вы взяли с собой пистолет? — спросила женщина. Элдон рассмеялся:
— Да я не пистолет ищу, а фонарик. Он на месте. Шериф сам открыл ворота, когда они пересекли дорогу около усадьбы Хигби.
— Старайся двигаться по своим следам, Сэм, — предупредил он, — и как можно точнее.
Бекет кивнул и поехал по пашне, придерживаясь колеи, которую он уже оставил. Они быстро добрались до места. Фары осветили скорченное безжизненное тело, лежащее на вспаханном поле.
— Эти следы твои? — спросил шериф.
— Мои.
— Но там вообще нет других следов!
— Я это уже заметил, — с трудом выдавил из себя Бекет. — Я вам говорил, что других следов нет.
— Но прилететь-то туда она не могла.
— Думается мне, девушке нанесли удар, она бросилась бежать по полю и, наткнувшись на первую же борозду, упала ничком, а сил встать-то уже не было. Там она и умерла. Тут я подъехал со своим плугом и, делая первый круг, ее не заметил. А потом и вообще ничего не было видно.
— Как же ты не заметил ее на первом круге?
— Луна к тому времени еще не взошла, а я смотрел только под переднее колесо, все вниз и вниз.
Шериф отошел от трактора, стараясь ступать по следам Бекета, и склонился над девушкой. Луч карманного фонарика старательно обшарил тело. Билл попробовал нащупать пульс, стараясь не сдвинуть труп ни на миллиметр. Потом он отошел к трактору, залез в него и коротко приказал:
— Отправляемся назад, Сэм. Держись колеи. Как доедешь до твердой земли, сразу остановись.
Оказавшись на твердом грунте, шериф снова слез с трактора и медленно пошел вдоль вспаханной полосы, ведя по земле лучом карманного фонаря и пристально вглядываясь в каждую травинку.
— Крови нет, — наконец объявил он.
— Я мог запахать кровь.
— Мог, но если девушка бежала и после того, как ее ударили в спину, то кровь попала бы на юбку, а следы есть только на пальто.
— Это точно. Боже мой! — воскликнул потрясенный Бекет. — Как это мне сразу в голову не пришло.
— Вот что, Сэм. Отправляйся назад и позвони моему помощнику, Квинлену. Пусть возьмет фотографа и свяжется с коронером. Сдается мне, мы наткнулись на нечто весьма загадочное. А я останусь здесь и прослежу, чтобы ничего не случилось. Скажи Квинлену, что служебная машина у меня, пусть едет на своей.
— О’кей. — В голосе Бекета слышалось нескрываемое облегчение от того, что он сможет убраться подальше отсюда.
— Кстати, как только позвонишь моему помощнику, немедленно возвращайся сюда с трактором. Я хочу, чтобы фотограф встал на него и сделал снимки земли вокруг тела. Надо зафиксировать, как оно лежит и что вокруг нет никаких следов.
— Кроме моих, — вставил Бекет.
— Кроме твоих. — Голос шерифа был абсолютно бесстрастным.
Глава 2
Девятнадцатилетняя дочь помощника шерифа Берил Квинлен сидела возле телефона уже более часа, потому что обожаемый ею Рой Джаспер должен был звонить из Форт-Бикслинга. О глубине чувств девушки к Рою свидетельствовал тот факт, что она могла ждать целый час, не вставая с места, только чтобы поговорить с ним по телефону.
Рядом, в гостиной, отец Берил о чем-то заговорщически совещался с тремя самыми уважаемыми жителями города. Они и не догадывались, что в прихожей девушка ждет звонка. Полностью поглощенная своими переживаниями, она сидела в большом кресле рядом с аппаратом, не вникая в смысл отдельных фраз, которые доносились сквозь портьеру и открытую дверь гостиной. Правда, Берил узнала голоса агента по недвижимости Джона Фарнхема, не менее известного под прозвищем Борец, Эдварда Лайонса и Бертрама Гласкоу.
— Не могу я так поступить, ведь Билл Элдон — мой шеф, — неуверенно возражал Квинлен.
— Да ему уже под семьдесят, — с самодовольством преуспевающего откормленного пятидесятидвухлетнего мужчины бросил Гласкоу.
Его, местную политическую шишку, интересовала только власть. Говорили, что он может повлиять на судьбу любого человека в графстве: либо уничтожить, либо посодействовать головокружительной карьере.
— Да Бог с ним, с возрастом, — поспешно вмешался шестидесятишестилетний Лайонс, — дело вовсе не в нем. Просто шериф ведет дела по старинке, совсем не меняется, одно слово — не годится. Именно так: он не годится. — И Лайонс замолчал, потрясенный собственной проницательностью.
Будучи издателем «Роквильской газеты», этот человек искал политические выгоды и при этом обладал редкой способностью влиять на сограждан, формируя общественное мнение. Лайонс привык держаться на стороне сильнейшего. Сначала он определял, кто победит, а потом, одевшись в его цвета, принимался обрабатывать и друзей и врагов, показывая, что поддержка его газеты — лучший способ заработать голоса на выборах.
