Жорж Сименон - Двухгрошовый кабачок
— Новости неплохие… — начал он.
— Ладно, ладно!
И, повернувшись к Мегрэ:
— Я с вами не прощаюсь, господин комиссар. У каждого своя работа. Да, кстати, не трудитесь искать кабачок. Тот фрукт не менее хитер, чем вы.
Мегрэ протянул руку. Он увидел, как ноздри Ленуара дрогнули, тонкие коричневые усики стали влажными, острые зубы впились в нижнюю губу.
— Что это, что тиф! — Ленуар деланно рассмеялся.
Мегрэ не уезжал в отпуск, дело с фальшивыми бонами занимало почти все его время. Он никогда не слыхал о двухгрошовом кабачке. Спросил у своих коллег.
— Понятия не имею! А где это? На Марне? В районе Нижней Сены?
Ленуару было шестнадцать, когда произошло то, о чем он рассказал. Значит, дело это восьмилетней давности. Как-то вечером Мегрэ взял относившиеся к тому времени досье.
Ничего сенсационного. Обычные пропажи, как всегда. Женщина, разрезанная на куски, голову которой так и не нашли. Ну, а что касается канала Сен-Мартен, то из него вытащили не меньше семи трупов.
Дело с бонами осложнялось, требовалось дополнительное расследование. Да еще надо было проводить госпожу Мегрэ до Эльзаса, к сестре ее, где она каждый год проводила месяц.
Париж пустел. Асфальт плавился под ногами. Прохожие устремлялись на теневую сторону. Все места на террасах кафе были заняты.
«Ждем непременно воскресенье точка Целуем все».
Госпожа Мегрэ прислала телеграмму, потому что за пятнадцать дней муж ни разу не приехал. Была суббота, двадцать третье июля. Он привел в порядок свои дела и предупредил Жана — мальчика, работающего у них на набережной Орфевр, что наверняка не вернется раньше вечера в понедельник.
Уходя, он взглянул на поля своей шляпы, уже давно потерявшие форму. Сколько раз госпожа Мегрэ говорила ему, чтобы купил новую:
— В конце концов тебе начнут подавать милостыню на улице…
На бульваре Сен-Мишель он увидел шляпный магазин, зашел и стал примерять котелки, оказавшиеся слишком маленькими для его головы.
— Уверяю вас, что этот… — неизменно повторял молоденький продавец.
Никогда Мегрэ не чувствовал себя так скверно, как тогда, когда ему приходилось примерять что-нибудь. В зеркале, в которое смотрелся, он заметил спину, голову, а на голове цилиндр.
Так как клиент был в сером спортивном костюме, выглядело это комично.
— Нет! Мне хотелось бы еще более старый фасон. Я не буду его носить.
Мегрэ ждал, пока ему принесут другие шляпы, за которыми отправились внутрь магазина.
— Хотите знать, так мне это для шутки одной. Свадьбу мы там выдуманную устраиваем. С приятелями, в двухгрошовом кабачке. Будет невеста, свекровь — все честь по чести! Как на настоящей деревенской свадьбе. Ну, вы понимаете, что мне надо. Я изображаю мэра деревни.
Покупатель рассказывал, добродушно усмехаясь. Это был мужчина лет тридцати пяти, упитанный, с полным розовощеким лицом, производящий впечатление преуспевающего коммерсанта.
— Вот если бы у вас нашелся с плоскими полями…
— Погодите! Мне кажется, в мастерской есть как раз то, что вам надо.
Тем временем Мегрэ принесли еще одну стопку шляп. Первая же, которую он померил, пришлась в самый раз. Но он еще помедлил и вышел всего на несколько секунд раньше человека с цилиндром, остановив на всякий случай такси.
И хорошо сделал. Выйдя из магазина, тот сел в стоявшую у тротуара машину и направился в сторону Вьей-дю-Тампль.
Там он пробыл с полчаса у старьевщика и вышел с большой плоской коробкой, в которой, вероятно, находилось одеяние под стать цилиндру.
Затем последовали Елисейские поля, авеню Ваграм. Небольшой бар на углу улицы. Здесь он провел не больше пяти минут и появился с пухленькой смеющейся женщиной лет тридцати.
Мегрэ все смотрел на часы. Первый поезд его уже ушел. Второй уйдет через четверть часа. Он пожал плечами, бросил шоферу такси:
— Езжайте дальше!
Он так и думал: машина остановилась перед домом на улице Нил. Пара скрылась в подъезде. Мегрэ выждал четверть часа и вошел внутрь, предварительно прочитав надпись на медной табличке: «Квартиры для холостяков на месяц и по дням».
В элегантной приемной он застал надушенную управляющую.
— Сыскная полиция! Пара, которая только что вошла…
— Какая пара? Впрочем, она не долго ломалась.
— Вполне респектабельные люди. Оба семейные, приходят сюда два раза в неделю.
Выйдя, комиссар взглянул через стекло машины на удостоверение:
МАРСЕЛЬ БАССО Париж, набережная Аустерлиц, 32
На улице ни ветерка. Парит. Все трамваи и автобусы, едущие к вокзалам переполнены. Такси забиты складными креслами, удочками, сетками для ловли креветок, чемоданами.
До блеска синий асфальт, на всех террасах звон стаканов и блюдец.
— А ведь три недели прошло, как Ленуара…
Об этом мало говорили. В общем, самое тривиальное дело. Убийца, можно сказать, профессиональный. Мегрэ вспомнил его дрогнувшие усики, вздохнул, посмотрел на часы. Поздно уже ехать к госпоже Мегрэ, которая сегодня вечером опять будет стоять с сестрой у барьерчика пригородного вокзала и опять скажет: «Как всегда!».
Шофер такси читал газету. Человек в цилиндре вышел первым, осмотрелся, прежде чем подать знак приятельнице, которая ждала в подъезде.
Остановка на площади Терн. Через заднее стекло видно было, как они целуются. Такси, в которое пересела женщина, уже начало двигаться, а они все еще держались за руки.
— Ехать за ним? — спросил шофер.
— Да, до конца!
Во всяком случае он обнаружил человека, знающего, что такое двухгрошовый кабачок!
Набережная Аустерлиц. Громадная вывеска:
МАРСЕЛЬ БАССО
ИМПОРТЕР ЛЮБОГО УГЛЯ. КРУПНЫЙ — СРЕДНИЙ. ДОСТАВКА НА ДОМ В МЕШКАХ. ЦЕНЫ ЛЕТНИЕ.
Склад, окруженный почерневшим забором. Напротив, на другой стороне улицы, старая грузовая набережная и пустые баржи, стоящие рядом с недавно выгруженным углем.
Посреди складов — большой дом, типа виллы. Господин Бассо поставил автомобиль, машинально осмотрел себя, чтобы убедиться, что на плечах не осталось женских волос, вошел в дом.
Мегрэ увидел, как он появился в комнате первого этажа, окна которой были открыты настежь. Он стоял с высокой красивой блондинкой. Оба смеялись. Оживленно разговаривали. Господин Бассо померил цилиндр и посмотрел на себя в зеркало.
Складывали вещи в чемоданы. Рядом стояла прислуга в белом переднике.
Через четверть часа, в пять, семья вышла. Десятилетний мальчик шел впереди, неся воздушное ружье. За ним — служанка, госпожа Бассо, ее муж и садовник с чемоданами.
Все были в отличном настроении. Мимо проносились автобусы, направлявшиеся за город.
На Лионском вокзале отчаянно свистело удвоенное, утроенное количество поездов.
