Рекс Стаут - Право умереть
Вулф сделал гримасу.
– Во всяком случае, не моя, – решительно заявил он.
– Не для того, чтобы отговорить его. Нужно выяснить что с ней происходит.
– А что с ней может происходить, если не считать недостатков, свойственных всем представительницам ее пола?
– Не скажите. Тут явно что-то не так – Уиппл поднял брови. – Она из хорошей семьи, молода, интересна, в материальном положении совершенно независима. При таких условиях ее брак с негром – абсурд.
– Я не стану произносить речь, а приведу соответствующие изречения и поговорки. Вот, например, Бенджамин Франклин утверждал: «Влюбленный может проскакать и на необъезженной лошади». То же самое можно сказать и про влюбленную. Древняя римская поговорка гласит: «Экс визу амор» – «Полюбить можно, только посмотрев»… В природе не встречается ничего абсурдного, хотя есть много такого, о чем приходится сожалеть.
– Все это не имеет отношения к делу.
– Вы полагаете?
– Да. – Уиппл улыбнулся. – Любовь, а тем более страсть, здесь совершенно ни при чем. Нет ничего абсурдного в том, что белая женщина поболтает с негром или даже переспит с ним. Совсем другое дело замужество. Я утверждаю, что если Сюзанна Брук намеревается выйти замуж за моего сына, тут что-то не так. У нее в голове, видимо, не хватает винтика. Ведь это связано с такими трудностями, неудобствами, осложнениями… Да вы и сами понимаете.
– Еще бы.
– Она не может стать для него хорошей женой и должна это понимать. С ней что-то неладно. Одно из двух: либо у нее не все благополучно в прошлом, либо в характере девушки есть какие-то особенности. Если бы я мог все точно разузнать и рассказать сыну… Он у меня не идиот. Но как раз разузнать-то я и не в состоянии. Не умею. Вот почему я пришел к вам.
– Расовая гордость, – внятно произнес Вулф.
– Что?! У кого?
– У вас, у кого же еще. Возможно, вы не отдаете себе отчета…
Уиппл вскочил и, прищурившись, гневно взглянул на Вулфа.
– Я не расист. Я допустил ошибку, решив обратиться к вам. Я не думал…
– Ерунда. Садитесь. Ваша проблема…
– Забудьте о ней. Забудьте обо мне. Жалею, что вспомнил о вас. Обвинить меня в…
– Садитесь, черт возьми! – крикнул Вулф. – Антрополог, отрицающий расовую гордость… Как ученый, вы должны знать, что она закономерна. Как человек, вы должны быть наделены ею. Я не хотел вас оскорблять и беру свое замечание обратно. Оно бессмысленно. Обстоятельства вынудили вас начать действовать, и не столь уж важно, какие мотивы руководили вами. Мною же руководит то обстоятельство, что я в долгу перед вами, вы напомнили мне об этом, и я с вами расплачусь. Однако вначале я хочу сделать одно замечание… Вы, может быть, все же присядете?
– Кажется, я стал слишком обидчив, – пробормотал Уиппл и сел.
Вулф взглянул на него и продолжал:
– Я имею в виду этот брак. Возможно, мисс Брук подходит к делу более реалистично, чем вы. Вероятно, она достаточно умна и понимает, что неприятностей в семейной жизни все равно не избежать, за кого бы она ни вышла. Во всяком случае, трудности, неудобства, осложнения (повторяю ваши слова, хотя предпочел бы более резкие) так или иначе неизбежны. Но если она выйдет за белого, семейные дрязги будут казаться ей пустяковыми и обычными. Став женой негра, она из-за каждой мелочи будет считать себя страдалицей. Я еще не встречал женщин, в полной мере наделенных, здравым смыслом, но допускаю, что они существуют. А что, если мисс Брук одна из них?
Уиппл покачал головой.
– Нет, сэр. На словах-то у вас очень ловко получается. – Он улыбнулся. – Отец называл таких людей, как вы, сладкогласными соловьями. Нет, сэр.
– Вы убеждены в этом?
– Да.
– Ну что ж, хорошо. Вы можете под каким-нибудь благовидным предлогом устроить мистеру Гудвину встречу с мисс Брук? Может, за ленчем или за обедом вместе с вами и вашим сыном?
Уиппл заколебался.
– Боюсь, это невозможно. Ей известно, что я… что мое отношение… Но так ли уж необходимо мистеру Гудвину встретиться с ней и моим сыном?
– С вашим сыном не обязательно. С ней – да. Я не могу исполнить вашу просьбу, пока мистер Гудвин не повидается и не поговорит, а возможно, и не потанцует с ней и не доложит мне. Возможно, что нам в данном случае понадобится только способность мистера Гудвина проникать в психологию хорошеньких молодых женщин и его талант завоевывать их доверие. – Он повернулся ко мне: – Арчи, у тебя есть предложения?
Я кивнул.
– А как же! – Вулф сам напросился. – Насколько я понимаю, мне предстоит встретиться с девушкой, определить, что она из себя представляет, понять ее, доставить сюда, поместить в нашу гостевую комнату с тем, чтобы вы ее соблазнили и женились на ней. Что же касается всяких там трудностей, неудобств, осложнений…
– Мистер Гудвин, – прервал меня Уиппл, – вы, конечно, можете шутить, но мне не до шуток.
Я взглянул на него.
– Понимаю. Но я не мог не ответить на ехидное замечание мистера Вулфа насчет меня и хорошеньких молодых женщин. Однако он прав, я должен повстречаться с ней, сам мистер Вулф никогда не выходит из дому по делам. Насколько все это срочно? Они уже назначили день свадьбы?
– Нет.
– Вы уверены, что они еще не поженились?
– Совершенно уверен. Мой сын ничего не скрывает ни от меня, ни от матери.
– Ваша жена поддерживает вас?
– Целиком и полностью, – Уиппл повернулся к Вулфу. – Вы взяли обратно ваше замечание относительно расовой гордости потому, что оно лишено смысла. Все же вы его высказали, и, думаю, оно отнюдь не бессмысленно по отношению к моей жене. Разве это не расовая гордость, если она хочет, чтобы женой ее сына стала женщина, с которой она могла бы подружиться? Подружиться по-настоящему. Как американский негр, как человек, как антрополог, наконец, я хочу спросить, есть ли у нее надежда подружиться с белой женщиной?
– Нет. Но давайте поставим вопрос по-другому: а была бы у нее такая надежда, если бы женой сына стала не белая, а цветная женщина? – Вулф жестом дал понять, что считает дальнейший разговор бесполезным. – Но вы же твердо убеждены в своей правоте. – Он искоса взглянул на настенные часы: до обеда оставалось сорок минут. – Поскольку мистер Гудвин не внес никаких предложений, давайте попробуем вместе разобраться в ситуации. Расскажите все, что вам известно о мисс Брук.
Я приготовил блокнот.
Беседа продолжалась полчаса, и до обеда оставалось еще десять минут, когда я, проводив Уиппла, вернулся в кабинет. Вулф сидел с закрытой книгой в руках и, поджав губы, смотрел на нее. На этот раз ему не удалось воспользоваться часом, который он обычно проводил за чтением.
