Рекс Стаут - Горький конец
– Привет, – жизнерадостно провозгласил я.
– Мистер Ниро Вульф? – проворковал приятный голосок с провинциальным акцентом. – Меня зовут Эми Данкен.
Я сразу понял, что дело безнадежно. Когда Вульф мечется между черной хандрой и звериной яростью, а наш банковский счет вознесся до небес, то одно лишь мое упоминание о приходе прелестного существа по имени Эми Данкен, которое хочет видеть его, неважно по какому делу, вызвало бы приступ неукротимой злобы. Я решил взять огонь на себя… Пригласив девушку войти, я сопроводил ее через прихожую, провел в кабинет и подвинул к ней кресло.
– Мисс Данкен, Ниро Вульф, – строго произнес я и уселся. – Она хочет попросить вас о чем-то.
Вульф, даже не покосившись в ее сторону, обжег меня свирепым взглядом.
– Проклятье! – взорвался он. – Я занят. Я думаю. – Он обратился к гостье:
– Мисс Данкен, вы стали жертвой вопиющей наглости моего слабоумного помощника. Как, впрочем, и я. Я принимаю только по записи.
Девушка робко улыбнулась.
– Мне, право, неловко. Но ведь я уже здесь, и это не займет много времени…
– Нет! – Вульф снова метнул взгляд на меня. – Арчи, когда проводишь мисс Данкен, вернись сюда.
Он совершенно распоясался. Поймите меня правильно: после тех испытаний, что выпали на мою долю за три последних дня, мои нервы тоже были на пределе; вот почему я решил, что маленький урок пойдет этому зарвавшемуся нахалу впрок. Я встал и твердо произнес:
– Я поеду в лабораторию. Заодно подброшу мисс Данкен. – Я указал на банку. – Вы хотите, чтобы я подождал там?..
Девушка неожиданно встрепенулась.
– Откуда у вас это? – спросила она.
Я изумленно воззрился на нее.
– Вы имеете в виду банку?
– Да. Откуда она у вас?
– Купил. Шестьдесят пять центов выложил.
– И вы везете ее в лабораторию? Почему? Вас смутил вкус? О, держу пари, что да! Горький, да?
Я вылупился на нее, раскрыв рот. Вульф, прямой как пружина, глаза – узкие щелочки, рявкнул:
– Почему вы об этом спросили?
– Потому, – горделиво ответила Эми Данкен, – это я узнала этикетку. И вы отсылаете ее в лабораторию… Из-за этого я к вам и пришла! Надо же, именно у вас такая же баночка…
Любой другой на месте Вульфа несомненно утратил бы дар речи, Вульф же в очередной раз продемонстрировал, что ошеломить его не так-то просто.
– Вы хотите сказать, – проревел он, – что вам было известно об этом гнусном заговоре? И вы знали о том, что готовится неслыханное покушение на мой вкус и пищеварение?
– Нет, что вы! Но я знаю, что там есть хинин.
– Хинин! – рявкнул Вульф.
Эми кивнула.
– Да. – Она протянула ко мне руку. – Можно взглянуть?
Я передал ей банку. Эми сняла крышку, прикоснулась к паштету кончиком мизинца, облизнула мизинец и принялась ждать результата. Ждать пришлось недолго.
– Бр-рр! – поморщилась Эми и дважды сглотнула. – Жуткая горечь! Да, это точно он. – Она поставила банку на стол. – Как странно…
– Вовсе не странно, – ворчливо сказал Вульф. – Лично я ничего странного в этом не нахожу. Вы говорите – в банке хинин. Вы сказали это, едва успев ее увидеть. Кто подложил его в банку?
– Не знаю. Именно поэтому я и пришла к вам: просить, чтобы вы это выяснили. Видите ли, мой дядя… Вы позволите мне все рассказать?
– Разумеется.
Девушка заерзала, снимая пальто. Я помог ей избавиться от него и отложил пальто в сторону, чтобы Эми могла поудобнее устроиться в кресле. Она поблагодарила меня милой улыбкой, в которой не было и тени хинина, а я уселся за свой стол, достал блокнот и открыл чистую страничку.
– Артур Тингли, – начала она, – это мой дядя. Брат моей мамы. Он владелец компании «Лакомства от Тингли». Он упрям, как дьяв… – Девушка осеклась и зарделась. – Словом, он жуткий упрямец. Он даже подозревает меня в истории с хинином на том лишь основании… Без малейших оснований!
– Вы хотите сказать, – возмущенно спросил Вульф, – что этот негодяй, зная, что его проклятые лакомства напичканы хинином, продолжает торговать ими?
– Нет, – покачала головой Эми. – Он вовсе не негодяй. Дело совсем в другом. Про хинин они узнали всего несколько недель назад. Посыпались жалобы, и со всей страны начали возвращать тысячи банок паштета. Дядя отдал их на анализ и выяснил, что во многих содержится хинин. Впрочем, испорчена лишь малая часть всей продукции – дело у дяди поставлено на широкую ногу. Он пытался провести расследование, и мисс Иейтс – она отвечает за производство – приняла все меры предосторожности, однако в некоторых последних партиях опять нашли хинин.
– Где расположена фабрика?
– Недалеко отсюда. На Западной Двадцать шестой улице, возле реки.
– Вы там работаете?
– Нет, но работала раньше, когда впервые приехала в Нью-Йорк. А потом… уволилась.
– Вам известно, что дало расследование?
– Ничего. Почти ничего. Мой дядя подозревает – он, по-моему, всех подозревает – даже своего сына Филипа, приемного сына. И меня! Ничего нелепее не придумаешь! Но больше всех он подозревает другого человека – вице-президента «П энд Б», «Провиженс энд Беверидж Корпорейшн». Компания «Лакомства от Тингли» известна с незапамятных времен – мой прадедушка основал ее семьдесят лет назад, – «П энд Б» пыталась ее выкупить, но дядя продавать отказался.
Он считает, что конкуренты подкупили кого-то из персонала фабрики и будут теперь шантажировать его, вынуждая продать компанию. Дядя думает, что мистер… что виноват тот самый вице-президент, о котором я говорила.
– Мистер?..
– Мистер Клифф. Леонард Клифф.
Голос ее едва заметно дрогнул, и я оторвал глаза от блокнота, чтобы посмотреть, что случилось.
Вульф спросил:
– Вы знакомы с мистером Клиффом?
– О да, – она снова заерзала в кресле. – То есть я хочу сказать… Словом, я его секретарша.
– Вот как? – Вульф закрыл глаза, потом наполовину приоткрыл их. – Значит, оставив работу у своего дяди, вы переметнулись во вражеский стан?
Эми вспыхнула.
– Нет, конечно! – с негодованием воскликнула она. – Вы говорите точь-в-точь, как мой дядя! Должна же я где-то работать! Я родилась и выросла в Небраске. Три года назад, когда умерла мама, я перебралась в Нью-Йорк и начала работать в конторе у своего дяди. Это продолжалось два года, а потом… работать стало неприятно, и мне даже трудно сказать, уволилась ли я сама или он меня уволил. Я нанялась в «П энд Б» стенографисткой, а шесть недель назад получила повышение, и вот теперь я секретарша мистера Клиффа. Если вам интересно знать, по какой причине мне стало неприятно работать у дяди…
– Неинтересно. Если это только не имеет отношения к хинину.
