Питер Джеймс - Бабенькина мухоморка
— А она была артисткой в мюзик — холле? — спросил Далглиш.
— Да, и притом очень одаренной. Мой дед увидел ее, когда она с партнером выступала в одном из каннских шозик — холлов. Дед поехал со слугой на юг Франции укрепить свое здоровье. Насколько я знаю, она сняла у него золотые часы с цепочки, а когда он о том заявил, сообщила, что он англичанин, недавно перенес болезнь::?елудка, имеет двух сыновей и дочь и его ждет замечательный сюрприз. Все сошлось, только вот моя единственная сестра умерла в родах, оставив ему внучку, Маргерит Годар.
— Точная догадка по его речи и внешности, — заметил Далглиш. — Полагаю, сюрпризом оказалась женитьба.
— Для нашего семейства это вправду был сюрприз, и пренеприятнейший. Легко обличать чванность и условности былой эпохи, и в Англии времен Эдуарда есть что обличать. Но этот брак не назовешь благоприятным. Я говорю о разнице в воспитании, образовании, круге знакомств, об отсутствии общих интересов. Да еще громадный разрыв в возрасте. Дед женился на девушке моложе тремя месяцами его собственной внучки. Неудивительно, что в семье встревожились, чувствуя, что в конечном счете это супружество не принесет удовлетворения или счастья обеим сторонам.
Звучит сердобольно, подумал Далглиш. Этот брак действительно не принес счастья. С точки зрения семьи он был просто бедствием. Далглиш как‑то слышал, что приключилось, когда местный викарий и его супруга, присутствовавшие потом на обеде в Колбрук — Крофте в день убийства, знакомились с новобрачной. Огастес Боксдейл, старик, представил ее таким образом: «Познакомьтесь с иртисточкой, очаровательней которой не сыскать на эстраде. Запросто вытащила у меня золотые часы и бумажник. И резинку из трусов вытащила бы, если б я зазевался. А вот сердце мое вытащила, верно ведь, сердце мое?» — и сопроводил эти слова душевным шлепком по заду, вызвавшим клик довольства у дамы, незамедли тельно показавшей свое искусство, вынув связку ключей преподобного Венейблза из его уха.
Далглиш счел нетактичным напоминать канонику про все это.
— Что именно просите вы меня сделать? — осведомился он.
— Просьба немалая, ведь я знаю, как ты занят в Скотленд — Ярде. Но если бы ты утвердился в своем убеждении о непричастности Бабеньки, я с радостью принял бы завещанное. Мне казалось, ты мог бы получить доступ к материалам того суда. Вдруг они дадут тебе разгадку? Уж ты‑то мастер в таких делах.
Говорил каноник не льстиво, а в невинном удивлении: чем только люди не занимаются! Далглиш, верно, был мастер в таких делах. Дюжины полторы лиц, занимавших в настоящее время камеры строгого режима в тюрьмах ее величества, были обязаны этим мастерству инспектора Далглиша. Но чтобы вновь расследовать дело более чем шестидесятилетней давности, требуется скорее ясновидение, нежели мастерство. Тогдашние судья, обвинитель и защитник уже лет пятьдесят как умерли. Две мировых войны собрали свою дань. Сменилось четверо государей. Возможно, из тех, кто ночевал под крышею Колбрук — Крофта в злосчастную послерождественскую почь 1901 года, в живых остался лишь каноник.
Но старик был в непокое и так надеялся на помощь. А чтобы ее оказать, у Далглиша как раз подошла неделя отпуска, то есть имелось время.
— Попробую что‑нибудь сделать, — пообещал он.
Получение архивов процесса, состоявшегося шестьдесят семь лет назад, стоило времени и хлопот даже следователю — инспектору столичной полиции. Протоколы те мало что обещали во облегчение канонику. Судья Медлок по привычке высказывался с отеческой простотой, обращаясь к присяжным словно к собранным в ряд добронамеренным, но слабоумным детям. Основные факты вправду мог понять любой сообразительный ребенок. В заключительной речи судьи эти факты раскрывались с полной ясностью: «Итак, господа присяжные, мы подошли к вечеру 26 декабря. Огастес Боксдейл, переевший, судя по всему, на рождество и за завтраком, удалился в три часа отдыхать в свою комнату, ощущая легкие признака желудочного заболевания, имевшегося у него уже долгие годы. Вы слышали, что завтракал он вместе с остальными членами семьи и не ел ничего такого, что не ели бы они. Вы догадываетесь и представляете себе, что завтрак был роскошный. Мистер Боксдейл, по своему обычаю, чай днем не пил.
Обед, как заведено в Колбрук — Крофте, подали точно в семь. Господа присяжные, прошу твердо усвоить, кто присутствовал за столом: обвиняемая, миссис Боксдейл; старший сын ее мужа, капитан Морис Боксдейл, с женою; младший сын, преподобный Эдвард Боксдейл, с ятеною; внучка покойного, мисс Маргерит Годар; двое соседей — преподобный Генри Венейблз н его жена.
Вы слышали, что обвиняемая съела за обедом только горячее блюдо — говяжье рагу, а затем ушла из столовой, сказав, что хочет посидеть с мужем. Было это в восемь двадцать. В самом начале десятого она позвонила горничной, Мэри Хадди, и велела принести мистеру Боксдейлу миску каши. Вы слышали, что покойный обожал кашу, и, приготовленная кухаркой миссис Мунси, она действительно представляется наиболее питательным и усвояемым блюдом для пояшлого человека с ослабленным пищеварением.
Миссис Мунси описала вам, как она готовила кашу — по восхитительному рецепту миссис Битон — в присутствии Мэри Хадди на случай, как вы слышали, «если вдруг меня на месте нет, а тебе придется кашу готовить, и чтоб хозяину пришлась по вкусу». Приготовив кашу, миссис Мунси ложкой отведала ее, а Мэри Хадди отнесла миску с кашей в спальню, взяв еще кувшинчик воды, а то вдруг каша покажется слишком густой. Подходя к двери, горничная столкнулась с миссис Боксдейл, выходившей из спальни с ворохом чулок и нижнего белья в руках. Как вы слышали от нее, она шла в ванную постирать. Она указала горничной поставить миску с кашей па умывальник студиться, что Мэри Хадди и сделала в ее присутствии. Мисс Хадди сказала вам, что в тот момент увидела чашку с плававшими в воде листками мухоморной бумаги, а она знала, что именно такой раствор миссис Боксдейл применяет как косметическое средство. И верно, все присутствовавшие тогда в доме женщины, за исключением миссис Венейблз, говорят, что им известна была практика миссис Боксдейл готовить мухоморный раствор.
Мэри Хадди и обвиняемая ушли из спальни вместе, и вы слышали свидетельство миссис Мунси, что мисс Хадди вернулась в кухню после лишь нескольких минут отсутствия. В самом начале десятого дамы покинули столовую и перешли в гостиную пить кофе. В девять пятнадцать мисс Годар сказала, извинившись перед обществом, что пойдет к своему деду узнать, не нужна ли ее помощь. Время установлено точно, поскольку часы пробили четверть часа, когда она уходила, а миссис Венейблз отметила благозвучие их боя. Вы также слышали свидетельства супруг обоих сыновей Боксдейла, что в течение вечера ни одна из дам не оставляла гостиную, а мистер Венейблз показал, что все трое мужчин находились вместе, пока не появилась минут через сорок пять мисс Годар с известием, что ее деду совсем плохо и что незамедлительно надо послать за доктором.
