Джерард Келли - Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник)
Как всегда в такие периоды, Холмс то в исступлении копался в своих бумагах и проводил эксперименты с химикатами, источавшими омерзительный запах, то, облачившись в халат, неподвижно сидел в кресле, устремив невидящий взор в одну точку.
Иногда за весь день он не произносил ни слова, а порой, наоборот, обрушивался на меня с попреками, что я не положил на место то или иное письмо или листок бумаги с пометками, причем Холмса нисколько не интересовало, была ли действительно в том моя вина или нет. Как-то раз, после того как Холмс на протяжении трех суток не смыкал глаз, я обнаружил его лежащим без чувств на полу в спальне. Нисколько не сомневаюсь, он столь долго продержался без сна благодаря этому проклятому кокаину. Не стану скрывать, я много раз подумывал о том, чтобы выкинуть все его запасы наркотиков вместе со шприцем, но, положа руку на сердце, признаюсь, меня всякий раз удерживала мысль о страшном гневе Холмса, который вызвал бы подобный поступок.
С самого начала я искренне надеялся, что расследование, о котором пойдет речь в этом рассказе, заинтересует Холмса и поможет пробудить в нем угасший интерес к жизни.
Одним словом, когда июльским утром к нам явился мистер Марк Лоу, я проводил его к Холмсу не без чувства облегчения. Лоу договорился о своем визите ранее на той же неделе, и я молил небеса, чтобы дело, с которым он обратился к нам, заинтриговало моего угрюмого друга.
Холмс сидел, откинувшись в кресле и устремив взгляд в потолок. Казалось, он едва обратил внимание на нашего гостя. Я предложил Лоу присесть и рассказать, с чем он к нам пожаловал.
Лоу был высоким, прилично одетым молодым человеком с копной густых волос и аккуратно подстриженной бородкой. Темно-синий костюм в тонкую белую полоску идеально сидел на его ладной фигуре. В руках молодой человек держал портфель-дипломат из коричневой кожи.
– Мистер Холмс, вас порекомендовал мне мой работодатель, сэр Лоренс Бринкли, – промолвил Лоу, устроившись в кресле. – Это имя вам знакомо?
– Фавершем и Бринкли, стряпчие, Вардур-стрит, – едва заметно кивнув, отозвался Холмс.
– Совершенно верно. Я младший компаньон. Сэр Лоренс весьма лестно отзывался о вас.
Холмс снова кивнул, и молодой человек продолжил:
– Дело в том, что мне предстоит защищать человека, обвиненного в убийстве. Я твердо уверен в том, что мой клиент невиновен, однако, боюсь, без вашей помощи мне не удастся это доказать.
Холмс наконец соизволил повернуться к Лоу.
– Вы в первый раз ведете дело об убийстве? – спросил он молодого человека.
– Да, мистер Холмс. Я допускаю, что вам вряд ли доводилось слышать об этом происшествии, поскольку о нем практически не писали в газетах. На первый взгляд все достаточно ясно: ссора между соседями, приведшая в результате к убийству. Однако, с моей точки зрения, все далеко не так просто.
– Вы правы, – согласился Холмс, – я ничего не знаю об этом деле. Будьте любезны, изложите мне все в деталях.
– Второго июня, – начал Лоу, – мой клиент, мистер Артур Данн, был арестован по обвинению в убийстве своего соседа Седрика Томкинса. Мистер Томкинс был убит выстрелом в голову из ружья двадцать второго калибра. Огонь велся со стороны дома Данна.
– Что стало причиной ссоры? – спросил Холмс.
– Вы не поверите, – со вздохом ответил Лоу, – но вся проблема в собаке-ищейке по кличке Бесс.
Холмс в удивлении приподнял бровь, что не могло меня не обрадовать: похоже, дело заинтересовало моего друга.
– Выяснилось, что эта собака, принадлежавшая Томкинсу, достаточно давно гадила в саду мистера Данна. Участок обвиняемого примыкает к участку потерпевшего. Оба мужчины время от времени достаточно бурно выясняли между собой отношения. Потом однажды ночью кто-то порезвился в курятнике у мистера Данна; погибло немало кур. Мистер Данн утверждал, что виновата Бесс. Томкинс настаивал, что в курятнике хозяйничала лиса, но мистер Данн ничего не хотел слушать. Свидетели показали, что он угрожал пристрелить Бесс.
– Скажите, а у вашего клиента есть ружье двадцать второго калибра?
– Да, такое оружие у него имеется, – подтвердил Лоу.
– И кто вел дело?
– Инспектор Грегсон.
– Ну конечно, – вздохнул Холмс, – неутомимый трудяга Тобиас Грегсон. Для Скотленд-Ярда он очень неплох, но кое-чего Тобиасу все-таки не хватает. Что ж, насколько я понимаю, удовольствие более чем скромное. Однако на безрыбье остается довольствоваться тем, что предлагают. – Холмс поднялся с кресла. – Думаю, прежде чем нанести визит инспектору Грегсону, нам имеет смысл повидать вашего клиента.
– Как пожелаете! – Лоу, сияя, вскочил. – Я очень надеялся, что вы возьметесь за дело.
– Вы разрешите нам воспользоваться кэбом, что ждет вас у дверей?
– Откуда вы узнали, что я попросил кучера не уезжать? – изумился Лоу.
– Мне известно не только это. Я даже знаю, какой именно кэб нас поджидает. Кучера зовут Альберт Гаф, а кличка его серой кобылы в яблоках – Петуния.
– Я понял! Когда я приехал, вы смотрели в окно и видели экипаж своими глазами.
– Я целый час, не вставая, просидел в кресле, – покачал головой Холмс. – Если не верите, спросите доктора Уотсона.
Я кивнул в подтверждение слов друга. Лоу выглядел настолько озадаченным, что Холмс со вздохом пустился в объяснения:
– Я знаю большинство извозчиков в округе. У Гафа хронический бронхит. Я про себя называю его Кашлюн Гаф. Слышите, как он надрывается? Кроме того, его кобыла Петуния весьма нетерпеливое создание и постоянно бьет копытом. Что тоже можно заметить, если у вас, конечно, острый слух.
Холмс был прав: с улицы до нас доносилось чуть слышное постукивание копыта по уличной брусчатке.
Мы с Холмсом надели плащи и шляпы и вскоре уже тряслись в кэбе, который вез нас в тюрьму Уормвуд-Скрабс, где под стражей содержался Данн.
Некоторое время спустя мы сидели напротив обвиняемого, находившегося под охраной двух тюремщиков. После того как мы представились, Холмс произнес:
– Мистер Лоу убежден, что вы невиновны. Чтобы это доказать, он обратился ко мне за помощью. Итак, вы действительно не совершали того, в чем вас обвиняют?
Данн был примерно моего возраста и телосложения. Выглядел он изможденным и осунувшимся. Редкие седые волосы были всклокочены, подбородок покрывала щетина, а вокруг глаз темнели круги. Руки у Данна тряслись.
– Не виноват я. Ни в чем не виноват! – дрожащим голосом ответил он и вперил взгляд умоляющих глаз в моего друга. – Такое впечатление, мистер Холмс, что я умер и очутился в аду. Каждую минуту я жду, что еще миг – и мне удастся пробудиться от этого кошмара, но увы… Господь свидетель, я невиновен, но если вы не сможете это доказать, боюсь, со мной все кончено.
