Рекс Стаут - Погоня за отцом
— Очень трогательно, — произнес я, — но я не падок на лесть. Так вы сказали, что отца у вас не было?
Глаза Эми метнулись в сторону официантки, которая принесла нам коктейли и сандвичи. Когда нас обслужили и мы вновь остались вдвоем, Эми попыталась улыбнуться.
— Я так выразилась, конечно, в переносном смысле. Я просто никогда его и в глаза не видела и даже не знала, кто он такой. И сейчас не знаю. Не знаю даже, каково мое настоящее имя. И никто этого не знает — никто! Вот в чем дело. Мне кажется, что Деново — не настоящая фамилия моей матери. Я думаю даже, что моя мать вообще не была замужем. Вам известно, что означает Деново? Это два латинских слова; «de novo».
— Что-то новое. Нова, например, это новая звезда.
— Это означает — «заново», «снова» или «сызнова». Моя матушка как бы начала жизнь заново, сызнова, вот и взяла себе фамилию Деново. Жаль, что я не знаю этого наверняка.
— А вы ее спрашивали?
— Нет. Хотела и даже собиралась, но опоздала. Она умерла.
— Когда?
— В мае. Всего за две недели до того, как я окончила колледж. Ее сбила машина. Водитель скрылся.
— Его нашли?
— Нет. Но говорят, что до сих пор ищут.
— А родственники у вас есть? Сестра, брат…
— Нет, никого больше нет.
— Так не бывает. У всех есть родственники.
— Нет. Никого. Хотя, конечно, кто-то может носить настоящую фамилию матери.
— А двоюродные братья и сестры, дяди, тети…
— Нет.
Да, дельце становилось довольно запутанным. Или, напротив, предельно простым. Я знавал людей, которые предпочитали считать себя одинокими — а вот Эми Деново и в самом деле была совсем одна. Я предложил ей попробовать сандвич — она согласилась и откусила кусочек. Обычно, когда я сижу с кем-то за одним столом, я замечаю определенные мелочи и особенности, поскольку это позволяет получше узнать человека, а вот в тот раз я позволил себе расслабиться, поскольку то, как Эми кусала сандвич, жевала, глотала или облизывала губы не имело ни малейшего отношения к ее делу. Впрочем, я все-таки подметил, что отсутствием аппетита девушка не страдала, что она и доказала, проглотив половину сандвичей с яйцом и анчоусами. Покончив с сандвичами, Эми осведомилась, входят ли они в число излюбленных лакомств Ниро Вулфа и, похоже, была несколько разочарована, когда я ответил, что нет, не входят. Когда блюдо опустело, она сказала, что даже не ожидала, что так проголодается после того, как наконец поделится с кем-то столь долго вынашиваемой тайной. Потом чуть заметно улыбнулась (ах, эти ямочки!) и добавила:
— Как все-таки плохо мы сами себя знаем.
— И да и нет, — сказал я. — Некоторые из нас знают себя даже слишком хорошо, другие — совершенно недостаточно. Я, например, совсем не желаю знать, почему встаю утром и блуждаю в тумане — если стану ломать над этим голову, то, возможно, никогда больше не засну. Впрочем, я всегда сумею выбраться из любого тумана. Что же касается вас, то вы вовсе не в тумане. Напротив, вы — под лучами прожектора, который сами же на себя и наставили. Но что вам мешает самой же и отключить его?
— Это вовсе не я. Прожектор включили другие люди, в первую очередь — моя матушка. Я ничего не могу с ним поделать.
— Ну, хорошо. Тогда что вас больше всего заботит? Подлинная фамилия вашей матери или отца?
— Конечно, отца. В конце концов, с матерью я прожила вместе всю жизнь, так что мое желание выяснить ее настоящую фамилию объясняется простым любопытством. Отец — другое дело. Жив ли он? Кто он? Что он из себя представляет? Ведь во мне его гены!
Я серьезно кивнул.
— Да, вы закончили Смит. Там, должно быть, много рассказывали про гены. Мистер Вулф как-то раз сказал, что ученым следовало бы умалчивать про свои открытия: делясь ими, они порой усложняют людям жизнь. Кофе не хотите?
— Нет, спасибо.
— Здесь к кофе подают очень вкусные штучки.
Эми помотала головой.
— Признаться честно, я готова проглотить все что угодно — даже не знаю, что это вдруг на меня нашло, — но все же воздержусь. А что вы?.. Вы сказали, что готовы дать мне совет.
— Да. — Я положил руку на стол. — Дело у вас и впрямь заковыристое. Тут советом не обойдешься, даже если он исходит от человека, которому вы доверяете. Так вот, у вас есть примерно один шанс из миллиона, что через неделю кропотливого и добросовестного труда поиски могут увенчаться успехом, однако с наибольшей вероятностью можно предсказать, что работа затянется надолго и влетит вам в копеечку. Сколько у вас денег?
— Немного. Но я, конечно, заплачу вам.
— Не мне. Я уже объяснил. А у Ниро Вулфа гипертрофированные представления о размерах гонорара; вот почему мне нужно точно знать, какими средствами вы располагаете. Если вы не против, конечно.
— Нет, я не против. У меня никогда не было особых сбережений — я тратила все, что зарабатывала. У меня есть только то, что оставила в наследство мама, за вычетом расходом на… кремацию. Мама оставила особое распоряжение на этот счет. В банке у меня немногим больше двух тысяч, вот и все. Но долгов никаких нет, хотя и мне никто не должен.
Я приподнял бровь.
— А что делала ваша мама… Нет, это не имеет значения. Ясно, что зарабатывала она достаточно, раз послала вас в дорогой колледж. Или кто-то помог ей?
— Нет, она сама. Вы хотели спросить, как она зарабатывала на жизнь? Она помогала телевизионному продюсеру, причем, насколько я помню — это был всегда один и тот же человек. Она получала тысяч пятнадцать в год, может быть, немного больше. Она мне не рассказывала. — Живые карие глаза вновь вперились в меня. — Если я уплачу Ниро Вулфу две тысячи, он позволит вам заняться этим делом?
Я потряс головой.
— Он даже обсуждать это не станет. Он прекрасно понимает, что такая работа может растянуться на целый год, тогда как ему ничего не стоит содрать с какого-нибудь клиента пять тысяч за одну неделю. Должно быть, вы плохо его знаете. Он невероятно упрям, чудовищно честолюбив, вздорен и почему-то вбил себе в голову, что он — самый непревзойденный и лучший сыщик в мире. Я, впрочем, придерживаюсь того же мнения; в противном случае уже давно сменил бы шефа и место работы. Мне кажется, что вам нужно помочь — вы и сами того заслуживаете, к тому же мне нравятся ямочки у вас на щеках, но если я ни с того ни с сего попрошу Ниро Вулфа принять вас, он просто злобно воззрится на меня — и все. Решит, что у меня крыша поехала. Но у меня есть одна задумка, которая, возможно, придется вам по душе. Мисс Роуэн обожает делать добрые дела, денег у нее куры не клюют, так что вы можете…
— Не вздумайте рассказать ей про меня!
— Спокойно. Я вовсе не собираюсь про вас рассказывать. Ни ей, ни кому другому. Я просто подумал, что вы могли бы сами обратиться к ней и…
