Эрл Гарднер - Совы не моргают
Берта окинула меня быстрым взглядом суровых серых глаз и сказала:
– Боже мой, Дональд, ты выглядишь так, будто пьянствовал целую неделю!
– Это из-за будильника.
– Тебе ведь не нужно было вставать раньше, чем мне, – фыркнула она. – Это Эмори Хейл, Эмори Гарлэнд Хейл, наш клиент.
– Здравствуйте, мистер Хейл, – вежливо произнес я.
Он посмотрел на меня сверху вниз, и, когда мы пожимали друг другу руки, на лице его появилось критически-недоверчивое выражение. Это выражение не застало Берту врасплох – она не раз видела его на лицах наших клиентов и не преминула заметить:
– Не следует заблуждаться относительно Дональда. Он весит сто сорок в одежде вместе с перочинным ножом и ключами в кармане, но мозг у него весит куда больше обычного, а его мужества хватило бы на целую армию.
Хейл улыбнулся после этих слов, и улыбка его оказалась именно такой, какую я ожидал увидеть. Он осторожно соединил края зубов и растянул губы. Возможно, у него просто была такая манера улыбаться, но у всякого стороннего наблюдателя возникала мысль, что, если он даст своим челюстям волю, они вывалятся у него изо рта.
– Где мы сможем поговорить? – спросила Берта.
– В отеле. Я снял два номера. В городе пока многолюдно – туристский сезон еще не закончился.
– Годится, – одобрила она. – Ты выяснил что-нибудь, Дональд?
– Судя по письму, которое ты прислала мне авиапочтой во Флориду, мистер Хейл должен сообщить подробности, чтобы я мог начать работать.
– Он это сделает, – сказала Берта. – Но в общих чертах я описала тебе, чего он хочет. Ты должен был приехать сюда три дня назад.
– Я здесь один день и две ночи.
Хейл улыбнулся. Берта – нет.
– По твоему виду можно догадаться, – заметила она.
Такси доставило нас в современный отель в деловой части города. Таким мог быть любой из полудюжины больших городов. Здесь ничто не напоминало о романтическом Французском квартале, который находился всего за шесть жилых домов отсюда.
– Мисс Фенн жила здесь? – спросил Хейл.
– Нет, она жила в «Монтелеоне», – ответил я.
– Как долго?
– Около недели.
– А потом?
– Вышла и больше не вернулась. Бесследно исчезла.
– И не взяла свои вещи? – спросил Хейл.
– Нет.
– Всего одну неделю! – воскликнул он. – Не могу в это поверить.
– Мне требуется свидание с ванной, – решительно заявила Берта. – Ты ведь не завтракал, дружок?
– Нет, – ответил я.
– Выглядишь прямо как наказание божье!
– Извини.
– Ты не болен?
– Нет.
– Пойду и я в свою комнату, – сказал Хейл, – смахну с себя пыль и грязь. Надеюсь, смогу побриться получше, чем сегодня рано утром в поезде. Увидимся через… когда?
– Через полчаса, – решила Берта.
Хейл кивнул и направился по коридору в свой номер.
Берта повернулась ко мне:
– Ты что-то скрываешь?
– Да.
– Почему?
– Хочу побольше вытянуть из Хейла, прежде чем расскажу ему все, о чем узнал.
– Почему?
– Не знаю. Просто у меня предчувствие, что так будет вернее.
– И что же ты скрываешь?
– Роберта Фенн жила в отеле «Монтелеоне». Она распорядилась, чтобы из магазина ей туда доставили платье, которое подгоняли по ее фигуре, и заплатила задаток в двадцать долларов. Следовало доплатить еще десять долларов. Платье доставили после ее исчезновения. В отеле его продержали примерно неделю, а затем отправили назад в магазин. Об этом есть запись в журнале отеля.
– Хорошо, – нетерпеливо возразила Берта, – но это ни о чем нам не говорит.
– Через три или четыре дня после того, как платье было возвращено, мисс Фенн позвонила в магазин и попросила отправить пакет на имя Эдны Катлер на Сент-Питер-стрит, которой оставит деньги, чтобы та могла оплатить заказ.
– Кто же эта Эдна Катлер? – спросила Берта.
– Роберта Фенн.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Как ты выяснил это?
– Хозяйка квартиры опознала ее по фотографии.
– Но какого черта затеяла Роберта Фенн? – поинтересовалась озадаченно Берта.
– Понятия не имею, но за этим что-то кроется.
Я извлек свой бумажник, вынул частные объявления, которые вырезал из утренней газеты, и передал их Берте.
– Что это такое? – удивилась она.
– Частное объявление, которое повторяется изо дня в день в течение вот уже двух лет. Газета отказывается дать по этому поводу какую-либо информацию.
– Прочти мне его, – распорядилась Берта, – я оставила очки в сумке.
Я прочел объявление:
«Роб Ф. Пожалуйста, свяжись со мной. Я не переставал любить тебя ни на одну минуту с тех пор, как ты ушла. Вернись, дорогая!
П.Н.»– Повторяется в течение двух лет! – воскликнула Берта.
– Да.
– Ты думаешь, что «Роб Ф.» может означать Роберта Фенн?
– Возможно.
– Мы расскажем все это Хейлу?
– Не сейчас. Пусть сначала поведает нам обо всем, что известно ему.
– И ты даже не намекнешь Хейлу об этом объявлении в газете?
– Пока нет. Ты выудила у него чек?
Глаза Берты возмущенно вспыхнули.
– Что, черт побери, ты о себе воображаешь? Я, по-твоему, совсем бестолковая? Конечно же, я получила от него чек.
– Хорошо, – примирительно сказал я. – Давай все-таки сначала выясним, что знает он, а о том, что известно нам, расскажем ему позже.
– А что с квартирой? Можно туда войти и осмотреть ее?
– Да.
– Не вызывая подозрений?
– Да. Я провел там эту ночь.
– Ты?
– Да.
– Как тебе это удалось?
– Я снял ее на неделю.
Лицо Берты потемнело.
– Боже мой! Ты, похоже, возомнил, что агентство утопает в деньгах! Стоит мне отвернуться, как начинаешь транжирить! Вполне можно было войти туда, сказав хозяйке, что мы собираемся снять эту квартиру!
– Знаю, – прервал ее я, – но мне хотелось все тщательно там обыскать, посмотреть, не оставила ли Роберта Фенн чего-нибудь, что могло бы послужить ключом к разгадке.
– Ну и как, нашел?
– Нет, ничего.
Берта сердито фыркнула:
– Лучше бы ты провел ночь здесь! Ладно, убирайся к черту! Дай бедняжке Берте привести себя в порядок. Да, а где мы будем завтракать?
– Я покажу тебе одно замечательное местечко. Ты когда-нибудь пробовала вафли с орехами?
– Что?
– Вафли с ореховой начинкой?
– Господи боже мой, конечно нет! Я ем орехи в виде орехов, а вафли – как вафли! И я собираюсь выписаться из этого отеля и отправиться жить в ту квартиру. Нечего попусту сорить деньгами. Когда дело доходит до денежных дел, ты…
Я выскользнул в коридор. Захлопнувшаяся дверь отрезала заключительную часть ее фразы.
Глава 3
Хейл отодвинул тарелку, освобождая место перед собой на столе.
– Я улетаю в Нью-Йорк самолетом десять тридцать, – сказал он, – поэтому мне придется рассказывать, пока миссис Кул будет доедать вафли. Не возражаете, миссис Кул?
