Джорджетта Хейер - Предательский кинжал
Джозеф был полной противоположностью своей жены. Он кипел энергией. Все было бы хорошо, но, к несчастью для необщительного Натаниеля, он обожал устраивать большие вечера и ничто так не любил, как заполнять дом молодежью и самому принимать участие в их развлечениях. И вот морозным декабрем, к ужасу Натаниеля, Джозефа осенила идея организовать семейный съезд. После стольких лет, проведенных вдали от дома, Джозеф страстно мечтал о настоящем английском Рождестве. Натаниель, окинув его презрительным взглядом, сказал, что настоящее английское Рождество исходя из его опыта означает множество ссор между неприятными друг другу людьми, связанными лишь случайностью рождения и сведенными устаревшим обычаем, по которому на Рождество семьи должны собираться вместе.
Это язвительное замечание привело лишь к тому, что Джозеф рассмеялся, хлопнул Натаниеля по спине и любовно обвинил его в скупости. И то, что Натаниель в конце концов все-таки пригласил "молодых людей" в усадьбу на Рождество, говорило многое о даре убеждения Джозефа. Потребовалось немало времени для того, чтобы упросить Натаниеля забыть прошлое, потому что всего за месяц до этого он поссорился со своим племянником Стивеном и продолжал решительно отказываться финансировать пьесы, в которых хотела играть его племянница Паула.
— Понимаешь, Нат, — проникновенно сказал Джозеф, — такие старые перечники, как мы с тобой, не могут себе позволить ссориться с молодым поколением. Где бы мы были без них, со всеми их недостатками, благослови их Бог!
— Я могу ссориться с кем захочу, — ответил Натаниель, и это было чистой правдой. — Пусть Стивен с Паулой приезжают, если хотят, но я не потерплю, чтобы эта девица Стивена отравляла воздух своими противными духами, и я не собираюсь терпеть приставания Паулы. Она хочет, чтобы я поддерживал какую-то пьесу. Ее написал человек, о котором я ничего не слышал и не желаю слышать. Твоя драгоценная молодежь хочет только одного — денег, я-то знаю! Когда я думаю, сколько я на них выложил…
— Ну-ну, а почему бы и нет? — весело возразил Джозеф. — Меня не проведешь! Ты любишь притвориться скрягой, но я знаю, как приятно дарить, и никогда не поверю, что ты этого не знаешь!
— Иногда, Джо, — ответил Натаниель, — меня просто тошнит от твоих слов.
Тем не менее после долгих убеждений он согласился пригласить "молодую женщину" Стивена в Лексхэм. В конце концов под Рождество в усадьбе собралась целая компания: Паула привезла с собой неизвестного драматурга, против которого так решительно возражал Натаниель; Матильда Клар пригласила сама себя; и в самый последний момент Джозеф решил, что было бы некрасиво нарушать традицию, не пригласив компаньона Натаниеля Эдгара Мотисфонта.
Всю неделю перед Рождеством Джозеф украшал дом. Он купил бумажные гирлянды и развесил их по потолку, искололся в бесконечных попытках украсить побегами остролиста все картины в доме, развесил букеты омелы на всех видных местах. Он был занят именно этим, когда приехала Матильда Клар. Она вошла в дом как раз тогда, когда он устанавливал шаткую лесенку посередине холла, готовясь приладить букет омелы к люстре.
Джозеф воскликнул:
— Тильда, дорогая моя! — Стремянка с грохотом рухнула, а он поспешил навстречу первому гостю. — Ну-ка, ну-ка!
— Привет, Джо! — ответила Матильда Клар. — Рождественская уборка и все в таком роде?
Джозеф просиял и сказал:
— Вот я тебя и поймал! Посмотри! — Он поднял над ее головой омелу и обнял ее.
— Пещерный человек, — отстраняясь, сказала Матильда.
Джозеф восторженно засмеялся и, взяв ее под руку, повел в библиотеку, где Натаниель читал газету.
Натаниель посмотрел на нее поверх очков и без энтузиазма протянул:
— А, это ты! Как поживаешь? Рад тебя видеть.
— Ну, это уже кое-что, — сказала Матильда, пожимая ему руку. — Кстати, спасибо, что разрешили приехать.
— Думаю, тебе что-то надо, — проворчал Натаниель, но подмигнул ей.
— Ничегошеньки, — ответила Матильда, зажигая сигарету. — Просто сестра Сары сломала ногу, а миссис Джонс не может ее заменить.
Сара была преданной служанкой мисс Клар и составляла весь штат ее домашней прислуги, так что причина приезда Матильды в усадьбу полностью объяснялась. Натаниель буркнул, что он должен был это предположить. Джозеф схватил Матильду за руку, уговаривая не обращать внимания на Ната.
— У нас будет настоящее рождественское веселье! — сказал он.
— Черта с два! — сказала Матильда. — Хорошо, Джо, я помогу. Идеальный гость — вот я кто. А где Мод?
Мод нашлась в гостиной. Она рассеянно обрадовалась Матильде, подставила ей щеку для поцелуя.
— Бедный Джозеф так настроился на Рождество в старых традициях! — равнодушно сказала она.
— Ну хорошо, я готова ему помочь, — ответила Матильда. — Что мне делать — гирлянды? Кто будет еще?
— Стивен и Паула, невеста Стивена и, разумеется, мистер Мотисфонт.
— Звучит невероятно весело. В присутствии Стивена любой вечер пройдет как по маслу.
— Натаниелю не нравится невеста Стивена, — изрекла Мод.
— Скажи пожалуйста! — вульгарно отозвалась Матильда.
— Она очень хорошенькая, — сказала Мод.
Матильда усмехнулась.
— Что есть, то есть, — согласилась она.
Матильда не была хорошенькой. Правда, у нее были выразительные глаза, красивые волосы, но даже в розовой юности она не обманывалась, считая себя привлекательной. Она благоразумно смирилась с тем, что ей досталась вполне заурядная внешность и, как сама говорила, сделала ставку на стиль. Ей было уже ближе к тридцати, чем к двадцати; она была обеспечена, жила в коттедже, расположенном не слишком далеко от Лондона, что было очень удобно, и подрабатывала случайными занятиями журналистикой и выращиванием бультерьеров. Валерия Дин, невеста Стивена, слегка завидовала ей, потому что Матильда одевалась с отменным вкусом и при самой заурядной наружности привлекала большое внимание на вечерах, на которых Валерия тайно рассчитывала на то, что все взоры будут прикованы к ней.
— Конечно, дорогой, дело не в том, что мне не нравится твоя родственница, — говорила Валерия Стивену, — но так глупо называть ее потрясающей. Потому что она почти страшненькая, правда, Стивен?
— Разумеется, — отвечал Стивен.
— Ты считаешь, она такая ужасно умная, Стивен? Я тебя спрашиваю.
— Не думай об этом. Она чертовски славная.
— Ну, дорогой, это звучит просто уныло! — удовлетворенно сказала Валерия. — Ты ведь не хочешь, чтобы она приезжала в Лексхэм?
— Хочу.
— Стивен, ты просто свинья! Почему?
