Агата Кристи - Том десятый. Выпуск II
— Это на самом деле необыкновенное существо, редкой доброты, но она не… как бы это сказать?.. У нее отсутствует всякое образование. Вы знаете, что она была актрисой, когда сэр Рьюбен женился на ней? Она полна мелочных предрассудков, суеверий. Если в чем-нибудь упрется, ей напрасно было бы возражать. Она даже не хочет слушать, что ей говорят. Инспектор был не очень тактичен, он вывел ее из себя. Теперь она упрямо твердит, что глупо подозревать мистера Леверсона, что это чистый идиотизм, который как свойствен полиции, и что, конечно, милый Чарльз не может быть виновным.
— Но никакого убедительного аргумента?
— Никакого. Я ей повторяла, что бесполезно идти к вам с утверждением, которое не подкреплено фактами.
— Вы ей так сказали? Это интересно.
Мгновенным взглядом Пуаро окинул свою собеседницу. Черный костюм хорошего покроя. Маленькая траурная шляпка очень ей к лицу. Он отметил ее элегантность, красивое лицо с немного заостренным подбородком, голубые глаза, опушенные длинными ресницами. Незаметно для себя он ощутил, что его отношение к ней меняется. Теперь его, пожалуй, больше интересовала сама молодая женщина, чем дело, которое привело ее к нему.
— Я охотно поверил бы мадемуазель, что Аствелл чересчур эмоциональна и не совсем уравновешенна.
Лили Маргрейв с готовностью кивнула.
— Именно так. Как я уже говорила, она обезоруживающе добра, но с ней невозможно спорить или заставить рассматривать вещи с точки зрения логики.
— Видимо, у нее имеются собственные подозрения и они достаточно нелепы?
— Совершенно верно! — пылко воскликнула Лили. — Она невзлюбила несчастного секретаря сэра Рьюбена. И теперь утверждает, что она ЗНАЕТ, будто именно он убийца. Хотя было точно доказано, что Оуэн Трефузиус не мог совершить этого преступления.
— Значит, нет оснований обвинять его?
— Никаких. Но для нее существует только своя интуиция, добавила Лили пренебрежительно.
— А вот вы, мадемуазель, не верите в интуицию, — заметил Пуаро улыбаясь.
— Для меня это просто глупость.
Пуаро выпрямился в своем кресле.
— О, женщины, — пробормотал он. — Им очень нравится воображать, что господь бог наградил их особым прозрением. Но в девяти случаях из десяти интуиция приводит к заблуждению.
— Вполне согласна, — подхватила Лили. — Я уже описала вам леди Аствелл. Совершенно немыслимо заставить ее внять доводам рассудка.
— И поэтому вы, мадемуазель, такая рассудительная и тактичная, пришли ко мне, как она велела вам, и постарались добросовестно ввести меня в курс событий.
Лили резко вскинула голову, удивленная странным тоном Пуаро. Она принялась извиняться.
— Разумеется, я сознаю, как ценны ваши минуты…
— Вы мне льстите, мадемуазель. Однако верно, что сейчас у меня на руках несколько важных дел…
— Этого я и опасалась, — сказала она вставая. — Я передам леди Аствелл…
— Вы очень торопитесь уйти отсюда, мадемуазель? Задержитесь еще на минутку.
Лили слегка покраснела и снова села с явным неудовольствием.
— Мадемуазель, вы живая и решительная девушка. Простите старика, который думает и действует более медленно. Но вы ошиблись относительно моих намерений. Я еще не говорил, что не поеду повидать леди Аствелл.
— Так вы приедете?
Она сказала это без всякого воодушевления, опустив глаза на ковер, и не заметила пристального внимания, с которым Пуаро наблюдал за нею.
— Разумеется. Скажите леди Аствелл, что я в ее полном распоряжении. Я прибуду в «Мой отдых» — так кажется, называется имение? — сегодня после обеда.
Он встал. Лили сделала то же самое.
— Передам. Это очень любезно с вашей стороны, месье Пуаро. Хотя опасаюсь, как бы вы не оказались втянуты в химерическую авантюру.
— Вполне возможно. Но… как знать?
Он галантно проводил свою гостью до двери, потом медленно возвратился в кабинет, сел, нахмурившись, погруженный в свои мысли. Наконец, поднялся, приоткрыл дверь и кликнул слугу.
— Мой добрый Джордж, прошу вас приготовить обычный маленький чемодан. Сегодня после обеда я еду за город.
— Очень хорошо, месье, — отозвался тот.
Джордж был типичным англичанином высокий, тощий, как жердь, и при любом повороте событий невозмутимый.
— Видите ли, Джордж, молодая девушка — это одно из самых интересных явлений, особенно если она умна, — сказал Пуаро, откидываясь в кресле и закуривая сигару. — Просить что-то сделать и одновременно убеждать не делать этого — какой деликатный маневр, требующий большой тонкости. Ловка малютка, даже очень ловка. Но Эркюлю Пуаро присуща ловкость более высокого разряда!
— Я неоднократно слышал, как вы утверждали это, месье.
— Она хлопочет не о секретаре, — продолжал размышлять вслух Пуаро, — обвинение леди Аствелл принято ею с пренебрежением. Но ей очень не по нутру, чтобы кто-то вмешивался в дело. Ну что ж, в него вмешаюсь я. Разбужу всех спящих собак. В «Моем отдыхе» разыгрывается какая-то человеческая драма, она меня весьма заинтриговала. Малютка хитра, но недостаточно. И я спрашиваю себя: что я там найду?
За этим замечанием последовала тягостная пауза Джордж воспользовался ею, чтобы задать прозаический вопрос.
— Класть ли в чемодан смокинг, сэр?
Пуаро меланхолически взглянул на него.
— Я восхищен вашей всегдашней сосредоточенностью, Джордж! Вы так внимательны к своим обязанностям!
Поезд в 16.55 остановился на вокзале в Эббот Кросс. Из него вышел месье Пуаро, несколько преувеличенно расфранченный, с нафабренными усами, вытянутыми в тонкую линию, концы их были заострены. Он отдал свой билет при входе. Его встретил шофер поражающе высокого роста.
— Месье Эркюль Пуаро?
— Да, таково мое имя, — произнес маленький бельгиец с важностью.
— Машина подана с этой стороны, месье.
Шофер распахнул дверцу «роллс-ройса».
Понадобилось не более нескольких минут, чтобы домчаться от вокзала до виллы. Дворецкий уже распахивал входную дверь, хотя Пуаро был еще в машине. Не претендуя на особую красоту, она производила впечатление прочности и комфорта. Детектив едва сделал два шага, входя в холл, как дворецкий проворно принял у него плащ и шляпу. Он сообщил тем почтительным тоном, каким умеют говорить только понастоящему вышколенные слуги
— Леди Аствелл ждет вас, месье
Пуаро последовал за дворецким, несомненно тем самым, уже известным ему Парсонсом. Они поднялись по лестнице, покрытой мягким ковром. На втором этаже двинулись направо по коридору. В маленькой прихожей слуга открыл дверь и доложил:
— Месье Эркюль Пуаро.
