Найо Марш - Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)
— Седрик, что эта женщина с тобой сделала? — требовательно спросила Миллеман.
— Ничего, киска, слава богу, ничего. Я и пытаюсь объяснить. Она ведь вправду необыкновенно красива, мистер Аллен, вы согласны? Я знаю, Милли, дорогая, ты ее невзлюбила с самого начала, и похоже, ты была права. Но меня она очень заинтересовала, и ей было здесь так скучно — в общем, у нас с ней был маленький флирт, не более того, честное слово. Перед тем как лечь спать, я на минутку заскочил к ней, и мы от души посмеялись над всеми этими жуткими интригами и спорами в гостиной.
— Попутно вы, вероятно, надеялись услышать от нее последние новости о завещании сэра Генри? — предположил Родерик.
— И это тоже, да. Понимаете, я боялся, что с летающей коровой Соня слегка перегнула палку. Она ведь нарисовала ее еще до ужина. А за ужином Старец обнародовал завещание, которое нас обоих вполне устраивало, и, учитывая, что это чудовище Панталоша в нем вообще не фигурировала, было бы лучше, если бы Соня не искушала судьбу.
— Седрик, — неожиданно вмешалась Миллеман, — думаю, тебе не стоит продолжать, милый. Мистер Аллен вряд ли правильно тебя поймет. Остановись.
— Но, Милли, радость моя, неужели ты не понимаешь, что наша милейшая Полина уже посеяла в душе мистера Аллена подозрение, и нужно это крохотное гнусное зернышко немедленно выковырять, пока оно не дало всходов. Я правильно говорю, мистер Аллен?
— Полагаю, в ваших же интересах полностью изложить все, что вам известно.
— Вот-вот! Так на чем я остановился? А, ну да. Короче, все прошло бы как по маслу, если бы не Каролина Эйбл (она прямо монстр какой-то, эти ее научные подходы, системы — бр-р-р!). Надо же ей было обеспечить дрянную лишайную девчонку железным алиби! Тут уж, конечно, Старец заподозрил нас всех в равной степени, тотчас накатал второе завещание, и мы все, кроме Сони, остались с носом. Так что, если уж говорить совсем откровенно, я хотел бы побыстрее установить, убила она Старца или нет.
— Конечно, она убийца, — сказала Миллеман.
— А ты действительно так уверена? Для меня это имеет исключительное, колоссальное значение.
— В каком смысле, Седрик? Объясни…
— Э-э… ничего, неважно.
— Мне кажется, я понимаю беспокойство сэра Седрика, — вступил Родерик. — Вы намерены через какое-то время жениться на мисс Оринкорт, я прав?
— Нет! — громко и решительно сказала Миллеман и, обхватив Седрика за плечи, прижала его к себе еще крепче.
— Ах, Милли, киска, — запротестовал он, трепыхаясь в ее объятиях. — Держи себя в руках, мы же воспитанные люди.
— Все это чушь! — продолжила она. — Седди, скажи ему, что это чушь! Додуматься до такой гадости! Скажи ему.
— Какой смысл, если Соня скажет совсем другое? — Седрик просительно поглядел на Родерика. — Вы же все понимаете? Она ведь и на самом деле очень эффектная женщина, да и сама затея с женитьбой — это так забавно. По-моему, у нас бы неплохо получилось, как вы думаете, мистер Аллен? Я-то почти уверен.
Его мать снова бурно запротестовала. Он с раздражением высвободился и поднялся с пола.
— Не будь дурочкой, Милли. Что толку скрывать?
— Ты себе только навредишь.
— Чем? В конце концов, и ты, и я сейчас в равном положении. Я не знаю всей правды о Соне, но очень хочу узнать. — Он с улыбкой повернулся к Родерику. — Когда мы с ней в тот вечер виделись, она рассказала мне про новое завещание. И я понимал, что, если он умрет, я буду разорен в полном смысле слова. Так что о моем соучастии в преступлении и речи быть не может. Я Старца не убивал. Pas si bete![54]
2— Pas si bete, — повторил Фокс, когда они направились в западное крыло замка. — Что в переводе означает: «Я не такой дурак». И он ведь на самом деле не дурак. Что вы скажете, мистер Аллен?
— Да, конечно. Седрик парень не промах. Но какой же он отъявленный и хладнокровный подлец, Фокс! Дедушка умирает и оставляет ему в наследство только хлопоты — большой, никому не нужный замок и гроши, которых не хватит даже на то, чтобы поддерживать поместье в порядке. С другой стороны, своей невесте, даме сомнительной репутации, дедушка завещает целое состояние. И стесненный в финансах Седрик мгновенно находит выход из положения: жениться на богатой мисс О. — что может быть проще? С каким удовольствием я бы вздул этого молодого прохвоста! — задумчиво сказал Родерик. — Причем и не раз, и не два, а пока сам бы не устал.
— Похоже, нам все-таки придется докладывать об этом деле министру внутренних дел, сэр.
— Боюсь, вы правы. …Школа, кажется, должна быть в конце этого коридора. Ага, вот и обитая зеленым сукном дверь, все правильно. Здесь наши дороги разойдутся, Фокс. Продолжайте собирать разные неучтенные мелочи в чемодан, который вам дала Изабель, а заодно прихватите с собой и этот чемоданчик мисс Оринкорт. Держите. А потом, Фоксик, негласно эксгумируйте покойного Карабаса и положите его в какую-нибудь коробку из-под обуви. Кстати, нам известно, кто умертвил несчастного кота?
— Баркер вызвал мистера Джунипера, и тот сделал коту укол, — сказал Фокс. — Кажется, ввел ему стрихнин.
— Главное, чтобы это не спутало результаты экспертизы. Ладно, Фокс, встретимся в саду на второй террасе.
Пройдя за обитую сукном дверь, Родерик словно попал в другой мир. Пушистые ковры сменились узкими циновками, по коридорам гуляли сквозняки, пахло карболкой, на стенах вместо викторианских гравюр висели сугубо современные картины, проникнутые задорным пренебрежением к успокаивающей душу, а потому и, без сомнения, нежелательной красоте.
Держа курс на оглушительный шум, Родерик вскоре оказался в большой комнате, где подопечные мисс Эйбл возились кто с «конструкторами», кто с пластилином; одни что-то раскрашивали, другие колотили молотками, третьи кромсали ножницами бумагу и мазали ее клеем. Панталоша возглавляла команду, игравшую в непонятную игру с весами, гирьками и мешочками с песком, и горячо спорила с каким-то мальчишкой. Увидев Родерика, она ни с того ни с сего разразилась пронзительным деланным смехом. Он помахал ей, она тут же дурашливо повалилась на пол и застыла, изображая неимоверное удивление.
Из дальнего конца комнаты навстречу Родерику вышла Каролина Эйбл.
— У нас тут довольно шумно, — решительно сказала она. — Может быть, пройдем ко мне в кабинет? Мисс Уотсон, вы за ними присмотрите?
— Да, конечно, — ответила пожилая женщина, выныривая из-за детских спин.
— Тогда пойдемте.
Ее кабинет — маленькая комната, увешанная таблицами и диаграммами, — был тут же под боком. Мисс Эйбл села за аккуратный письменный стол, и Родерик тотчас заметил на нем стопку сочинений, написанных на разлинованной желтыми полосами бумаге с полями.
