Жорж Сименон - Ночь на перекрестке
Машина тронулась. Ее красные габаритные огни растаяли вдали. Механик спросил, зевая:
— Вы все еще ищете убийцу?.. В такой час?.. А мне бы лишь поспать. Клянусь, свой сон я ни на что бы не променял!..
С колокольни послышались два удара. Где-то на горизонте мелькали огни проходящего поезда.
— Ну что, вы зайдете в гараж?..
Парень потянулся, ему явно не терпелось снова лечь в постель.
Мегрэ вошел внутрь, осмотрел стены, крашенные известью, на которых висели красные резиновые камеры и покрышки самых разных размеров. Многие из них были старыми.
— Послушайте! А что тот шофер будет делать с колесом, которое вы ему дали?..
— Как что… Поставит на свой грузовик, черт побери!
— Вы так думаете?.. Забавно же будет катиться его грузовик!.. Ведь оно отличается по размеру от других. Во взгляде механика промелькнула тревога.
— Может быть, я спутал… Подождите… Уж не дал ли я ему случайно колесо от грузовика папаши Матье?..
Грохнул выстрел. Пуля из револьвера Мегрэ попала в одну из надутых камер, висевших на стене. Камера лопнула, и из нее посыпались маленькие пакетики белого цвета.
— Не двигайся, приятель!
Предупреждение последовало вовремя, так как механик, низко наклонив голову, готовился броситься на комиссара.
— Предупреждаю… Буду стрелять…
— Что вам от меня надо?
— Руки вверх!.. Живо!..
Мегрэ быстро подошел к Жожо, ощупал его карманы, достал оттуда револьвер, заряженный шестью пулями.
— Ложись на кровать…
Мегрэ закрыл ногой дверь. Взглянув на лицо механика, усеянное веснушками, он понял, что тот не собирался сдаваться.
— Ложись.
Веревки поблизости не было, но комиссар заметил моток электрического провода.
— Руки!
Мегрэ пришлось положить револьвер на стол, чтобы связать механика. Тот сделал попытку вырваться, но получил удар кулаком в лицо. Из носа пошла кровь, губа распухла. Парень издал яростное рычание. Комиссар связал ему руки, потом ноги.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать один…
— Откуда ты здесь появился?
Механик не отвечал. Мегрэ погрозил ему кулаком.
— Из исправительной колонии в Монпелье.
— Прекрасно! Тебе известно, что в этих пакетиках?
— Наркотики!
В голосе звучала злоба. Механик напрягал мускулы, надеясь разорвать электрический шнур, связывающий ему руки.
— Что было в запасном колесе?
— Я ничего не знаю…
— Тогда почему ты отдал его именно этому, а не другому водителю?
— Больше ничего от меня не услышите!
— Тем хуже для тебя!
Мегрэ проткнул пять воздушных камер, но не во всех был спрятан кокаин. В одной из камер с заплаткой он обнаружил серебряные столовые приборы с вензелем какого-то маркиза. В другой находились кружева и старинные драгоценности.
В гараже стояли десять машин. Из них завелась лишь одна, когда Мегрэ попытался это сделать. Вооружившись разводным ключом и молотком, он принялся разбирать моторы, вскрывать бензобаки.
Механик, ухмыляясь, следил за действиями комиссара.
— Товару здесь хватает, верно? — спросил он. Бак одного «рено» был набит ценными бумагами на предъявителя. Их было примерно на триста тысяч франков.
— Эти бумаги украли в вексельной конторе?
— Может быть!
— А вот эти старинные монеты?
— Не знаю…
Выбор был более богатый, чем в лавке иного торговца подержанными вещами. Здесь имелось все: жемчуг, банковские билеты, американские доллары и официальные печати для изготовления фальшивых паспортов.
Вскрыть все Мегрэ не мог. Но, вытряхивая изношенные спинки сидений одного из автомобилей, он обнаружил еще и серебряные гульдены. Все в этом гараже было сплошной подделкой.
По шоссе без остановки проехал грузовик. Еще один пронесся мимо гаража минут через пятнадцать, и комиссар задумчиво нахмурил брови.
Он начал понимать смысл всех свершавшихся здесь махинаций. Гараж располагался у самой автострады, в пятидесяти километрах от Парижа, вблизи крупных провинциальных городов, таких, как Шартр, Орлеан, Ле Ман, Шатоден…
Свидетелей, если не считать жильцов дома «Трех вдов» и супругов Мишоннэ, вокруг не было.
Да и что они могли заметить? Ведь каждый день мимо проезжали тысячи автомобилей. По крайней мере, около сотни из них останавливались у бензоколонки. Некоторые въезжали в гараж для ремонта. Здесь продавали или меняли шины, целые колеса. Канистры с маслом, бочки с дизельным горючим переходили из рук в руки.
Особенно интересной была одна деталь: каждый вечер груженные овощами многотонные грузовики направлялись на Центральный парижский рынок. На исходе ночи или ранним утром они возвращались порожняком.
Порожняком?.. А не могли ли они перевозить в корзинах и ящиках из-под овощей краденое?
Это могло происходить регулярно, ежедневно. Одна лишь камера, набитая кокаином, указывала на то, что дело было поставлено на широкую ногу: наркотики стоили более двухсот тысяч франков.
И не перекрашивали ли здесь, в гараже, и угнанные автомобили?
Свидетелей нет! Мосье Оскар вечно стоял на дороге, засунув руки в карманы! Механики работали разводными ключами или газовыми резаками! Пять бензоколонок красного и белого цвета служили витриной честнейшего предприятия!
Разве мясник, булочник, туристы не останавливались здесь, как и многие другие проезжающие?
Издалека послышался звон колокола. Мегрэ взглянул на часы: половина четвертого.
— Кто твой шеф? — спросил он, не глядя на механика. Тот не ответил и лишь тихо рассмеялся.
— Ты же все равно все выложишь… Это мосье Оскар?.. Как его действительно зовут?
— Оскар…
Механик прямо давился от смеха.
— Господин Гольдберг сюда заезжал?
— А кто это такой?..
— Ты его лучше знаешь, чем я! Бельгиец, которого убили…
— Который взялся укокошить датчанина по дороге в Компьень?
— А что, кого-то хотели укокошить?..
Сомнений больше не было. Первое предположение Мегрэ подтвердилось. Здесь действовала организованная банда профессиональных преступников.
И тут его догадка получила новое подтверждение. С шоссе послышался усиливающийся рев мотора, машина остановилась, скрипя тормозами, напротив гаража, и водитель нажал на клаксон.
Мегрэ бросился к нему. Не успел он ухватиться за дверцу, как автомобиль быстро сорвался с места и исчез. Комиссар не мог даже определить, какой марки была эта машина.
Сжав кулаки, Мегрэ вернулся к связанному механику.
— Как ты предупредил его?
— Я?..
И механик, явно насмехаясь, показал на свои руки, стянутые электрическим проводом.
