Рекс Стаут - Смертельная ловушка
Глава 7
— В Вэн Кортланд парк, — приказал мне расположившийся на заднем сиденье Вулф.
Если я когда-нибудь напишу книгу под названием «Мои самые интересные поездки», то эта будет первой по списку.
Я был за рулем и нарушал воинский устав, расстегнув на три пуговицы свой китель, чтобы в случае нужды быстро и легко выхватить из кобуры пистолет. Это была моя собственная инициатива. Джон Белл Шетук сидел рядом со мной на переднем сиденье. На заднем в одиночестве восседал Вулф, выглядевший еще более комично, чем всегда, ибо не мог держаться за ремень, потому что в руках у него была граната. То ли он захватил ее для защиты, то ли дли того, чтобы не оставлять в доме. Но держал он ее крепко. И зачем и Вэн Кортланд парк? Он даже близко там не бывал.
По Сорок седьмой улице я направился к Вестсайдскому шоссе.
— Вы разумно поступили, мистер Шетук, беспрекословно приняв предложение: поехать с нами, — прогрохотал Вулф.
— Я вообще человек разумный, — сказал Шетук. По-видимому, он справился с собой, потому что раздражения в его голосе не слышалось. Он обернулся лицом к Вулфу. — Что вы задумали, я не понимаю. Обвинить меня в убийстве Хэролда Райдера было абсолютной глупостью, не может быть, чтобы вы говорили всерьез. Но вы сказали так в присутствии четырех свидетелей. Я согласился поехать с вами, чтобы избавиться от них и дать вам возможность объясниться, если таковая имеется. Но подобное объяснение должно звучать весьма убедительно.
— Постараюсь, — отозвался Вулф. Мы пересекли Сорок вторую улицу. — Арчи, поезжай медленнее.
— Есть, сэр.
— Постараюсь говорить по существу, — начал Вулф. — Если у вас что-либо вызовет протест, так и скажите. Прежде всего, хочу признаться, что то, о чем я наговорил вам и всем прочим, это — ложь.
— Но только мне вы в этом признались, — заметил Шетук. — Чем объясняется подобный факт? Чем он может быть оправдан? Продолжаю вас слушать.
— Я выделю… — Вулф крякнул, потому что машина налетела на какой-то камень, — всего лишь немногое из того, что наговорил. Я сразу понял, каким образом был убит полковник Райдер. С первого же взгляда на то, что осталось от его чемодана. Между прочим, у себя в офисе я приберег письменное изложение происшедшего. Я не получал никакого письма от генерала Карпентера, но у нас был разговор по телефону. Оп приезжает сегодня в Нью-Йорк и вечером ужинает у меня. Почти все, что касается мисс Брюс, было мною выдумано. Ее никто ни в чем не подозревает. Полковник Райдер не писал против нее никакого рапорта. Я не обращался в полицию с просьбой о том, чтобы за ней следили, когда она уйдет из моего дома. Дело в том, что мисс Брюс — личный помощник генерала Карпентера и пользуется его полным доверием. Вчера вечером он сказал мне, что она одна стоит двух мужчин из числа его сотрудников. Я, правда, в этом сомневаюсь, но она поступила очень разумно, прихватив чемодан. Увидев его на расстоянии нескольких футов от двери приемной, она сообразила, что его останки имеют большое значение.
— Какое, черт побери, значение могут они иметь? — не сдержался Шетук.
— Перестаньте, — остановил его Вулф. — Не стоит притворяться невинным младенцем. Мисс Брюс также смекнула, что чемодан нужно забрать и показать генералу Карпентеру. Он послал ее в Нью-Йорк, получив сведения о том, что кто-то из лиц, причастных к разведке, занимается перепродажей промышленных секретов. Именно она послала вам то анонимное письмо — правда, вас оно не испугало. Ни у кого к вам не было ни малейшего подозрения. Такое же письмо было отправлено тридцати адресатам — тем, кто занимает ключевые позиции и органах законодательства и администрации. Наобум. В том числе и полковнику Райдеру. Доказательств против него не было никаких, но его взяли под наблюдение, и поэтому к нему из Вашингтона в качестве секретарши прислали мисс Брюс. По-видимому, он заподозрил что-то неладное, из-за чего и решил поехать к генералу Карпентеру и объяснится. Кроме того…
— Господи боже! — перебил Вулфа Шетук. — Какой ужас! Какой позор! Если вы хотите выдвинуть против меня какие-то обвинения, я здесь могу о себе позаботиться и обязательно это сделаю. Но Хэролд умер. И распространять клевету о покойнике…
— Перестаньте, — оборвал его Вулф. — Я начинаю думать, что вы не только трус, но и дурак. Пытаетесь произвести на меня впечатление своей болтовней. Вы отлично знаете почему, не сопротивляясь, сели в машину и поехали со мной: выяснить, что и сколько мне известно. Позвольте мне продолжать и говорите только тогда, когда желаете произнести нечто существенное. На чем я остановился? Ах да, на мисс Брюс. Хватит о ней. Могу сообщить вам, что лейтенант Лоусон тоже прикомандирован к Нью-Йорку по приказу генерала Карпентера в качестве помощника мисс Брюс. Со своими обязанностями он неплохо справляется. Я не стал бы излагать вам каких-либо военных тайн, которые вы могли бы передать тем, кому об этом знать не следует если бы не был уверен, что, пожалуй, меньше, чем через час, вас уже не будет и живых.
Шетук молчал, не сводя глаз с Вулфа
Мы катили по Вестсайдскому шоссе. Я сам был настолько ошарашен в не мог не поглядывать на Шетука, что, если бы вовремя не опомнился, обязательно ударился бы о кромку тротуара.
— Вы что, спятили? — наконец, опомнился Шетук.
— Нет, сэр, — Ответил Вулф. — Я, правда, выдал вероятное за действительное, но порой приходится действовать именно так.
— Меня не будет в живых? Через час? — рассмеялся Шетук и вовсе не загробным голосом продолжал: Это нечто невероятное. Вы, наверное, собираетесь пригрозить разнести меня на куски этой гранатой, если я не подпишу признания в том, в чем вы от меня потребуете? Немыслимая наглость!
— Не совсем так. Что же касается гранаты, то да. Я взял ее с собой для того, чтобы вы с ее помощью совершили акт самоубийства.
— Клянусь господом, вы спятили!
— Не кричите на меня, — спокойно отозвался Вулф. — Лучше приведите в порядок свои мысли и попытайтесь сохранить самообладание. Арчи, куда ты едешь?
— Съезжаю с шоссе к въезду в парк. А потом куда?
— В глубь парка. Туда, где нет людей.
— Есть, сэр. — Мы покатили вниз.
— Закричали вы потому, — продолжал Вулф, обращаясь к Шетуку, — что первый проблеск того, о чем я говорю, наконец-то дошел до вас. Вы поняли, что вам предстоит бороться за собственную жизнь. У себя в офисе я сыграл с вами злую шутку. Вы видели гранату на столе. Я сказал, что мисс Брюс, решив, что я угрожаю ее безопасности, провела в офисе семь минут, ушла, и граната исчезла. В эту минуту вы не могли не вспомнить, что сделали накануне с точно такой же гранатой.
Когда майор Гудвин принялся выдвигать ящики — в них могла оказаться именно такая ловушка, какой воспользовались вы, вы потеряли над собой контроль. Когда же я велел ему открыть чемодан… Жаль, что в эту минуту вы не могли себя видеть. Это было куда более красноречиво, чем если бы вы с криком вскочили с места и убежали. Арчи, черт побери, ты что, не видел ухаба? Вам же, конечно, хотелось узнать, насколько я осведомлен. Насколько осведомлен генерал Карпентер. Не собираюсь вам сообщать. Вы сели в машину с намерением потягаться со мной умственными способностями. Забудьте об этом. Будь мы в равном положении, еще можно было бы гадать, кто и сколько набрал бы очков, но сейчас я на свободе и в безопасности, вы же человек, обреченный на смерть. Вас загнали в угол, и деваться вам некуда.
