Эрл Гарднер - Дело о ленивом любовнике
– Все приготовили? – спросил Мейсон.
– Что? Напитки?
– Нет, историю.
Патриция так и вытаращилась на него. Обе сели. Мейсон неспешно произнес:
– Вы можете меня за нос водить, сколько хотите. Я, правда, не знаю, сколько у нас есть времени.
Патриция взглянула на мать:
– Я поставила мистера Мейсона в известность насчет Боба Флитвуда, мама. Он в курсе.
– В конце концов, мистер Мейсон, – произнесла миссис Оллред, – скрывать мне нечего. Я устроилась в маленьком туристском лагере в горах. Предварительно сообщила моему мужу по телефону, где мы будем, и он сказал, что приедет к нам.
– И приехал?
Она колебалась.
– Продолжайте, – предложил Мейсон. – Послушаем историю.
– Мы с Бобом, – сказала она, – немного выпили в ожидании его приезда. Затем Боб извинился и ушел в ванную. Он был там довольно долго. Через некоторое время я окликнула его, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Ответа не было. Дверь он запер изнутри. Меня охватила паника. Я подумала: а вдруг он что-то принял – знаете, как совершаются самоубийства.
– Но самоубийство не имело места?
– У него был ключ от другого входа. Я побежала кругом, чтобы проверить дверь от той половины. Она оказалась не заперта. С той стороны дверь ванной была открыта. Его вообще в ванной не оказалось. Он запер дверь с моей стороны, прошел через ванную, вышел с той стороны, взял мою машину и уехал.
– Разве вы не слышали, как ваша машина отъезжала? – спросил Мейсон.
– Я слышала, но подумала, что это какой-то другой постоялец. И в голову не пришло, что это моя машина. Я ее оставила на дорожке.
– Куда же он поехал?
– Не знаю.
– Что вы сделали?
– Я вышла на дорогу, – сказала она, – и проголосовала. Не хотела бы я повторить такой опыт.
– А как же ваш багаж?
– У меня был с собой чемодан. Я его вынула из машины, потому что в нем была бутылка виски. Мы ждали Бертрана.
– Флитвуд это знал?
– Да.
– Память у него восстановилась?
– Нет. Во всех остальных отношениях он здоров, но память не восстановилась.
– А как насчет вашего мужа?
– Не знаю, что с ним случилось, мистер Мейсон. Он так и не показался.
– И ждать вы не стали?
– Он очень опаздывал. Я… ну, не знаю я, что случилось.
– Вы пытались позвонить домой?
– Да. Конечно.
– И что же?
– Никто не ответил.
– И никакие слуги?
– Они спят над гаражом. Ночью они не слышат телефона.
– Так что вы вышли на шоссе и проголосовали?
– Да.
– Узнали имя водителя, который вас подвез?
– Водители, – объяснила она, подчеркивая окончание множественного числа. – Их было трое – и вели они машину по очереди. Последним сел за руль старик.
– Он привез вас прямо сюда?
– Нет. Он меня довез до такси.
– А ваш чемодан? Вы не оставили его в машине?
– Я его оставила в камере хранения. Я сдала его туда, потому что подумала, что чемодан вызовет подозрения. Я решила, что смогу просто пройти в квартиру Патриции, если у меня не будет чемодана. А с багажом, я знала, меня остановят, и мне придется давать объяснения.
– Почему же вы не хотели объясняться?
– Я не подготовилась к этому.
– Почему же вы не поехали домой?
– Потому что я… потому что я боялась.
– Почему?
– Не знаю. Было какое-то предчувствие. Я хотела быть с Пат.
– Вы звонили своему мужу раньше, чтобы объяснить, куда ему приехать?
– Верно.
– И он должен был сразу прибыть?
– Как только сможет уехать. Он сказал, что будет около десяти.
– А Пат?
– А что Пат?
– Ей вы звонили?
С минуту царило молчание. Мейсон напомнил:
– Полиция, разумеется, проверит звонки.
– Какое до этого дело полиции?
– Не знаю, – сказал Мейсон и добавил со значением: – А все-таки?
– Не знаю, как это касается полиции.
– Сколько выпил Флитвуд?
– Стакана два. Мы начали пить только после обеда. Наверно, часов девять уже было.
– Коктейли были крепкие?
– Он, кажется, очень пить хотел, – призналась она. – Я ему побольше налила.
– Сколько?
– С пинту.
– И что-нибудь от этой пинты осталось?
– Нет.
– Так вы звонили Пат?
– Да.
– Просили ее подъехать?
– Да.
– Почему?
– Потому что я… я не была уверена, что поступаю правильно. Я хотела во всем признаться.
– Сказали об этом вашему мужу по телефону?
– Нет, я позвонила Пат только в девять, как раз перед тем, как контора в «Уютном отдыхе» закрывалась. Боб угнал мою машину вскоре после того, как я звонила.
– Что вы сказали Пат по телефону?
– Только где я нахожусь.
– Попросили ее подъехать?
– Не напрямую.
Мейсон посмотрел на Патрицию.
– Я пыталась вам звонить, – сказала она. – Вы не отвечали.
– Что ж вы не позвонили в агентство Дрейка?
– Я хотела сначала поговорить с мамой.
– И поговорили?
– Домик был пуст, когда я туда приехала.
– Вы входили внутрь?
– Да.
Мейсон повернулся к миссис Оллред:
– Долго вы добирались сюда?
– Не знаю. Мне казалось – целую вечность. Иногда машина за машиной шли не останавливаясь. А люди, которые останавливались, ехали к окольным дорогам. Не хотела бы я повторить этот опыт! Я всегда немного не в ладах со временем.
– Да, – сухо сказал Мейсон. – Это так. Вы обе с ним не в ладах.
Мейсон подошел к телефону и собрался снять трубку, когда кто-то постучал в дверь квартиры.
– Боже мой! – удивилась миссис Оллред. – Кто это?
Стук повторился, жестче и настойчивее. Мейсон быстро сказал:
– Ну вот, дождались. Теперь ничего не говорите. Дайте мне вести переговоры.
– Но разве не получится хуже, если мы не объясним?
– Не говорите ничего, – предупредил Мейсон. – Дайте мне вести переговоры.
Прозвенел звонок, потом опять постучали. Мейсон пошел и открыл дверь.
При виде Мейсона лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств и Фрэнк Инмен из службы шерифа, казалось, удивились еще больше, чем сам адвокат.
– Входите, – пригласил Мейсон.
– Какого черта! – воскликнул Трэгг.
Мейсон представил:
– Миссис Оллред, это Фрэнк Инмен из службы шерифа и лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств. Джентльмены, это миссис Оллред и ее дочь, Патриция Фэксон. Мисс Фэксон сняла эту квартиру под именем Морин Милфорд потому, что намерена стать писательницей. Она нуждается в таком месте, где могла бы писать, чтобы ей не мешали.
– Миссис Оллред, вот как? Ну-ну-ну! – саркастически вымолвил лейтенант Трэгг. – И церемониймейстер тут же. А если бы мы немного побеседовали с этими женщинами, Мейсон?
– У миссис Оллред простуда, – объяснил Мейсон, – а у ее дочери легкое расстройство речи. Что, если вы сначала кое-что объясните?