Жорж Сименон - Цена головы
Когда-то они были счастливой парой, прожили яркую жизнь и блистали во всех столицах Европы. Потом осталась в живых только старуха, уединившаяся на вилле со своей компаньонкой. И вот июльской ночью эти женщины…
Мегрэ прошел две другие гостиные, парадную столовую и вышел к главной лестнице, ступеньки которой до второго этажа были мраморные. Малейший звук отдавался в гулкой тишине пустого дома. Наследники Кросби не притронулись ни к чему. Возможно, они здесь и не появлялись со дня похорон тетки.
Да, сюда никто не приходил. Мегрэ нашел на ковре, устилавшем лестницу, огарок свечи, которым он пользовался во время расследования.
Он поднялся ча площадку второго этажа, и тут его охватило тревожное чувство. Несколько минут Мегрэ силился понять, в чем дело. Он напряг слух и задержал дыхание.
Услышал ли сн какой-то звук? Он не был в этом уверен. Но, так или иначе, у него возникло совершенно определенное ощущение, что в заброшенном доме есть еще кто-то. Мегрэ почудилось чье-то движение. Он пожал плечами, вошел в следующую дверь и нахмурился: здесь отчетливо чувствовался запах табачного дыма. И это был не старый, застоявшийся запах: в комнате курили недавно. А может быть, и сейчас курят?
Мегрэ быстро пересек комнату и оказался в будуаре покойной. Дверь спальни была приоткрыта. Мегрэ шагнул туда — там никого не было. Зато запах табака стал еще сильнее, а на полу он увидел пепел от сигареты.
— Кто здесь? — крикнул комиссар.
Он пытался унять свое волнение, но тщетно: обстановка была слишком тревожной. В комнате повсюду
сохранились следы кровавой драмы. Платье м-с Хендерсон висело на спинке стула. Ставни пропускали узкие полоски света. И в этой таинственной полутьме кто-то двигался… Из ванной отчетливо донесся металлический звук. Мегрэ бросился вперед, но никого не увидел. Зато за дверью, ведущей в кладовую, он услышал удалявшиеся шаги.
Мегрэ машинально нащупал в кармане револьвер. Он с разбегу вышиб дверь кладовой и выбежал на чердачную лестницу. Здесь было светло, окна, выходящие на Сену, не были заколочены. Кто-то быстро поднимался по лестнице, стараясь не шуметь.
— Кто там? — снова крикнул комиссар.
Его била нервная дрожь. Неужели здесь, совсем близко, кроется разгадка тайны?.. Он помчался по лестнице. Наверху громко хлопнула дверь. Невидимка больше не таился, он бежал по комнатам, и двери с треском закрывались за ним.
Мегрэ постепенно нагонял бегущего. Здесь, в комнатах, отведенных когда-то для гостей, царило то же запустение, что и внизу, они были так же тесно заставлены мебелью и завалены всякими вещами. С грохотом разбилась какая-то ваза. Мегрэ боялся только одного — что беглец запрет на замок одну из дверей и уйдет от него.
— Именем закона!.. — крикнул он на всякий случай. Но беглец не останавливался. Раз Мегрэ схватил ручку двери в ту секунду, когда он пытался с другой стороны повернуть ключ.
— Откройте!
Ключ повернулся. Щелкнул замок. Не раздумывая ни минуты, Мегрэ отступил и попытался высадить дверь плечом. Дверь дрогнула, но не подалась. Было слышно, как в комнате открывают окно.
— Именем закона!
Мегрэ не думал о том, что присутствие его в доме, принадлежащем Уильяму Кросби, незаконно и что постановления об обыске у него нет… Погоня захватила его. Он несколько раз бросался на дверь, филенки начали трещать и расходиться.
Он разбежался для последнего удара, когда за дверью грохнул выстрел. Наступившая вслед за тем тишина была такой глубокой, что Мегрэ на секунду остался с открытым ртом.
— Кто там?.. Отворите!..
Молчание. Не было слышно ни дыхания, ни хрипа, ни даже характерного звука перезаряжаемого револьвера.
Разъяренный комиссар ударил в дверь с такой силой, что больно ушиб правое плечо и бок. Дверь неожиданно подалась. Мегрэ влетел в комнату и чуть не растянулся на полу.
Сырой, холодный воздух струился в распахнутое окно, за которым желтели огоньки ресторана. Промчался залитый светом трамвай. На полу, прислонившись спиной к стене и слегка наклонившись влево, сидел человек.
Только по серому костюму и стройной фигуре Мегрэ узнал Уильяма Кросби, потому что по лицу узнать его было невозможно. Американец выстрелил себе в рот, и ему начисто снесло половину черепа.
Медленно, с угрюмым лицом Мегрэ шел обратно и во всех комнатах щелкал выключателями. В некоторых люстрах не было ламп, но большинство, против ожидания, загоралось. Вскоре дом был освещен сверху донизу, если не считать нескольких комнат.
В спальне м-с Хендерсон на ночном столике комиссар увидел телефон. На всякий случай он снял трубку: раздался слабый писк — значит, аппарат работал.
Никогда еще комиссар не испытывал такого волнения в доме, где совершилось убийство. Он сидел на краю той кровати, в которой, вероятно, была зарезана старая американка. Напротив находилась дверь в комнату, где был найден труп горничной, а наверху, в запущенной пыльной комнате, лежал сейчас труп Кросби, и вечерний воздух врывался, туда вместе с сыростью.
— Алло!.. Пожалуйста, префектуру полиции. Сам не зная почему, он говорил вполголоса.
— Алло!.. Говорит комиссар Мегрэ… Соедините меня с начальником уголовной полиции… Это вы, шеф?.. Уильям Кросби только что покончил с собой на вилле в Сен-Клу… Да, именно так… Я нахожусь здесь, да… Будут какие-нибудь распоряжения?.. Да, при мне… Я был метрах в четырех от него, но нас разделяла запертая дверь. Понимаю… Нет, пока ничего не могу сказать… Может быть, позднее…
Он положил трубку и несколько минут неподвижно просидел, глядя в пространство. Потом набил трубку, но раскурить ее забыл. Вилла представлялась ему огромной пустой коробкой, в холодном безмолвии которой он казался себе крохотным и бессильным.
— За основу взяты неверные данные… — повторил он вполголоса.
Он хотел подняться наверх, но передумал. К чему?.. Американец мертв. Его правая рука все еще сжимаег пистолет, из которого он выстрелил в себя. Мегрэ усмехнулся, подумав, что в эту минуту следователь Комельо получает информацию о случившемся. Без сомнения, ему придется мчаться в Сен-Клу вместе с экспертами и агентами.
Напротив Мегрэ висел огромный, писанный маслом портрет м-ра Хендерсона во фраке, грудь его была украшена орденской лентой Почетного легиона и множеством иностранных орденов.
Прошагав по комнате, комиссар направился в соседнюю. Это была комната компаньонки, м-ль Элизы Шатрие. Он открыл гардероб — строгие черные платья, шелковые и шерстяные, аккуратно висели на плечиках.
Мегрэ прислушался к звукам, доносившимся с улицы, и облегченно вздохнул: у садовой решетки затормозили одновременно две машины. В саду послышались голоса.
